Девушка села на поваленный ствол дерева, в попытке дать гудящим ногам отдых. Окинула взглядом высоченные деревья, и совсем приуныла. Как отсюда выйти к деревне, представления она не имела. "И дернуло же меня побежать именно сюда" — посетовала она про себя и принялась прислушиваться. Вдруг можно будет услышать дорогу или голоса. И ничего кроме пения птиц и стука трудолюбивого дятла, ее слуху уловить не удалось. Стало сразу же как-то зябко и тоскливо. Адреналин погони еще бурлил в крови, но постепенно сходил на нет. А вместе с этим появлялось понимание, что Таня круто попала. Следовало чуточку отдохнуть и начать искать дорогу обратно. Если попробовать по примятым кустам как-то определить куда идти… Или по солнцу сориентироваться, хоть и видно его здесь плохо. Взойти высоко оно еще не успело и можно было определить хотя бы примерное направление.

Солнце восходит на северо-востоке в это время года, это она помнила. Осталось понять, где находится деревня… С этим справиться не удалось сходу, поэтому Таня решила идти так, чтобы солнце было по правую сторону от нее. Вроде бы, когда бежала последние метры, оно было слева. Одно пугало, девушка не помнила, сколько раз поворачивала туда-сюда, огибая деревья и оббегая препятствия в виде ям, кочек и непролазных кустов. Татьяне оставалось только надеяться на то, что убежать далеко не успела и выбранная дорога выведет к оврагу, а оттуда будет уже легче добраться до деревни.

Прежде чем куда-либо идти, Таня переплела растрепавшуюся косу, вытащив из волос все застрявшие веточки и листочки, которые смогла найти наощупь. Потом вздохнула, прищурилась на солнце, чувствуя как царапины на ногах и руках начинают гореть. К ее вящему огорчению еще и очки слетели, пока она бежала. Останавливаться в тот момент и пытаться их найти, девушка не рискнула. А сейчас столкнулась с проблемой, перед глазами все расплывалось и подробности в окружающей действительности можно было разобрать, только подойдя поближе. Это ухудшало шансы на успешные поиски обратной дороги домой. Но грустить девушка не собиралась, понимая, что ситуация из разряда — спасай себя сам. И если тучи не решат затянуть ясное сейчас небо, то, возможно, вполне удастся разобраться с ориентированием на местности. Главное, выбраться к оврагу, а там будет много проще.

Сереге так и не удалось нормально поспать. Где-то после полудня его разбудили, а перед тем как заснуть, он долго ворочался, анализируя все то, что случилось за последние пару дней. Но от размышлений о покушениях и неуловимом кладе, мысли каждый раз плавно возвращались к одному, стройным ножкам малолетки и жадному желанию запустить руки в распущенные золотые волосы. Наверное, это должно быть красиво, когда она расплетает косу и они водопадом струятся по спине. И это навязчивое наваждение — прикоснуться к волосам, проверить насколько они шелковистые и мягкие, было столь сильным, что Серега решил, как придет в форму, еще раз проверить себя на приворот. Мало ли, вдруг недоглядел и он остался в силе. Раньше никогда Сергей подобными извращениями — хотеть малолеток — не страдал. Сейчас же всерьез заподозрил себя в педофилии. Проще объяснить подобную зацикленность приворотом, вот и думал Серега в эту сторону, предпочитая не заглядывать правде в глаза.

С трудом он заставил себя отвлечься от золотого водопада волос и переключиться на более насущное — решение как поступить, чтобы убийцу найти, и Таню защитить. Защитить ее хотелось даже сильнее, чем отыскать клад. Тревога за девчонку не давала покоя. Душа ныла и сон не шел. Заснуть Сереге удалось только после того, как он час проворочался в постели. И сны были беспокойными, как отголосок размышлений о том, кто убийца, как его найти. Снилась мутотень, гадкая, черно-белая, с алыми проблесками, погонями… На автомобилях, мотоциклах и самолетах… Целый боевик. И когда Серегу растолкал охранник, мужчина не сразу понял где сон, а где реальность… Сёма выглядел потрепанным и злым. Всегда невозмутимый, сейчас он явно был не в себе. Тонкие губы охранник кривил и постоянно морщился, потирая левый бицепс.

