Господин Кноппинг оделся, как всегда, старательно, красиво завязал галстук и сделал безупречный пробор.
Когда он подошел, все соседи уже столпились под деревом, с которого пойманный ими чиновник говорил дрожащим от гнева голосом:
— Согласно пунктов семнадцатого, восемнадцатого и девятнадцатого параграфа девятого Городского уложения, я имею право находиться в любой точке города! Чиня препятствия чиновнику, находящемуся при исполнении служебных обязанностей, вы совершаете тяжелый проступок! За это вы дорого заплатите! Все горожане должны быть привязаны к своим чиновникам!
— Я совсем не понимаю, что он говорит, — прошептала Мелина и взяла Минну за руку. — Он хочет нас привязать?
— Не знаю, — ответила Минна. — Он болтает какую-то чушь!
Она сердито замахнулась на чинушу красным зонтиком.
Мы никому не чиним препятствий, — сказал Флориан. — Мы только хотим поговорить с вами. Согласитесь сами, вы же не птица, чтобы сидеть на дереве, да еще посреди ночи! А этот ваш плоский портфель? Что вы носите в нем?
— Да, это и мне хотелось бы знать! Ну-ка, спуститесь с дерева, мы с вами поговорим! — угрожающе сказала Аманда.
— Да, спуститесь только, — расхрабрилась Бедда и подвинула бельевую корзину. — Мы вам даже поможем!
Она была возбуждена той значительной ролью, которая выпала на ее долю в ночных событиях. Немного поколебавшись, она решила не будить свою сестру. Пускай Сильвия спокойно выспится, она всегда закладывает уши ватой и наверняка ничего не слышала.
Линус засмеялся и крикнул Мелине:
— Слушай, ты узнаешь его? Это же Книрк! Теперь-то он не может спилить тот сук, на котором сам висит!
— Прошу избавить меня от глупых шуток! — послышался утомленный голос сверху.
Ветер усилился. Верхние ветки закачались. Упало несколько капель.
— Правда, помолчи, мальчик! — сказал только что подошедший господин Кноппинг. — Это не детское дело!
Стоявшая рядом Минна с треском раскрыла свой зонтик перед длинным носом Кноппинга — разумеется, совершенно случайно. В испуге он сделал шаг назад и чуть не упал в бельевую корзину.
— Будьте поосторожнее, — прошипел он раздраженно.
Мелина и Линус с интересом наблюдали за ним, Минна осталась стоять как ни в чем не бывало. Флориан вздохнул и обернулся к чиновнику.
— Спускайтесь, — произнес он. — Начинается дождь. Отдайте мне ваш портфель и можете уходить.
— Ни за что. Я не могу!
Неожиданно голос чиновника прозвучал попросту жалко. А капли дождя падали все чаще.
— Если я оставлю портфель, я потеряю работу, — хныкал чинуша. — Согласно параграфа четвертого Служебного уложения Гнуллинга, категорически воспрещается доверять кому-либо столь важный предмет. Это карается по меньшей мере временным отстранением от должности!
— Ничего не понимаю, — прошептала Мелина своему дяде. — Он там совсем промокнет… Мне его жалко.
Флориан посоветовался с соседями, которые сгрудились вокруг него. И снова обратился к чиновнику:
— Мы согласны отпустить вас, — сказал он. — Но на определенных условиях. Во-первых, вы должны дать обещание не вредить нашему грушевому дерену и никому не помогать в этом. Сам портфель вы можете оставить себе, но его содержимое отдадите нам. Так вернее. Наконец, вы должны навсегда забыть дорогу на улицу Мармеландер.
— Ни за что в жизни! — взревел чиновник. — Я никогда не соглашусь на это! Чтобы я ходил с пустым портфелем? Вы с ума сошли!
— Как вам угодно! — холодно сказал Флориан.
Дождь припустил. Минна стала рядом с Бареттом, чтобы зонтик прикрыл и его. К ним прижалась Мелина. Аманда подняла над собой бельевую корзину, а Кноппинг и Бедда укрылись ящиком. Линус стал под густой веткой.
