— Ты… Это… За базаром следи, мамкина норка…
— Да не буксуй, — усмехнулся оперативник. — Это я к тому, что сдавать "ментам" нам тебя — не в масть. Поверь, дружок: мне от тебя нужно только одно. Чтобы ты со своими бойцами грамотно сделали дело и так же грамотно отсюда свалили. Понятно?
— Понятно…
— Ну вот и славненько… — Денис прикинул в уме, все ли он сказал. — В машине — мобильник. Если что — звони. Встречаемся в пятницу. Давай, боец, работай…
"Бык", видимо, на подсознательном уровне принявший лидерство Дениса, молча кивнул и раскачивающейся походкой побрел в сторону Кировского моста. Оперативник проводил его долгим взглядом и пошел обратно. Насчет исполнителя у него в целом сложилось благоприятное впечатление. Прислали именно такого, какого нужно. Туповат немного… Но это, быть может, даже хорошо. Теперь главное — проконтролировать…
В кармане завибрировал телефон.
— Ну как товарищ? — осведомился Червонец.
— Вполне на уровне, — ответил Денис. — Ты хорошо "пастухов" смотрел?
— Хорошо. Не волнуйся. Он — один.
— Ладненько. Не расслабляйся. Сейчас будет еще один контакт…
Денис прошел мимо здания Налоговой инспекции, перебежал улицу и, поднявшись вверх сквозь довольно плотное пешеходное движение, зашел в большую, но уютную пиццерию возле "Центр-Отеля". Обеденное время еще не наступило, поэтому народу в заведении было немного. За дальним от входа угловым столиком сидел спортивного вида мужчина в черном костюме и смотрел на улицу через большое расписанное рекламой окно. В темных коротко стриженых волосах его была заметна проседь. На столике перед ним стояло пустое блюдо, а слева од него — черная барсетка. В левой руке мужчина вертел красную дешевую одноразовую зажигалку.
— Привет, Шурик! Давненько не виделись, — весело бросил Денис, подойдя к столику и протягивая руку незнакомцу.
— Молодой человек, Вы меня, наверное, с кем-то спутали? — ответил тот, но протянутую руку все же пожал.
— Не спутал. Старых друзей забывать нехорошо… — Денис покачал головой.
— У меня старых друзей не бывает. Бывают просто друзья.
Мужчина оценивающе разглядывал командира.
Этот Денису сразу понравился. Чувствовалась в нем какая-то внутренняя сила, неосязаемая, не измеряемая. Спокойная сила, какой может обладать лишь человек внутренне добрый и в своей правоте уверенный. На таких положиться можно, с такими, как раньше говорили, в разведку вместе идти не страшно. Потому как доброта и сила по определению исключают в человеке подлость и малодушие.
— Как добрались? — спросил оперативник…
17.08.2009. Россия, г. Анапа. ул. Красноармейская. 11:34
— Как добралась? — Андрей принял из рук подруги пузатую черную матерчатую сумку с маленькими колесиками на днище и поцеловал ее в щеку.
— Нормально… — Она улыбнулась ему в ответ несколько устало.
— Ты чего такая помятая? — Андрей взвалил сумку на плечо. Взял ее за руку и медленно побрел сквозь вокзальную толпу. — Бухала, небось, всю ночь…
— Само собой, — охотно подтвердила она, — у Дяди Сергея такая настоечка классная…
— Что-то не замечалось за тобой раньше пристрастия к крепкому алкоголю…
— Да она не крепкая, — Ксения хохотнула, — дурная просто…
— Да… Я, по ходу, пропустил много такого, чем мог бы тебя подкалывать еще как минимум год, — заключил Андрей. — На столе-то хоть не танцевала, мать.
— Перед кем? — закатила глаза девушка. — Ни одного достойного мужчинки…
— Такого достойного, как я? — уточнил Андрей.
— Такого достойного, как я хочу…
Девушка ущипнула его за ягодицу.
Автовокзал просто кишел людьми. Вся территория перед ним была забита маршрутками и такси, у билетных касс выстраивались внушительные "змеи". Бойкие "бомбилы" сновали тут и там, предлагая уехать в Краснодар за пять сотен. В такую жару они тут же находили немало желающих и, загружая в Жигули по четверо отдыхающих, разморенных от зноя, вина и безделья, зарабатывали себе на безбедную зимнюю жизнь.
