Она вихрем сорвалась с места и нагнала своих подруг возле перекрестка, где меланхолично моргал желтым глазом светофор.

Сплошной сюр. Эстелла не помнила, что в точности это слово означает, но, кажется, именно что-то в этом роде. Главное, от Нутвера отделалась. Он довел ее до финиша, иначе не пожелала бы ему угодить в такую страшную западню. Это ведь ее иллюзия, и раз двойник Дерека Нутвера попал здесь в неприятности – значит, ей подсознательно этого хотелось. Не замечала за собой раньше такой жестокости. С другой стороны, смотреть, как его будут мучить, она не пошла, и если учесть, что утащили его кесу, которых он сам когда-то пытал и убивал, это справедливо.

И черт с ним, с Нутвером. Не хватало еще тратить на него время, отведенное для «Колдовской феерии». Как будто мало того, что по окончании представления придется наяву увидеть его мерзкую вальяжную физиономию, нисколько не пострадавшую от когтей иллюзорных мстительниц.

Она пошла по улице, удивляясь тому, что снег под ногами не скрипит. Впрочем, как об этом подумала, так он и заскрипел: наваждение подстраивалось под ее желания.

«Колдовскую феерию» Стах смотрел во второй раз. С год назад, когда выписался из госпиталя после ранения на Танаре, его приглашали на похожий праздник в Летнем дворце как почетного гостя. Тогда его отвлекала боль, приглушенная анальгетиками, зато сейчас он сполна получил удовольствие. Великолепное представление, чародеи на высоте, кто бы спорил. Зрители собрались на втором этаже, в большом зале с амфитеатром. Трижды прозвучал бравурный звук горна, созывая опоздавших, а потом пошли-поехали чудеса.

Посередине, над овальной площадкой для выступлений, кружились вихри бабочек, звезд и цветов, ткались из воздуха невиданные дворцы и пейзажи, танцевали огненные звери, разыгрывали коротенькие интермедии сказочные персонажи, плелись, каждое мгновение меняясь, сложные и прихотливые узоры.

Зал рукоплескал, и Стах вместе со всеми, хотя его душу нет-нет да и кололо, словно попал внутрь мелкий камешек.

Он знал, что это за камешек. До чего же хочется снова ее увидеть… Побыть рядом. Поговорить, все равно о чем. И сверх того – просто хочется, как глотка чистой прохладной воды, куда сильнее, чем он когда-либо хотел Эгле. Эта девчонка – не Высшая, не заражена их паскудным отношением к жизни. Порывистая, готовая защитить в неравной драке младшую подружку или, не считаясь с возможными неприятностями, поддержать того, кто пришел на помощь: ты меня в беде не бросил, и я тебя не брошу. Такие Стаху всегда нравились, а она еще и симпатичная – глаз не оторвать.

Он заметил Лерку Вишнякову среди никесовской молодежи, обслуживающей гостей, и как же тянуло подойти, окликнуть, пусть хоть улыбнется и кивнет в ответ… Нельзя. Эгле рядом. Если эта чертова бессмертная кукла до сих пор выясняет отношения с Ингой из-за какой-то быльем поросшей истории (парень, заметьте, не захотел ни ту, ни другую, на том и закончилось, а свирепая вражда между соперницами до сих пор не затихла!), можно представить, что обрушится на Лерку. И если честно объяснить, что прежнее увлечение выкорчевала из сердца Стаха не Лерка, а Амадора, Лерка появилась немного позже, это, скорее всего, только подольет масла в огонь.

Так что никаких стриженых девчонок он знать не знает. Пусть себе живет, не хватало ей попасть в беду из-за Стаховых проблем.

После феерии гости вновь разбрелись по залам, обмениваясь впечатлениями и подъедая остатки угощения. Эгле прибилась к кучке Высших из своей ассоциации, а Стах вышел наружу покурить.

Над парком переплетались меж деревьев усеянные разноцветными фонариками провода, не позволяя медузникам маневрировать при спуске. Вероятность, что кровосос тебя не достанет, – процентов девяносто пять, но лучше все же встать под деревом. Ради остальных пяти процентов.

В ароматной темноте мерцали мраморные скамейки и жасминовые кусты. Искрился, отражая цветные огоньки, могучий водяной веер фонтана, плещущий за фигурно подстриженными карликовыми деревьями. По дорожке пробежали рысцой три пары медиков с носилками. Он поглядел им вслед: к Эоловым Чертогам.

