Тут у меня возникает идея, как выйти из дома, и я спускаюсь по винтовой лестнице в гараж. Без опаски включаю свет и начинаю поиски. Нахожу пульт управления воротами, выключаю свет и, волнуясь, нажимаю на кнопку. Ролета начинает медленно подниматься, почти не производя шума. Подняв ее на метр, нажимаю на кнопку «стоп». Сразу ощущаю приток свежего воздуха и одуряющий запах цветов. Подныриваю под ролету и оказываюсь снаружи.

Боже, как чудесно! Ощутить такие насыщенные цветочные ароматы можно только ночью. Воздух становится удивительно густым и упругим, а щемящая тишина завораживает. Позади дома газон, редкие низкорослые фруктовые деревья; вдоль дорожек, выложенных плиткой в шахматном порядке, — высокие кусты самшита. Такой самшит я видела только в Крыму.

Вдруг слышу шум приближающегося автомобиля, наверное, возвращаются жильцы соседнего дома. Замираю, прислушиваясь. Автомобиль останавливается поблизости, похоже, возле забора дома Мартина. Мне совсем это не нравится, я настораживаюсь, возникает предчувствие, что эта ночь может преподнести сюрприз. Сливаюсь со стеной дома и всматриваюсь в ворота. Раздается негромкое звяканье открываемой металлической дверцы рядом с воротами, и кто-то входит во двор. Это вернулся Мартин? Но почему он не открыл ворота пультом и не въехал во двор?

Человек идет осторожно, явно старается не шуметь. Свет луны очень слабый и не позволяет рассмотреть этого человека. Но почему-то мне кажется, что это мужчина. А кто еще здесь может появиться? Ведьма Илона? Это нереально!

Незнакомец открывает дверь ключом и исчезает внутри. Страх начинает проявлять себя спазмами в желудке. Какая я глупая! Вновь оказалась в ловушке!

Все стало на свои места. Вторым «черным трансплантологом» был Мартин! Он специально закрыл меня в своем загородном доме, чтобы, обеспечив себе алиби, ночью вернуться и убить меня. Наверное, уже определил, куда денет мое тело, или же у него есть место, где он сможет разобрать его на органы. Чего добру пропадать! Мне повезло, что одолела бессонница и я решилась прогуляться. Мартин не учел, что я могу догадаться, как выйти из дома без помощи ключа.

Но что же я стою как вкопанная? Обнаружив, что меня нет в доме, он обязательно обыщет двор. Смертельная угроза не миновала, я лишь получила отсрочку на пару минут. Слышу шаги внизу, в приямке, куда я выбралась из гаража. Я потеряла драгоценные минуты, и теперь будет проблематично сбежать.

Бросаюсь в сторону газона, перепрыгиваю через кусты самшита и замираю за ними. Самшит посажен так, что образует сплошную стену вдоль дорожки, и я смогу под его прикрытием отползти куда подальше. Но не сейчас — уже слышатся приближающиеся вкрадчивые шаги. Жаль, что я не обладаю способностью крота зарываться в землю!

Вспыхивает яркий свет фонаря-прожектора, он бьет далеко, шаги уже рядом со мной, меня и незнакомца разделяют только кусты самшита. Задерживаю дыхание, зарываюсь лицом в траву, которая пахнет гнилью и тленом. Я едва сдерживаю себя — так хочется вскочить, рвануть к забору и, перемахнув через него, скрыться. Высота забора — не менее двух метров, и я не уверена, что мне удастся преодолеть его с первой попытки, а второй у меня не будет. Поэтому лежу и про себя молюсь.

Луч фонаря, закончив ощупывать дальнюю часть территории, приближается ко мне. Ужасно то, что этот человек обнаружит меня до того, как я это пойму. Сдерживаемое дыхание разрывает грудь, воздуха не хватает. И я уже готова на все, только бы эта мука ожидания быстрее закончилась. Луч фонаря останавливается всего в полуметре от меня и прыгает в сторону. Слышу удаляющиеся шаги.

Я спасена!

Переворачиваюсь на спину и наконец дышу полной грудью. Хочется плакать и смеяться, но сдерживаю себя: любой шум может выдать меня, ведь убийца находится неподалеку. У меня нет сомнений, что это Мартин или его посланец смерти, ведь, кроме Мартина, никто не знает, что я здесь.