— Я упустил её, — вот и все, что он сказал.

Но в этих словах крылось столь многое, что Серега разом проснулся.

— Где? — тут же сориентировался он.

— В лесу, — немногословному Сёме признание в собственной несостоятельности как профессионала давалось тяжело и говорил он рубленными, короткими фразами. — Псих приставал. Колян ловил его. Я ее. Не поймали.

— Псих к ней приставал, так? — попытался вникнуть в краткое пояснение Сергей.

— С ней белобрысая была, — добавил Сёма и замолчал, больше ему сказать было нечего.

— Привели? — поднялся с кровати Серега, чувствуя, что организму еще тяжело и с даром пока сложно.

— Ждет, — ответил кратко и по существу Сёма.

— Ведите, — тихо приказал Сергей, не собираясь заморачиваться по поводу расправленной и смятой постели. — Юрик вернулся?

Сёма кивнул вместо ответа, возвращаясь постепенно от несвойственной ему разговорчивости к молчаливому существованию.

— Юрика тоже зови, — Сергей потер пальцами виски, пытаясь вернуть ясность мысли, которая даже после отдыха не спешила к нему возвращаться.

Манька чувствовала себя не очень уверенно, поэтому на её мордашке была написана решимость любым способом не упустить своё. Напускная бравада и уверенность в собственных силах, прикрывала страх. Девчонке как-то не по себе было находиться в комнате, с расправленной кроватью и двумя большими, накачанными мужиками. На любовь она надеяться надеялась, но как-то по-другому ей все виделось.

— Зачем вы меня притащили? — подбоченясь, нагло спросила она с порога.

— У меня есть вопросы, — сказал Серега и предложил, махнув на стул. — Садись, в ногах правды нет.

— А что мне будет за вопросы? — спросила Манюня, не собираясь сдавать обороты и наглея по полной.

— Серьезных проблем не будет, — холодно отозвался Сергей Иваныч, не собираясь более решать дела с Манькой добром и поддаваться на её провокации. — Тебе придется рассказать всё, что произошло в лесу. Это не считая того, что ты должна поведать нам как на духу, откуда у тебя чудный браслет, который ты носишь сейчас. Я жду.

Говорил мужчина спокойно, ровным тоном, но Манюню пробрало. Правда, Манька не была бы Манькой, если бы не попыталась и сейчас торговаться.

— Я хочу за это кулончик, с брильянтами, — заявила она и вальяжно развалилась на стуле, вытянув ноги и прищурив глаза.

— Ты не получишь и браслета с серьгами и кольцом, если будешь сейчас мне мозг пудрить, — усмехнулся Сергей, разглядывая малолетку с ног до головы.

К этой, белобрысой и симпатичной девчонке его совсем не тянуло и до ее стройных ножек ему дела не было вообще, так что подозрение о внезапно проснувшейся педофилии можно было отбросить в сторону. Тем сильнее стало желание уточнить для себя, точно ли снять приворот.

— Я… — Маня все еще надеялась выторговать для себя условия пожирнее, но, наткнувшись на тяжелый и недобрый взгляд Сергея Иваныча стушевалась. — Мы с Танькой гулять пошли, — не стала она дольше тянуть. — А браслет с сережками и кольцом точно будет? — уточнила на всякий случай.

— Если расскажешь все — будет, — успокоил ее Серега, возвышаясь над ней и давя всем своим ростом и жизненным опытом на зарвавшуюся малолетку.

— Мы с Танькой гуляли, когда Тимошка из кустов выпрыгнул, — смирилась девчонка с тем, что сверх оговоренного ей получить не удастся. — Танька ему помочь хотел, он сначала нас испугался, а потом он на нее набросился. Вот мы и побежали. Я в деревню, она в кусты… Всё.

Серега переспрашивать кто такой Тимошка не стал. В бытность свою ребенком он сталкивался с деревенским дурачком и ни разу не видел, чтобы тот на кого-либо бросался. Поведение сумасшедшего было странным и необычным… Но, сумасшедшие на то и сумасшедшие, чтобы выдавать всякие финты ушами. Но от этого необходимость уточнить причину его странного поведения никуда не девалась.

— Браслет, — напомнил Сергей Иваныч Манюне об ещё одном важном деле.