Наверное, стало плохо кому-то из инвалидов, приглашенных на праздник за воинские заслуги, как приглашали в прошлом году Стахея Крагина – тогда еще не любовника Высшей, а ходячую развалину, преодолевающую каждый день своей сломавшейся жизни, словно очередной отрезок полосы препятствий. Как бы там ни было, Эгле он по гроб обязан, и сначала надо выполнить ее поручение, даже если она над ним потешается, а потом уже думать о разрыве.

– Привет, леспех!

– Привет, – отозвался он равнодушно.

– Эгле куда-то запропастилась вместе с Альфредом и Ромулом. Не подскажешь, где искать это талантливое трио?

Глаза Инги злорадно блестели. Ради приема у Летней госпожи она, против обыкновения, облачилась в длинное черное платье, спереди почти закрытое, зато оголяющее спину, надела рубиновое колье и в таком виде стала похожа на обыкновенную великосветскую язву.

– Не в курсе. Зачем искать, если сами придут?

– У тебя завидная выдержка, леспех, – заметила она уважительно. – А ты знаешь о том, что твоя Эгле в былые времена напропалую вешалась на Мерсмона? Бегала за ним, как собачонка, и готова была в самом неподходящем месте встать на четвереньки, лишь бы Валеас ее взял. Будущий Темный Властитель однажды выпрыгнул из окна со второго этажа, только бы с ней лишний раз не встречаться, так она его достала.

Стах невольно ухмыльнулся. Эгле рассказывала про Ингу примерно то же самое.

– Чистая правда, – с торжеством усмехнулась Высшая. – Можешь сам у нее спросить.

– И тогда уже мне придется прыгать в окно?

– Инга! – позвали из электрического сияния, окутывающего слепленные из сплошных арок Эоловы Чертоги. – Иди сюда! Тут такие хреновы дела…

Она исчезла, сверкнув на прощание обнаженной спиной.

Поблизости остановилась компания иноземных туристов, они оживленно переговаривались, запрокидывали головы и показывали друг другу на медузников, которые плавали, шевеля мохнатыми черно-белыми щупальцами, над верхушками деревьев и путаницей гирлянд, держась на дистанции от шумного фонтана. Шляпки летучих гадов тускло белели в лунном свете, словно состряпанные из тумана. Кто-то из туристов швырнул в них подобранным с земли палым яблоком, но не добросил.

Потом начали обсуждать «Колдовскую феерию»: средненько, ничего выдающегося, то же самое можно смоделировать на компьютере без участия человека, достаточно запустить программу и задать параметры. Говорили по-долгиански, хотя и с акцентом: перед тем как отправиться в иное измерение, все они проходят под гипнозом специальные языковые курсы.

«А ты попробуй смоделировать то же самое без компьютера», – подумал Стах, обидевшись за родных магов, но в полемику не полез. Туриста все равно не переспоришь.

На дорожке показались санитары с носилками – одна пара, вторая, третья, следом шли врачи и дворцовая прислуга. Процессия двигалась от Эоловых Чертогов к скрытой за деревьями площадке, где ждали машины «Скорой помощи».

– Что случилось-то? – всполошился кто-то из туристов. – ЧП какое-то? Не теми ли самыми маринованными грибочками в крапинку люди траванулись?

– Да нет, говорят, просто плохо стало. Не пищевое. В неврологию повезут.

Из жасминового облака вынырнула Эгле.

– Стах, вот ты где! Пошли, сейчас Летняя госпожа откроет бал. Танцевать умеешь?

– Как медверах в цирковом балагане. Люди засмеют.

Около входа стояла группка юных менеджеров. Стах позволил себе всего один рассеянный взгляд. Лерки среди них не было.

– Плевать, мой дорогой, все равно мы с тобой станцуем, и пусть себе смеются.

Ночь была как серебряный кофейник. Сияли заключенные в молочное стекло фонари и всплывшая выше крыш луна, сверкали сугробы, зеркала в витринах, гирлянды сосулек на карнизах, а деревья и дома напоминали темные пятна, въевшиеся в старое серебро. Всю эту прелесть оттенял непроглядный иссиня-черный бархат.