— Ну? — Я разлил портвейн по стаканам. Либо бутылка была маленькой, либо стаканы слишком большими, но на втором розливе портвейн неожиданно закончился.
Мусор прокашлялся в кулак и зачитал:
— Важнейшим открытием для любого человека на земле является глубокое осознание его роли в жизни, в окружающей среде, в обществе…
— Это план? — тупо спросил Сева.
Мусор остался невозмутим.
— Это введение. Всякий план должен начинаться с введения. Чтобы были понятны дальнейшие действия. — Если бы у Мусорщика были очки, он бы смерил Севу мрачным взглядом поверх них, — Позвольте продолжить? Отлично, господа… Множество вопросов возникает по мере того, как человек растет, взрослеет, стареет…
— …и умирает, — добавил я. — Короче можно, Склифосовский?
— Нет, после смерти у него вопросов б-быть не может, — уверенно сказал Сева. — Какие же после см-мерти, извините, вопросы? Руки сложил на пузе и все, а еще медные монетки на глаза…
— Я продолжу? — На лбу Мусора появилась легкая испарина, глаза начали наливаться кровью.
— Господин лектор, а можно, это, прямиком к делу? Кушать хотца.
— А что у нас на завтрак?
— Не знаю, что у вас, — ответил я, — а у меня еще ничего не готово, да и продуктов только на жиденький суп с лапшой.
— А меня дома Марья ждет, — ни с того ни с сего протянул Сева, — волнуется.
— Волнуется, как же, — злорадно хмыкнул Мусор, почувствовавший возможность излить свой гнев на собеседника. — Спит, небось, и в ус не дует. Сколько раз уже было, что ты домой не приходил на ночь?
Сева произвел несложные вычисления на пальцах:
— Пять… Постой, в какой ус? У Марьи же усов нет! Ах ты лгун!
— И все-таки я продолжу. — Мусор зашевелил губами, видимо наслаждаясь грамотным и насыщенным метафорами вступлением, потом прочитал: —Итак, пункт первый, или пункт «а».
Нужно спуститься этажом ниже и привлечь для борьбы со злом того самого человека, который должен положить конец циклопам.
— Только не это! — взвизгнул циклоп.
— А тебя, одноглазый, не спрашивают! — Если Мусор еще мог позволить, чтобы его перебивали лучшие друзья, то какому-то циклопу, привязанному к стулу, за сие действо грозило суровейшее наказание.
Карл Давидович медленными движениями маньяка-извращенца намотал на руку полотенце, которое приволок с собой из кухни еще ночью, чтобы разостлать на коленках, и плотно закупорил получившимся свертком зубастый циклопов рот. Циклоп выпучил глаз, раздул ноздри и страшно замычал, правда, на нас это не произвело ровно никакого эффекта.
— Так-то лучше, — довольно пробормотал Мусор. — Пункт второй, он же пункт «б». Выяснить, каким способом человек уничтожит циклопов, и помочь ему в этом деле.
Несколько секунд я молча смотрел на Карла Давидовича, который, в свою очередь, молча смотрел на меня. Потом'Я поинтересовался:
— И это весь план?
— Гениально, правда? — Мусор расплылся в улыбке и зажал в толстых пальцах очередной бутерброд. — Я стану его учителем! Я расскажу ему все секреты уничтожения нечисти! Я буду тенью за его спиной, которая вложит меч в его руку! Я стану серым кардиналом! Рокфором!
— Рошфором, — поправил я.
— Оффшором, — добавил рассеянно Сева, который потерял нить разговора примерно минут десять назад.
— Неважно. — В порыве вдохновения, захваченный чувством своей необычайной значительности, Мусор быстро закинул бутерброд в рот и проглотил его одним махом, не пережевывая. — К делу, друзья! Нас ждут невероятные приключения!
— Погоди, — я осадил своего пухлого друга движением руки. — Что, вот так сразу?
— А что Нас держит?
— Циклоп, привязанный к стулу. Выбитое окно. Немытая посуда. Холод на улице. Да и не люблю я все эти дела со спасением мира…
Мусор молча встал, уронив «Энциклопедию» с листками на пол.
— И это называется настоящей дружбой! Как в моем туалете бесплатно ошиваться, так это вы можете! А как помочь человеку — мизинцем не шевельнете! Я, может быть, новую жизнь начинаю! С чистого листа пишу свою судьбу, а вы?!
