— Люба никогда не жаловалась на сердце, была здорова на вид, и только сегодня было заметно, что ей нездоровится. Она утром обращалась к дежурному врачу, он что, не смог определить, насколько серьезно ее недомогание?

Тут я обращаю внимание на то, что Соня меня не слушает, а думает о чем-то своем.

— Теперь ближайшую неделю мне будет сниться эвисцерация по методу Шора, хотя я не очень впечатлительная. — Тут Соня мне подмигивает, не меняя печальной маски на лице. — Хочешь, расскажу, как она проходит?

— Только от одного названия меня передергивает.

Даже мороз по спине прошел после того, как она сообщила, что участвовала во вскрытии тела несчастной Любы. Как это ужасно — видеть человека живым, а потом копаться в его внутренностях… Бр-р! Понятно, почему у Сони такой отрешенный вид.

— Да, тебе досталось… Чего же это Катю из мужского отделения не привлекли, она ведь была не против?

— По-моему, главврач неспроста вызвал именно Павла Петровича для вскрытия. Это уже третья смерть за последние три месяца при схожих обстоятельствах. Первая была в мужском отделении, еще две — в женском. Первые два вскрытия делал Феликс Маркович.

— Даже так!.. Я хотела бы с тобой поговорить на эту тему.

— Сейчас я занята, давай встретимся ближе к отбою. Я зайду за тобой в палату.

— Хорошо, до встречи.

Во время ужина Соня едва заметным кивком дала понять, что ждет меня, и вышла из столовой. Не став допивать чай, я поспешила вслед за ней в ординаторскую. Соня заварила кофе в двух кружках, накрыв их блюдцами, и стала готовить бутерброды — намазала белый хлеб маслом, прикрыв сверху тонкими ломтиками сыра. Видно было, что она успокоилась, — выглядела прежней оптимисткой.

— Я уверена, что смерть Любы, как и предыдущие, — не случайность, а хорошо спланированные убийства! — заявляю ей с порога.

— У тебя есть факты? — Соня спокойно продолжает заниматься бутербродами. — Павел Петрович — очень опытный врач, и у него другое мнение. Я специально полазила по медицинским справочникам и теперь не сомневаюсь: картина клинической смерти подтверждает его патологоанатомическое заключение.

— Он, возможно, и опытный врач, но, думаю, есть нюансы, о которых может знать только профессиональный патологоанатом. Что, если передозировка каких-то сильнодействующих сердечных лекарств вызвала смерть Любы? Магда в обоих последних случаях заранее предрекла смерть, видимо, она что-то знает, но боится об этом сказать.

— Ты считаешь, что это умышленные убийства? — Соня, закончив делать бутерброды, тут же продегустировала один и сделала приглашающий жест рукой.

Несмотря на постоянное чувство голода из-за рациона больничной столовой, я не спешила последовать ее примеру — мне не давали покоя подозрения, что происходящие здесь смерти спланированы, срежиссированы заранее.

— Да, именно так! Ты можешь достать историю болезни Магды? Очень подозрительны эти ее зловещие предсказания, которые сбываются.

— Я слышала об этих предсказаниях. — Соня улыбнулась, достала из стола папку и протянула мне. — Поэтому уже полюбопытствовала. Ее история болезни — настоящий детектив. Возьми почитай.

Раскрыв пухлую папку, я жадно начала читать. Ровный, почти каллиграфический почерк, написано черными чернилами, в углу — фотография Магды. На ней она выглядит значительно старше, у нее злобное выражение лица, ехидно поджатые тонкие губы. Для детального ознакомления с историей болезни потребовался бы не один час, поэтому я бегло просмотрела то, что привлекло внимание. Магде Черноус сорок два года, она работала лаборанткой на хлебозаводе, расположенном в районном центре. Причиной ее госпитализации стало проявление агрессии на фоне психотической формы сумеречного расстройства сознания с последующей амнезией. Во время приступа она нанесла серьезные ножевые ранения сожителю, он чудом выжил. Ее сомнамбулизм стал следствием психического заболевания. У нее периодически возникают слуховые и зрительные галлюцинации, она их считает пророчествами, которые ей подсказывают духи. С одной стороны, явная сумасшедшая, с другой — ведь она реально предсказала смерть Любы!

Начинаю строить версию:

— Магда работала в химической лаборатории, у нее были приступы агрессии, она даже пыталась убить сожителя. Возможно, она одержима манией убийства. Теперь действует более осмотрительно, сменила нож на яд, может быть, какой-то известный ей химический препарат. Вывод: она сама претворяет в жизнь свои пророчества. В ее голове звучат голоса, а галлюцинации она принимает за духов. И не только пророчествует, но и выполняет их указания. Внезапная смерть Любы уж слишком подозрительна.

— При подобных заболеваниях человеку свойственны внешние проявления агрессии, но хладнокровно спланированное убийство — это совсем другое. Да и где здесь она может найти химические вещества или даже сильнодействующие лекарства?

— Ты считаешь, что Магда не может быть причастной к убийствам?

