Битва под Ваграмом, в которой Наполеон разгромил австрийцев, закончилась 6 июля 1809 года. По сведениям Гуильона, командир 9-го линейного полка, полковник Жак Жозеф Оде (1773–1809), был ранен в сражении неприятельской пулей и умер 8 июля в предместьях Вены[324]. Гуильон, вообще не верящий в военный заговор филадельфов, не учел другой версии событий. Но эта вторая версия была, все же, признана (благодаря Маделину) истинной. Из многих французских печатных источников (например, Деланден де Сен-Эсприт, История Империи, Париж, 1863) становится известным, что казнь выявленных филадельфов была проведена особым способом. Репутации Великой Армии могло повредить то, что внутри нее действовали изменники и саботажники и поэтому их ликвидации не стали придавать публичности. Вместо того, чтобы ставить их перед расстрельными взводами, их выставляли на первые позиции во время боя. А после битвы уже никто не проверял, получили они смертельные ранения спереди или сзади[325]. Как там было с верхушкой филадельфов, подробно не известно. Вполне возможно, что вечером после битвы полковника Оде с его товарищами по организации французская контрразведка завела в засаду, где их перестреляли, а гибель записали в счет сражения. Этот окончательный удар филадельфам нанес императорский «Агент № 1», Карл Шульмайстер, наверняка не без помощи Савари и, быть может, Даву.

Подводя итоги: невозможно ответить на вопрос, повлек ли (и в какой степени) крупный провал 1806 года разгром организации, а в 1809 году лишь добили выживших, либо в 1806 году филадельфы каким-то чудом избежали разгрома, и только спустя три года пошли под нож. Одно кажется очевидным: выявлять и арестовывать членов организации начали в 1806 году, в результате операции «Шахматист», а закончилось все после Ваграма резней, которую Бенджамен Батхерст в зашифрованном письме Диасу назвал «окончательным расчетом».

Объяснения, касавшиеся первоначальной судьбы автоматического шахматиста барона фон Кемпелена, я поместил в первой главе, в форме краткого «zwischenrede» (резюме) беседы Кэстлри, Персеваля и Генриха Батхерста. Остальное читатель узнал из слов Кэстлри, которые я сам взял из Мемориала и дополнил кое-какими деталями. Теперь же хочу добавить, как сложилась судьба «Турка» после шамотульской операции Бенджамена Батхерста.

Начнем с цитаты из мемуаров знаменитого, хотя и не слишком сильного умом камердинера Наполеона, Констана. Описанная здесь сцена имела место в сентябре 1809 года.

«Во дворце в Шёнбрунне можно было встретить всех знаменитых германских ученых. Не было такой новой книги или изобретения, чтобы Император не приказал представить себе его автора. Вот и господин Мальцл, известный механик, изобретатель метронома, имел честь продемонстрировать Императору пару собственных изобретений. Император с интересом ознакомился с искусственными ногами, которая намного лучше, чем деревянные, способны заменить настоящие, оторванные пушечным ядром.

Господин Мальцл построил так же автомат, известный во всей Европе под названием «Шахматист». Он привез его в Шёнбрунн, чтобы показать Императору, и поставил в апартаментах князя де Невшатель[326](…)

Автомат сидел за столом с шахматной доской, на которой уже были расставлены фигуры. Император взял стул, сел напротив автомата и со смехом сказал:

— Ну, коллега, поглядим, кто сильнее?

Автомат склонился и жестом руки как бы пригласил Императора начать партию. Через два-три хода Император сознательно поставил фигуру на неправильную клетку. Автомат поклонился, взял фигуру и поставил ее на правильное место. Император обманул его и во второй раз. Автомат снова поклонился, но на этот раз фигуру забрал.

— Верно, — ответил на это Император.

И в третий раз он сделал неверный ход. Тогда автомат покачал головой и, передвинув рукой по доске, смел все фигуры. Император горячо поздравил изобретателя[327].