Мусор начинал свою жизнь с чистого листа почти каждый месяц, поэтому предыдущая тирада подействовала разве что на циклопа. Он вдруг захрипел, закатил глаз и принялся дергаться всем телом, норовя опрокинуть стул.
Мы с Мусором кинулись к нему. Сева запоздало схватил со стола пустую бутылку.
Первым подоспел Мусор. Резко вырвав изо рта циклопа полотенце, свободной рукой он врезал одноглазому по лицу. Раздался звонкий хлопок. Циклоп шумно втянул носом воздух и обмяк.
— Ты убил его! Убийца! — закричал Сева. — Что с т-т-трупом делать? Помогите!!
— Контузия, — отмахнулся Мусор, склонившись над циклопом. — Дайте ложку, я ему глаз приоткрою, вдруг притворяется…
— Не надо, — проворчал циклоп и выпрямился. — С радостью хочу сообщить вам, что только что осуществил телепатическую связь со своими соплеменниками и сообщил им о сути вашего разговора. Теперь нашему племени все известно о самых ваших коварных планах, и в ближайшее время вас попытаются уничтожить вместе с человеком из тринадцатой квартиры…
— То есть как — телепатическую связь? — крякнул я. — Мысленно, что ли?
— Книжек не читал? — одернул меня Мусор, — Телепатия — это, товарищ, понимаешь, такая штука… И что, о нас теперь все племя циклопов знает?
— И даже в лицо, — злорадно сказал циклоп. — Я специально не передавал сообщение до этого, чтобы больше выведать. А когда вы зачитали план, решил действовать. Ваши изображения, отпечатавшиеся на сетчатке моего глаза, есть теперь у всех циклопов планеты… Можете меня убивать.
— С удовольствием, — прорычал Мусор.
Он подскочил к Севе и выхватил из его руки бутылку. — В наш стан проник шпион! А со шпионами разбирались просто и, что самое интересное, быстро!
В сложившейся ситуации, пожалуй, я бы не смог остановить разозленного Мусорщика. Да что там я! Милицейский наряд не справился бы! Мусор, когда был зол или пьян, превращался в терминатора. От него пули отскакивали, как от железного, а скорость обработки информации в мозгу увеличивалась процентов на пятьдесят. От этого он плохо прислушивался к мнению окружающих и делал то, что считал единственно правильным. А сейчас он решил добить беднягу циклопа окончательно.
Мусор замахнулся бутылкой, целясь в единственный глаз…
И в это время в коридоре глухо зазвонил телефон…
— Мы влипли, да? — проблеял Сева, поворачивая голову в сторону коридора.
— Пожалуй, — буркнул я и поспешил поднять трубку.
Глава третья
1
Что касается «дежа вю», то я испытывал подобное чувство каждый раз, когда встречался с Карлом Давидовичем Мусорщиком. Мне всегда казалось, что я уже где-то видел это пухлое лицо, нос картошкой, карие глаза, зачесанные а-ля Битл волосы и куцую черную бородку. Чушь, конечно, где я еще мог повстречать подобный индивидуум?
Однако чувство, что это уже где-то происходило, иногда приходит внезапно и помимо воли.
Так, например, случилось, когда я поднял трубку и сквозь шум помех и тихое, назойливое потрескивание услышал:
— Кто звонил?
Сердце мое в прямом смысле ушло в пятки, душа встрепенулась, а в глазах забегали разноцветные бегемотики.
Я узнал этот голос!
— Кто звонил, спрашиваю, и зачем? — повторили на другом конце провода. — Отвечайте, а то не посмотрю, что по телефону разговариваю — отыщу и вырву ноздри к едрене фене! Нашли развлечение — названивать среди ночи! Думаете, у меня автоопределителя номера нет? Думаете, раз вампир, значит, спит в гробу и все У него паутиной заросло? Фигушки вам! Ну-ка живо говорите — кто такие, откуда взялись, чего надо?!!
Я совладал с присохшим к небу языком и тихо, почти неслышно, пробормотал:
— А это мы звонили… Витя, там, Сева… Мусорщик тоже…
На другом конце провода громко засопели. Вампир (а это был он), видимо, тщетно пытался вспомнить, кто такие Витя и Сева и уж тем более кто такой таинственный Мусорщик. Потом голос облегченно сказал:
