И в этот момент произошло совсем не лирическое, а довольно обыденное отступление от сюжета. Не успел Миша Кретчетов договорить, как его прервал громкий, протяжный зевок. Взгляды присутствующих обратились к дивану. Но зевал не граф Яркула, который вообще чесал одной рукой нос, а второй пятку. Зевал Саныч Циклопедиус. Еще мгновение он протирал глаза кулаками, потом потянулся и сел.
Оглядев нас хмурым, заспанным и чуть-чуть трезвым взглядом, он пробормотал заплетающимся языком:
— А чо это вы здесь все делаете? А? О!
Глава седьмая
Где-то я слышал, что самый верный способ лечения от алкоголизма — это дать алкоголику понять, что с ним в конечном итоге будет. Алкаш, когда он увидит разлагающуюся печень, когда он сможет в полной мере вкусить все прелести плохо работающего сердца и его начнет после каждого стопарика тошнить желчью, будьте уверены, бросит пить стремительно и бесповоротно.
Так вот. При взгляде на мутные глаза Саныча, на его худое, костлявое тело, на небритый подбородок и впалые щеки, а также на желтые зубы, торчащие во все стороны из приоткрытого рта, я решил, что с этого момента принимать "на грудь" что-нибудь крепче безалкогольного шампанского (да и то на Новый год) не буду. Ну, не хотелось мне так выглядеть к сорока годам!
Проснувшийся сосед был страшен. Выкатив глаза, он вертел головой из стороны в сторону и силился что-то сказать. Все находившиеся в зале замерли в ожидании. Яркула чесал пятки, Ирдик теребил порядком истлевшую занавеску, Кант пилил ногти. И только Мусор с Се вой о чем-то тихо переговаривались за столом.
— Чо-то я не поня-ик! — л, — произнес Саныч, дергая кадыком. — Вы хт-ик! — о? И что вы делаете в моей кварти-ик! — ре? — Сощурившись, Саныч внимательнейшим образом всмотрелся в Ярку-лу, сидевшего рядом, и пьяно погрозил ему пальцем: —А-а-а! Понимаю! У вас есть так-ик! — ой обычай! Вы с приятелями каждый Новый год ходите в баню!
Яркула принюхался, скосил глаза и предпочел отодвинуться на край дивана. От проснувшихся алкоголиков можно ожидать чего угодно.
Саныч попытался подцепить угол вампирско-го пиджака дрожащей рукой, а когда у него этого не получилось, посмотрел на Ирдика разбегающимися в стороны глазами.
— А крокодила кто в квартиру принес? Я еще пойм-ик! — му, что вас в самолет с этаким чудищем зубастым пустили, но в квартиру?!
— Крокодила? — заорал Ирдик. — Да я тебе щас череп пробью, скотина!
— А ну сядь! — проорал в ответ Кант, требовательно взмахнув рукой. — А то получишь по полной программе с процентами!
Ирдик, заслышав про проценты, затих и облокотился о батарею.
— Вот-вот, — сказал алкаш, водя указательным пальцем из стороны в сторону, — А вы, значит, хозяин крокодила? Покажите документы на рептилию! Или лучше выведите его от-ик! — сюда! У меня аллергия на все, что движется на четырех лапах и кусается. Еще при Троянской битве меня покусал крокодил, так с тех пор рубец на пол-ладони чуть пониже копчика! Ну, да я вам показывать не буду. Стесняюс… — проглотив мягкий знак в конце слова, Саныч сглотнул и посмотрел умоляющими глазами на Мусора, сидевшего за столом.
— Брат! Брат, выпить дай чего! Вижу, ты тут единственный разумный человек в этом общ… обч… обсчестве! По глазам вижу, что друг! Дай глотнуть, а?
— Я уже год как не пью, — растерянно проговорил Мусор, протирая глаза кулаками. — По каким глазам видишь?
— По мутным! — прошептал Саныч. — Мочи нет. Тяпнуть бы чего, с огурчиком, а?
— А не пошел бы ты! — огрызнулся Мусор и сложил свои маленькие ручонки на могучей груди.
Видя, что помощи в столь пикантном деле, как опохмел, от Мусора ждать не стоит, Саныч обратил свой взор на Севу.
Посмотрев немного на застывшего в благоговейном ужасе моего ушастого друга с взъерошенными волосами, Саныч безнадежно махнул рукой и вперился взглядом в меня. В глазах его промелькнуло что-то, и он вдруг сказал:
— О! А я тебя помню!.. Не помн-ик! — ню где, но точно встречал! Ты случаем около канцтоваров не ошиваешься? Или возле рынка на Виш-няковке? Где-то, где-то…
— Вы и меня видели, уважаемый, — сказал граф с другого конца дивана. — Мы к вам уже приходили. Поговорить.
И тут всех остальных словно прорвало после длительного молчания. Каждый стремился высказывать свою точку зрения, причем совершенно игнорируя другие высказывания и мало к ним прислушиваясь.
— Да он же пьян, господа…
— Как можно с ним разговаривать, у него язык заплетается!
— Меня еще никто крокодилом не обзывал за три тысячи лет! Ну, знаете ли…
— Выньте подушку из окна, а то запах ужасный…
— М-может, спросим у н-него, что происх-ходит?..
— Господа, давайте припрем поганого алкоголика к стенке, выключим свет, зажжем перед ним лампу и, будьте уверены, он все расскажет как миленький! И откуда у него фамилия такая странная, и про циклопов, и про матушку свою, и про батюшку!
— Про батюш-ик! — ку не буду! И вообще, кто переставил в моей к-ик! — вартире мебель? Не позволю!!
— Делаем ставки, господа! Кто первый развяжет Санычу Циклопедиусу язык? Три к одному, что наш многоуважаемый Ирдик! Видали, у него какой кулачище?
— Достаточно! Я сказал — ДОСТАТОЧНО!
Под потолком зала что-то с треском разорвалось. Воздух в квартире потемнел, и запахло озоном. По обоям вдоль стен запрыгали причудливо извивающиеся тени. Это подействовало. Все разом заткнулись и с испугом воззрились на Канта. В руках НЕфилософа вместо пилочки для ногтей возникли блокнотик и ручка. На носу — маленькие кругленькие очочки. Из ноздрей Канта струился голубоватый дымок. Походил он теперь скорее не на умудренного годами старца, а на демона в человечьем обличье. Причем казалось, что это самое обличье вот-вот с него спадет, обнажая истинную сущность.
— Без паники, уважаемые, — сказал он, оглядывая комнату поверх очков. Мне показалось, что зрачки его отбрасывают в стороны яркие искорки. Даже Саныч на диване поежился и попытался подтянуть ноги под себя и закутаться в плед.
— Слушая вас, я тут сделал несколько записей и теперь собираюсь зачитать их вам вслух. Они касаются циклопов, а также способов борьбы с ними. Итак. Для начала нужно выяснить первопричину их нападения.
— Это он — первопричина, — Мусор ткнул пальцем в Саныча. — Из-за него они залезли в Витькину квартиру и чуть нас всех не перерезали!
— Дай им только повод, — проворчал Яркула, — они бы еще куда-нибудь залезли и кого-нибудь порезали!
— Вот именно! — Кант поднял вверх палец. — Циклопы проявили себя как злостные правонарушители. Они фактически объявили человечеству войну! Возникает вопрос…
— Как мы их убьем? — Мусор хищно потер руки.
— Нет, — покачал головой Кант. — На фига нам все это нужно? Мы-то не человечество!
Некоторое время представители нечеловеческой расы молчали. Потом джинн пожал плечами.
— Ну… это… как бы коммерческая сделка. Все со стороны бизнеса, ничего личного.
— Вот и я о том же, — кивнул головой Кант. — А мне, знаете ли, ничего личного не платили. Я работаю только как наблюдатель за АгеПоП-ропами!
— За кем? — спросил Саныч, икая в кулак.
— За Агентами По Происшествиям! — холодно пояснил Кант. — Поэтому я подумал и решил, что делать мне в вашей компании нечего. Я складываю с себя полномочия и удаляюсь восвояси, готовиться к войне с циклопами!
— Ну, загнул! — восхитился Мусор. Подскочив к НЕфилософу, он принялся трясти его за руку, приговаривая: —Уважаю! Хороший человек! Такое непростое решение для себя принял!
— Стараюсь, — смущенно буркнул Кант, поглаживая бородку.
— Он просто сдрейфил, господа! — неожиданно разрезал воздух чей-то чревовещательный бас. — Увидел, что ситуация выходит из-под его контроля, и решил умыть руки! Не верьте ему, господа! На тебя, Кант, столько существ ставки сделали! А ты хочешь все одним махом разрушить?!
— К тому же ты сказал, что хочешь поделиться с нами планами по уничтожению циклопов, — напомнил Ирдик. — Неудобно как-то уходить вот так, не выполнив обещаний…