Ожидание кажется бесконечным, но я умею ждать. Знаю, что Мартин, если это он, не останется ночевать в доме — ему надо возвращаться в больницу. Не получилось у него, как задумал: я избежала ловушки! Наконец слышу, как он заводит двигатель автомобиля и уезжает. Я, обессиленная, продолжаю лежать на траве. Представляю, что было бы, если бы Мартин приехал на полчаса раньше, когда мой дух витал в прошлом, а беззащитное тело находилось в доме. Тогда бы меня ничто не спасло!

Теперь надо думать, как поскорее убраться отсюда, причем как можно дальше. Пора возвращаться в Киев! Но куда я пойду ночью? Сейчас около трех часов, ближе к пяти начнет светать, и тогда я смогу отправиться в путь. Насколько помню карту из Интернета, через Жовкву проходит железная дорога, можно доехать до Ковеля, а уже оттуда — до Киева. Несмотря на серьезность ситуации, очень хочется спать. Решаю вернуться в дом, принять холодный душ, выпить чашечку крепкого кофе, а как только начнет светать, уйти отсюда. Перед тем как войти в дом, подхожу к воротам и прислушиваюсь: не слышно ли звуков подъезжающего автомобиля? Вокруг мертвая тишина.

Зайдя в дом, закрываю за собой ролету гаража, иду в ванную, раздеваюсь и становлюсь под струи холодного душа, чтобы прогнать сонливость. Вытершись, не поддаюсь искушению походить голышом и быстро одеваюсь. В голове просветлело, в теле ощущается необычайная бодрость. Иду наверх, включаю ноутбук, чтобы отправить письмо по электронке.

«Ролета! Почему он ее не опустил? — Мысль ужалила подобно скорпиону. — Оставил открытой специально для того, чтобы я вновь зашла в дом-ловушку?»

Мчусь вниз, спускаюсь по винтовой лестнице в гараж. Не включая свет, в потемках нащупываю пульт и нажимаю на кнопку. Ролета медленно ползет вверх, я уже рядом с ней, в ожидании, когда пространства между ней и полом будет достаточно, чтобы я могла выскользнуть наружу. Еще немного!

Я задергалась, словно в припадке эпилепсии, а сердце на мгновение остановилось от ужасной боли, охватившей все тело. Не в силах управлять своим телом, плашмя падаю на пол, и сознание покидает меня. Тьма снаружи, тьма внутри меня!

Сознание медленно возвращается вместе с ощущением дискомфорта. Я окоченела, лежу на чем-то ужасно твердом и холодном, спина словно деревянная. Не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. В голове туман, мысли путаются, не могу понять, что со мной. Рядом кто-то хриплым голосом поет детскую песенку, не попадая в ноты:

Мама бьет по сковородке, пляшет бабушка канкан. А от папиной чечетки дом трясется, как вулкан. Вся семья поет и скачет вот уже недели две, Завелись от кукарачи тараканы в голове[13].

Открываю глаза: я совершенно голая, моя поза напоминает букву Х. На теле краской нанесены круги, и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что они означают! Меня начинает бить озноб, скорее не от холода, а от страха.

Поворачиваю голову в сторону певца и вижу низкорослого небритого мужчину со сморщенным, как сушеная груша, лицом, в грязном салатовом халате. Он крупными стежками штопает живот обнаженного трупа, лежащего на мраморном столе. По-видимому, я лежу на таком же. От этого зрелища меня чуть не стошнило, едва справилась со спазмами, судорожно сглатывая слюну. Ворочаюсь, пытаясь освободиться, но безрезультатно, зато мои потуги привлекли внимание мужчины, и он как-то ласково на меня взглянул. Так смотрит воспитатель детского сада на новенького малыша в присутствии его родителей.

— Где я?

— Разве не видишь, милочка? В морге, милочка. А я санитар, Игнатом кличут.

— Зачем я здесь, Игнат? Ведь я живая!

— Все мы временно живые, и каждый в свой срок отправляется на место постоянной прописки.

— Прошу вас, освободите меня! Я вас отблагодарю! Вам нужны деньги? Сколько вы хотите за мое освобождение?

— Не волнуйся, милочка. Скоро ты будешь свободна от всех мирских забот и от денег тоже. Там они тебе не пригодятся.