— Гнуллинг просто с ума сойдет, если узнает об этаком! — послышался жалобный голос сверху. — Это вы понимаете? Обещание — пожалуйста, охотно дам. Но отдать содержимое портфеля… Нет, это совершенно невозможно!
— Гнуллинг ничего не узнает, — сказал Флориан. — Тайна останется между нами. Вы же ему не станете рассказывать? Мы — тоже. Пока вы будете держать свое слово, мы… Давайте портфель!
— Я могу быть совершенно уверен, что вы никому не расскажете об этом? — в страхе спросил Книрк.
— Да, да! — чрезвычайно убедительно закричали все разом. — Если вы дадите слово, дадим и мы!
Линус протянул руки к чиновнику. Книрк изогнулся и выпустил портфель из рук.
— Можно мне спуститься? — спросил он кротко.
— Не забывайте обещания! — напомнила Аманда.
— Полагаемся на вашу совесть! — добавила Бедда.
— У него нет совести! — крикнул Линус.
— Я обещаю никогда больше не вредить вашему дереву и не помогать в этом другим, — сказал Книрк и громко чихнул.
— И я никогда больше не появлюсь на улице Мармеландер, — продиктовала Минна, в такт словам помахивая своим зонтиком.
— И я никогда больше не появлюсь на улице Мармеландер, — послушно повторил за ней чиновник.
— Хорошо! — решил Флориан. — Спускайтесь.
Книрк осторожно спустился на землю. Небо посветлело, дождь начал стихать, но с одежды чинуши еще капало. Он смущенно заерзал, когда Линус открыл портфель: перед глазами испуганных зрителей предстала новая, блестящая острозубая пила! И даже с маленьким моторчиком, приделанным к ручке! Она выглядела отталкивающе, наверняка она превосходно работала в ловких руках чиновника. Флориан вынул ее из портфеля.
— Ну, идите, — процедил он сквозь зубы. — Я уже начинаю жалеть, что…
Книрк схватил портфель, быстро закрыл его и в страхе рванулся в сторону. Но прежде чем убежать, он со злой усмешкой оглядел жителей улицы. Линус и Мелина восторженно фыркнули, встретив его взгляд, и Книрк умчался чуть ли не галопом.
— Поздравляю с успехом! — сказал Флориан и на радостях обнял Минну.
— С этим справились! — сказала Аманда, опустила корзину и пожала руки Бедде и Кноппингу. — А теперь по постелям! Ведь скоро новое утро…
Окончание
Эта ночь очень сдружила жителей улицы Мармеландер. Все начали обращаться друг к другу на «ты» и называть по имени. Даже Кноппинги. Оказалось, что самого Кноппинга звали Яльмар, а его жену — Лаура. А когда обнаружилось, что она терпеть не может имени Лаура, все начали звать ее Розмари: это было ее любимое имя, она всю жизнь мечтала, чтобы ее так звали.
— Ей совсем не подходит имя Розмари, — кисло сказала Мелина Линусу.
— Ах, не все ли равно, — заметил Линус. — Это неважно. Я ведь перестал называть тебя сорокой, когда узнал, что тебе это не нравится. Так что можешь и ты доставить ей удовольствие. Знаешь, она стала как-то больше похожа на Розмари, чем раньше. Тебе не кажется, что она стала добрее?
С этим Мелина вынуждена была согласиться. Все жители улицы стали более дружелюбно относиться друг к другу. Сильвия Сирень сначала, конечно, очень сердилась на свою сестру за то, что та не разбудила ее в такую увлекательную ночь. Но когда Бедда подробно рассказала ей обо всем в третий раз, она была прощена: теперь Сильвия могла описать все в их общем дневнике так, словно сама присутствовала при событиях.
Линус по-прежнему развозил газеты по городу, и иногда перед его глазами мелькала тощая фигура Книрка с таинственным портфелем в руке. Теперь Линус каждый раз громко смеялся: портфель больше не был таинственным. Книрк играл свою роль превосходно, но как смешно было знать, что его портфель совершенно пуст!
