— Думается, было бы намного хуже, если бы вам пришлось оплачивать искусственную ногу, на которой мне пришлось бы ходить, если бы до меня добрались собаки.
Говоря с сэром Мелвином, Джойс слегка покачивала своей нежной ножкой, которая находилась около его лица.
Судя по всему, продолжение разговора в сложившейся диспозиции начинало надоедать Брюсу Мелвину, поскольку он заметил несколько нетерпеливо:
— Уж не хотите ли вы, чтобы я уподобился своим собакам и вонзил вам зубы в лодыжку?
— О нет!
— В таком случае, почему вы не спускаетесь? Вы что, прилипли к стене?
Джойс колебалась. И было отчего. Решиться на прыжок вниз было непросто.
Теперь стена казалась Джойс очень высокой. Покрытый шелковистой зеленью газон находился на расстоянии больше метра от кончика большого пальца ее ноги.
Несмотря на свойственную ей храбрость, прыжок представлялся Джойс не лучшим выходом из положения. Теперь, когда на ней была лишь одна туфля, она могла при приземлении упасть и пораниться, чего ей очень не хотелось. В сложившейся ситуации ей необходимо было оставаться даже не просто здоровой, но к тому же и очень привлекательной.
Молчание прервал Брюс Мелвин. Подняв к ней руки, он скомандовал:
— Ну же, прыгайте!
Теперь Джойс уже не сомневалась. Она решилась и, перебросив вначале вес на одну руку, соскользнула вниз, пытаясь угодить прямо в руки сэра Мелвина.
Ей удалось упасть на руки хозяина замка, но падение оказалось не очень удачным. То ли мужчина неверно оценил вес прыгавшей сверху девушки, посчитав ее хрупкой и легкой, то ли она сама была виновата в том, что, спрыгивая, оттолкнулась слишком сильно… Но факт остается фактом — оба они упали на землю, изрядно ударившись. Оказывается, спускаться с высоты, даже такой небольшой, на землю иногда бывает довольно непросто.
— Вы не ушиблись? — озабоченно спросил сэр Брюс, поднявшись и помогая Джойс встать.
Раздосадованная, Джойс бросила:
— Ну естественно, ушиблась. Неужели у вас так мало сил? Или вам просто захотелось поваляться по земле?
— Вы говорите о силе? Да я свободно выжимаю настоящего слона!
— Вы намекаете на то, что я вешу больше слона? — презрительно глядя на сидящего рядом мужчину, осведомилась Джойс.
Одно небольшое усилие — и Джойс поднялась на ноги. Она сделала несколько шагов, заметно хромая, а затем повернулась к мужчине, который оценивающе разглядывал ее фигуру, и недовольно наморщила свой носик. Фигуру Джойс можно было назвать почти совершенной. Узкая талия и длинные ноги идеально гармонировали с округлыми бедрами.
— Я намекаю на то, — извиняющимся тоном начал хозяин замка, с трудом оторвавшись от сладостного зрелища, — что очень сожалею о случившемся и надеюсь заслужить прощение. Надеюсь, что мне удастся загладить все те неприятности, которые вам пришлось перенести по моей милости… Кстати, Джойс, не скажете ли, чем вы тут занимаетесь?
— Где, на вашей стене или вообще в городке? — переспросила она.
— И тут и там.
Пожав плечами, Джойс вздохнула. Это был прелестный легкий вздох, сорвавшийся с ее пухлых губ цвета розового лепестка.
— Боюсь, объяснение потребовало бы слишком много времени… — проронила она.
— А что, у нас нет времени?
— Нет, почему же, у меня время есть. А вот что касается вас, то не уверена. — Тут Джойс искоса поглядела на своего собеседника. — Насколько я могу припомнить, вы всегда были очень занятым человеком.
Брюс Мелвин рассмеялся.
Смех делал его похожим на юношу. В его черных глазах как бы замерцали тысячи блестящих огоньков. Порыв ветра бросил ему в лицо прядь волос. Густые брови приподнялись, и все лицо как бы осветилось.
Джойс обратила внимание на его зубы — они были большими и белыми. Ей подумалось, что такие зубы могут принадлежать настоящему хищнику.
Оставаясь неподвижной, Джойс молча наблюдала за смеющимся собеседником. Ввиду того что туфля у девушки осталась лишь на одной ноге, она стояла, несколько склонившись вбок, и искоса иронично поглядывала на смеющегося хозяина замка.
Все еще продолжая смеяться, Брюс Мелвин показал большим пальцем в сторону старого дерева.
— Это случилось вон там, да? — спросил он, глядя на Джойс.
— Видите ли, я не могла бы отдать руку на отсечение, что видела вас именно там. Только помню блеск рыжих длинных волос, и затем внезапный испуганный крик.
— Ну а я помню, как вдруг в самый неподходящий момент кто-то чихнул. Ах, как я был раздосадован… Да знаете ли вы, что в том году я потратил целое лето, пытаясь получить от моей кузины Эмили хотя бы один поцелуй? Да, мне никогда не забыть того дня.
— Кто знает, не исключается, что ваша кузина Эмили всю свою жизнь будет с благодарностью вспоминать мое неожиданное вмешательство.
— Вот уж не думаю.
— Это почему же? — полюбопытствовала Джойс.
— Видите ли, вскоре после проведенного здесь лета она вышла замуж. И у меня сложилось впечатление, что она не особенно удовлетворена своим замужеством, если не сказать больше. Не исключено, что в глубине души она с сожалением думает о том, что могло бы произойти между нами в тот день, когда ужасная сопливая девчонка так неожиданно прервала начавшиеся уже складываться желаемым для меня образом отношения…
Джойс снова улыбнулась, и ее одновременно детская и плутоватая улыбка просто очаровала сэра Брюса.
— И эта ужасная сопливая девчонка — я? — притворно надулась Джойс.
— В то время, вне всякого сомнения. Но должен заметить, что прошедшие годы проделали с вами просто чудеса, превратив в красавицу… Простите, могу я пригласить вас к себе на аперитив?
— Полагаю, что да, — не стала ломаться Джойс.
— А где вы остановились? Ваша семья сохраняет до сих пор в нашем городке какую-нибудь собственность?
— Нет. Моя мама продала после смерти отца всю недвижимость, все, что у нас тут было. Она не могла здесь больше жить. Просто задыхалась от всего, что видела вокруг. Вы понимаете? Оставаться здесь для нее было равнозначно смерти.
— Нет, откровенно говоря, я этого не понимаю. У меня все наоборот. Я задыхаюсь, когда уезжаю отсюда на длительное время. На всем белом свете нет такого места, которое значило бы для меня столько же, сколько значит одно-единственное дерево в этом парке или какой-нибудь стул из моего дома. Откровенно говоря, я бы никогда и за все золото мира не хотел бы покинуть эти места.
Издав очередной притворно-понимающий вздох, Джойс бессовестнейшим образом солгала:
— Ах как все это мне знакомо! Вы, вне всякого сомнения, абсолютно правы. Здесь все так очаровательно, так мило. Ну а я приехала сюда теперь именно затем, чтобы вновь оживить в памяти приятные воспоминания.
Сэр Брюс украдкой бросил на нее недоверчивый взгляд. Он никак не мог понять, не разыгрывает ли его эта девушка.
— А вы уверены, что причина вашего приезда кроется именно в этом? Или, может быть, вас просто заинтересовало мое открытие?
У Джойс от удивления округлились глаза. А так как речь шла об огромных и очень красивых глазах, которые смотрели на него с явным непониманием, то сэр Брюс постепенно стал терять свою осторожность. И неудивительно — не поверить в искренность этого открытого удивленного взгляда было просто невозможно.
— Господи, что же, в конце концов, это за открытие такое. Все только и говорят о каком-то невероятном открытии, но что именно было открыто, никто не знает.
— Не обращайте на меня внимания, Джойс, — печально пробормотал он. — Последнее время я был так загружен работой и меня к тому же тут буквально преследовали разные… Короче, я сейчас немного не в себе. Вы так ничего толком и не знаете о моем изобретении?
— Если быть откровенной, то до вчерашнего дня… Короче, признаюсь, что сообщения о всякого рода открытиях, изобретениях и прочих технических достижениях меня практически не интересуют. То, что привело меня сюда, — наш городок. Мне хотелось посмотреть, насколько он изменился с тех пор, когда я была здесь в последний раз. И вот когда я приехала сюда и остановилась в отеле, расположенном на площади, то единственное, о чем я там слышала, было изобретение, а также охраняющие его и территорию замка страшные собаки… А вы можете объяснить мне, о чем, собственно, идет речь?
