– Есть один вопрос.

– Только один?

– Нет, но он – самый важный. Могу я потом на основе отснятого материала смонтировать новый фильм – настоящий, с полным метражом и со своей авторской концепцией?

Прозоров качнул головой:

– Прости, но нет.

Ульяна вздохнула:

– Так я и думала. Значит, опять халтура.

– Прости, – растерянно проговорил Прозоров, внимательно вглядываясь в ее лицо. – Я привык общаться с дельцами и пиарщиками и совсем уже забыл, как нужно разговаривать с художниками. Я думал, это хорошая работа. Но если ты не согласна…

– Я согласна, – возразила Ульяна. – Не то чтобы твое предложение было жутко интересно с творческой стороны, но мне нужны деньги.

Прозоров вздохнул с облегчением.

– Вот и отлично. Я сразу сказал – лучшей кандидатуры, чем ты, не найти. Если бы ты не согласилась, мне бы пришлось остаться в Москве еще на день или два. А это…

У Прозорова снова зазвонил телефон.

– Прости. – Он приложил сотовый к уху. – Да… Да, конечно. Уже выезжаю… Нет, без меня не начинайте. – Сложив трубку и убрав ее в карман, Прозоров посмотрел на Ульяну с грустью: – Мне нужно ехать. Извини, что все так спонтанно и бегом.

Ульяна вытянула из пачки новую сигарету и усмехнулась:

– С вами, дельцами, всегда так. Только встретишься и сразу нужно прощаться.

Прозоров мягко засмеялся, достал из кармана пиджака серебристый прямоугольник и положил на стол.

– Вот тебе визитная карточка координатора проекта. Свяжись с ним – и он все тебе расскажет. Да, и закажи себе еще чего-нибудь. Счет уже оплачен.

– Оплачен? Еще до того, как я заказала?

Прозоров улыбнулся.

– Одна из привилегий моей должности. – Он поднялся из-за стола, нагнулся и поцеловал Ульяну в щеку. – Будь здорова и не скучай! Когда вернешься в Москву, я тебя разыщу, и мы пообедаем по-настоящему, без моих дурацких понтов и идиотской спешки. Пока!

– Пока, – рассеянно кивнула Ульяна.

Прозоров повернулся и стремительно зашагал к выходу, однако двое охранников оказались еще стремительнее. К тому моменту когда босс достиг двери, один из них уже вышел на улицу и, бросая по сторонам быстрые взгляды, придержал для Прозорова створку и проводил его до черного представительского «Мерседеса».

«Странно все это», – подумала Ульяна, когда «Мерседес» уехал. По идее, она должна бы радоваться, а на душе почему-то тяжело. Даже какое-то неприятное предчувствие гложет. С чего бы, интересно?

Ульяна вздохнула: ладно, не стоит о плохом думать. Повернулась и подозвала официантку.

– Я могу взять все, что хочу, и это входит в оплаченный счет, правда? – уточнила она.

Официантка улыбнулась и кивнула:

– Правда.

– Гм… А у вас есть французское шампанское?

– Нет.

Ульяна досадливо поморщилась:

– Черт, надо было назначать встречу во французском ресторане… Тогда дайте мне самый дорогой суши-набор и бутылку сливового вина. Да, и не забудьте десерт.

– Что именно?

– На ваш вкус, цена меня не интересует.

На пороге стоял крупногабаритный парень в джинсах, кедах и в мягком коричневом свитере.

– Здравствуйте! – поприветствовал он Ульяну и неловко улыбнулся. – Вот я и пришел.

Ульяна оглядела грузную фигуру парня, остановила взгляд на его широком простоватом лице и усмехнулась:

– Привет, Медвед! Ты кто?

– Меня зовут Иван Рогов, – представился верзила. – А вы Ульяна?

– Скорее да, чем нет. Проходи, Медвед!

Ульяна посторонилась, и великан, неуклюже переставляя ноги, вошел в прихожую. Ульяна снова оглядела его с ног до головы.

– Значит, ты и есть мой оператор?

– Да.

– Отлично. И откуда ты взялся?

Лицо парня слегка вытянулось от удивления.

– В каком смысле?

– Что ты окончил?

– Окончил ВГИК. Два года назад.

– Всего два? – Ульяна скептически хмыкнула. – Видимо, у тебя очень влиятельные друзья.