Приведенная выше цитата лишь подтверждает то, что известно Читателю — Бонапарт после операции «Шахматист» прекрасно знал тайну изобретения барона фон Кемпелена, и он вовсе не собирался играть с автоматом (проверяя, «кто сильнее»), а только посмеялся над ним.

Констан написал очевидную глупость. Прежде всего, изобретателем «Турка» не был австрийский механик Иоганн Непомуцен Мальцл (1772–1838). Автомат, представленный Наполеону в Вене Мальцлом, был тем самым фальшивым андроидом фон Кемпелена, за судьбой которого мы проследили от Берлина до Шамотул. Историкам известен факт, что Мальцл стал хозяином «Турка» (якобы, он купил его) после 1806 года, привел в пригодное к использованию состояние и зарабатывал с его помощью на жизнь.

Второй нонсенс в сообщении Констана заключается в том, что из него можно сделать вывод, будто бы император впервые в жизни столкнулся с «Турком» именно в Вене в 1809 году. Удивительное дело — почему это камердинер, который много лет буквально не отходил от Наполеона, не знал, что император интересовался шахматным автоматом еще в Берлине, осенью 1806 года, и, как сообщают некоторые источники, даже выиграл у него партию! Может, Констан тогда выполнял какое-то поручение или был болен? Но тогда, почему Наполеон сделал вид, будто не узнает уже известное ему изобретение? И вот тут мы доходим до сути дела.

Если бы автомат фон Кемпелена не был связан с какой-то тайной политической игрой, ломал бы комедию Наполеон для своего ближайшего окружения? К тому моменту, когда Мальцл продемонстрировал ему «Турка», прошло всего два месяца от резни филадельфов, в результате которой погиб Оде. Быть может, ответ следует искать именно здесь? Скорее всего, французская контрразведка по каким-то причинам была не намерена открывать проведение операции «Шахматист», и потому Наполеон не вспомнил про Берлин и Шамотулы[328].

Второй существенный момент. Большинство людей, которые тогда видели «Турка», свято верили, что это самостоятельно играющая машина, то есть, классический андроид. И Констан тоже. Это уверенность была настолько сильной, что она затмила разум у всех непосвященных свидетелей представления в Вене. Ведь вовсе не нужно было знать секретов операции «Шахматист», чтобы понять, что с автоматом что-то не в порядке. Достаточно было проследить за поведением императора и сделать логические выводы. Наполеон был заядлым шахматистом[329], то есть, он должен был рьяно взяться за игру и попытаться выиграть. А что сделал он?

«Через два-три хода» игра перестала его интересовать, он начал дразнить спрятанного внутри игрока, доводя того до бешенства[330]. Более того, император не только делал «обманные ходы», но и дал понять (Мальцлу и игроку), что ему прекрасно известна система ориентирования, с помощью магнитов, спрятанного в сундуке шахматиста — в какой-то момент он начал водить по шахматной доске магнитом, «ослепляя» таким маневром противника[331]. Ничего удивительного, что закрытый в ящике австрийский гроссмейстер Аллгайер начал нервничать.

Имеется версия, будто Наполеон приступал к игре с «Турком» в Вене трижды. До настоящего времени в некоторых работах публикуют якобы подлинную запись партии, в которой андроид поставил Бонапарту мат на восемнадцатом ходу. Эта партия взята из воспоминаний Мальцла, который к тому же утверждал, будто не автомат, а сам Наполеон в гневе после проигранной партии смел фигуры с шахматной доски. Зная, что Мальцл был лжецом (в частности, он выдавал себя за изобретателя автоматического шахматиста), и помня, что Наполеон издевался над ним в Вене с помощью магнита, следует считать сообщения австрийца сказкой. Но даже если и правда, будто Наполеон сыграл какую-то партию с автоматом до конца, это вовсе не отрицает того факта, что своим поведением в первой игре он явно продемонстрировал свое знание тайны. Констан не процитировал слов «поздравления», но несложно догадаться, что в нем Бонапарт остроумно дал понять, что тот может обманывать камердинеров, но не монархов.