От жары каждый спасался по-своему, но все — одинаково безрезультатно. Здесь, где знойные лучи смешивались с выхлопами старых, давно отработавших свое "Икарусов" и "пазиков", духота была особенно невыносимой и тошнотворной.
— Шеф, — обратился Андрей к худощавому усатому кавказцу в расстегнутой чуть ли не до пупа белой хлопковой рубашке, лениво развалившемуся на водительском сиденье своей болотного цвета "семерки". — До "Золотого" подкинь. "Стольник".
— Садись, — вяло бросил тот поднялся открывать багажник.
— Мне из сумки взять надо кое-что, — Ксюша обняла его.
Они сидели на заднем сиденье, открыв оба окна. Ветер приятно гулял по коже и, казалось, задувал в самые поры, выкуривая оттуда летний жар.
— Скучала? — Андрей прижался губами к ее лбу.
— Ага, — томно ответила девушка, теснее прижавшись к нему.
— И я тоже, — вздохнул директор.
Он действительно очень соскучился. Ксюши не было неделю. Гостила у своего дяди в Ейске, которого очень любила. Он отвечал ей взаимностью. По ее рассказам, ей там бывало очень весело, потому что все его многочисленное семейство было ей очень радо, особенно две двоюродные сестры и брат. Почему решила съездить именно в августе — Андрей не допытывался. Отпуск на работе "вырвала с мясом".
А Андрей скучал. Все вокруг без нее было как-то не так. Не так, как положено. Как он привык. Хотя, когда он, собственно, успел привыкнуть? Всего-то четыре месяца. А вот, поди ж ты… Вечерами он выходил на пляж и, снимая сланцы у домика спасателей, бесцельно бродил по песку, распугивая чаек.
Вчера, больше от скуки, нежели по доброте душевной, освободил баклана. Парочка студентов-спасателей, вечно веселых и полупьяных, поймала хромую птицу и посадила ее на веревку. Таким образом, баклан ходил у них возле домика вроде собаки. Андрей отвязал птицу, после чего она сразу полуубежала-полуулетела прочь, чем вызвал гнев молодых людей. Конфликт, впрочем, удалось разрешить без рукоприкладства.
Еды себе не готовил — покупал полуфабрикаты. Опять же, отвык готовить на одного. В основном, в их "семье" готовила, конечно, Ксюха, но и Андрей иногда что-нибудь изобретал.
Не по себе, однако, ему было не по этому. Это он не сразу понял даже… Все дело было в том, что он вот уже несколько лет никого не ждал. Никого и ниоткуда. Родного, по-настоящему близкого человека. Ему не кого было ждать. А теперь…
Расплатившись с таксистом, Андрей вынул сумку из багажника и прошел к дому. Ксюша, оглядев кухню, недовольно хмыкнула. Андрей лишь пожал плечами.
— Не до этого, — бросила она и, резко рванув молнию на сумке, начала там что-то искать. — Я Наташке обещала, что к двенадцати буду. Она из-за меня и так на три часа дольше на работе сегодня задержалась…
— Да мне тоже на фирму надо. — Андрей с полуулыбкой на лице смотрел на девушку. — Ты чего ищешь-то?
— Кстати, — она, не обратив внимания на вопрос, вынула из сумки увесистый сверток. — Тебе дядька пирожков передал. — Она протянула ему подарок, второй рукой продолжая копошиться в вещах.
— Мне? — не понял Андрей и еле заметно, скорее даже неосознанно, отпрянул назад, а затем, спохватившись, схватил презент.
— Тебе, тебе… — тихо и озабоченно бормотала Ксюша. — Вот! Наконец-то! — она торжественно вытащила из сумки свою косметичку "тигровой" расцветки.
— И все? Ни дня без штукатурки… — вяло пошутил парень.
— Все. Побежала, — все еще пропуская мимо ушей его комментарии, она со вкусом чмокнула его в щеку и выбежала за порог.
Он уже знал это свойство ее натуры, поэтому не обижался. Когда Ксюша куда-нибудь торопилась, она не слушала никого и ничего, вообще не обращала внимания на внешние раздражители.
Проводив взглядом девушку, Андрей застыл на середине кухни с пирожками в руке. Медленно, словно боясь разбить, он поднес сверток к лицу вдохнул запах. Он не сразу понял, почему он кажется ему таким знакомым. Дело было вовсе не в том, что в детстве пирожки часто пекла мать или бабушка. Просто… Это был запах Дома. Очага.