– Я был лучшим на курсе, – с некоторой обидой в голосе произнес верзила. – Потом работал на дециметровом канале. А оттуда почти случайно попал в президентский пул. Там проработал полгода.

– Да ты, я вижу, муравей авторитетный. Ладно, Медвед, не парься. Проходи в комнату, будем знакомиться ближе и обговаривать нюансы нашего путешествия.

В комнате Ульяна достала из кармана листок, выданный ей координатором проекта, скользнула по нему взглядом и снова сунула в карман.

– Помнется, – заметил Рогов, кивнув на листок.

Ульяна махнула рукой:

– Не страшно. Там ничего важного. Итак, Медвед, завтра мы с тобой вылетаем на Север. Ты когда-нибудь был за полярным кругом?

Иван покачал головой:

– Не-а. А вы?

– Во-первых, не «вы», а «ты», – назидательно поправила Ульяна. – Во-вторых, я тоже нет. Дальше Архангельска никогда не забиралась, да и там была всего раз.

– А я даже туда не добирался, – вздохнул Иван. – Зато был в Новосибирске.

– И как там?

– Чего – как?

– Кормят неплохо?

Лицо верзилы озадаченно вытянулось. Ульяна засмеялась:

– Ладно, извини за дурацкую шутку. Просто ты такой… упитанный. Когда будем идти рядом, не наступи мне на ногу. И поменьше ворочай плечами, а то столкнешь меня в какой-нибудь сугроб.

Иван молчал, обиженно насупившись.

– Прости, что-то я опять зарапортовалась, – примирительно заговорила Ульяна. – Будем считать, что знакомство состоялось. Теперь о работе. Ты когда-нибудь видел фильмы Ларса фон Триера?

– Конечно.

– Так вот, мы с тобой его переплюнем. Но работаю я жестко и все решения принимаю сама. Если захочешь мне что-нибудь посоветовать, делай это вежливо и подобострастно, без всяких повышенных тонов, а то я могу вспылить. Усек?

Великан кивнул и сказал:

– Кажется, да.

Ульяна посмотрела на его хмурую физиономию и не удержалась от улыбки.

– Ты мне нравишься, Медвед. Буду тебя так звать. Надеюсь, возражений нет? Вот и хорошо. Думаю, мы сработаемся.

Уже два часа, прильнув к холодному стеклу иллюминатора, Ульяна Макарская летела на Север. Ее слегка знобило, но не от холода, а от волнения. Смотреть вниз было жутковато, поскольку там ни черта не было видно, кроме воды. Лишь один раз промелькнула какая-то суша, а когда Ульяна поинтересовалась, что это, один из пассажиров самолета лениво проговорил:

– Новая Земля.

– Мы за полярным кругом?

– Да.

Известие заставило Ульяну передернуть плечами. Однако, помимо волнения, она чувствовала и что-то такое, что вполне можно было назвать тихим восторгом.

Когда-то ей и двум ее сокурсницам предложили отправиться в командировку на Сахалин. Сокурсницы отказались, и их не стоило за это винить. Время было тяжелое – конец девяностых, Сахалин представлялся москвичам враждебной, таинственной планетой, чем-то вроде Марса. Ульяна тоже думала отказаться, но отец, мужчина жесткий и насмешливый, отхлебнул из своей неизменной бутылки пива, глянул на дочь в холодноватый прищур и сказал:

– Дура. Неужели не хочешь приключений?

– Я бы лучше полетела в Париж или Рим, – в тон ему сказала Ульяна.

– В Париже ты и так когда-нибудь побываешь. А вот на Сахалине, скорее всего, никогда. Используй свой шанс, девочка. Пока молода, забирайся в самые экзотические места. Если не успеешь до тридцати пяти – не успеешь уже никогда.

Несколько последующих лет Ульяна следовала совету отца и увидела многие удивительные уголки. Например, кроме Сахалина, Камчатку, Северную провинцию Китая.

А насчет Парижа и Рима отец оказался прав. В каждом из великих городов Ульяна бывала так часто, что они ей успели надоесть.

И вот она за полярным кругом. До Северного полюса – подать рукой. Кто из смертных добирался сюда? Сущие единицы. И теперь Ульяна Макарская в их числе.

Глядя в иллюминатор, Ульяна припомнила скупые строчки информационной записки, которую подготовил для нее координатор, и пыталась соотнести их с белым океаном, который видела внизу.