— То, что это были убийства, — лишь твое предположение. С таким же успехом можно предположить, что Люба покончила с собой, приняв сильнодействующий сердечный препарат. Но у больных для этого мало возможностей. Как бы Магда смогла столь хитроумно совершить преступление и замаскировать его? Если было совершено убийство, то действовал не химик, а скорее медик. Предположим, что кто-то из медперсонала к этому причастен, но какова мотивация? Из истории болезни Любы следует, что она была бомжихой и за душой у нее ничего нет. То же самое касается и больной Петровой, которая умерла полтора месяца назад. Ее истории болезни у меня нет, но я хорошо помню эту женщину: сорока трех лет, одинокая, никто ее не навещал, в больнице она находилась непродолжительное время.

— Может, на ее квартиру были претенденты?

— Не знаю, была ли таковая у Петровой, но у Любы ее не было!

— Выходит, Магда в самом деле ясновидящая и общается с духами? — Я не скрываю сарказма.

— Может быть, и так. При психических заболеваниях, бывает, угнетается какая-то часть мозга, при этом происходит гиперактивация другой. Не секрет, что в большинстве случаев гениальности сопутствуют истерия и другие психические заболевания. После приступа Магда не помнила ни того, что пыталась убить сожителя, ни причины этого поступка. Но под гипнозом она рассказала: это произошло из-за того, что ей во сне открылось, будто бы тот развращал ее малолетнюю дочь.

— Ты считаешь, есть вероятность, что Магда в самом деле предугадывала смерть больных?

— Может быть.

— А если предположить, что во время сомнамбулических блужданий ночью Магда что-то видит и на этом строятся ее предсказания?

— Вот это исключено! Сомнамбула, лунатик никогда не помнит, что с ним происходило, хотя может не только блуждать по помещению, он способен и на более сложные действия. В 1987 году канадец Кен Паркс в сомнамбулическом состоянии вышел из дому, проехал два десятка километров на автомобиле и, явившись в дом родителей, убил их, но потом все это стерлось из его памяти. А одна дама средних лет в таком же состоянии выходила ночью из дому и вступала в половые отношения с незнакомцами, а наутро ничего не помнила. Это закончилось тем, что муж выследил ее и пресек эти ночные прогулки.

— Я не настаиваю на том, что именно Магда повинна в смерти Любы. Просто все это очень странно: неожиданная смерть Любы, предсказания Магды…

— Давай не будем строить версии и заниматься поиском убийцы. У меня голова болит от всего этого, я даже за свою статью не могу приняться. Лучше поговорим о чем-нибудь другом.

— А что за история связана с больничным моргом? — спросила я, вспомнив утренний разговор.

— Страшилка на ночь. Больничный морг расположен в бывшей замковой часовне. Не боишься перед сном слушать ужастики?

— Действительность часто страшнее легенд: если даже они основаны на чем-то реальном, все это происходило в прошлом, скрытом от нас завесой времени.

— Тогда слушай. В конце позапрошлого века у хозяина этого замка была дочь, красавица Ядвига. В нее влюбился сын небогатого помещика, жившего по соседству, — Виктор. Ни богатый отец, ни сама избалованная красавица не считали его подходящей партией, однако девушке нравилось играть на чувствах Виктора, дразнить его и использовать для своих прихотей. Когда Виктор объяснился ей в любви, она посмеялась над ним, выдвинув ряд заведомо невыполнимых условий, подобно тому как Оксана потребовала у кузнеца Вакулы туфельки, которые носит сама царица. Влюбленный — значит безумный. Виктор забросил учебу во Львовском университете, увлекся карточной игрой, проигрался в пух и прах, выдал поддельные векселя. Чтобы спасти Виктора от тюрьмы, его отец продал имение и погасил долги, а чтобы зарабатывать на жизнь, устроился помощником управляющего имения отца Ядвиги. Тем временем красавице нашли богатого и знатного жениха в Варшаве, и было объявлено об их помолвке. Тут отец Виктора получил трагическое известие, что его сын скоропостижно скончался. Отец поехал во Львов, привез тело сына и оставил гроб в часовне возле дворца для ночного отпевания. Отцу Ядвиги донесли, что Виктор — самоубийца, что он застрелился, так как не смог рассчитаться по новым карточным долгам. Он пришел в ярость и приказал выкинуть гроб с телом Виктора из часовни, хотя уже был поздний вечер. Слуги выполнили приказание — вынесли гроб в поле. Отцу Виктора не удалось никого уговорить перевезти гроб с телом сына к себе домой, и он всю ночь возле него простоял, несмотря на то что была зима. На следующий день Виктора похоронили за оградой сельского кладбища, где хоронят самоубийц, без отпевания и опечатывания могилы. И тут начались странные смерти среди селян. Умирали по-разному, но все умершие имели какое-то отношение к захоронению тела. Умерли те, кто выносил гроб из часовни, и те, кто отказался его перевезти. Отца Виктора арестовали по подозрению в причастности к этим смертям, но потом выпустили, так как люди продолжали умирать, когда тот находился в тюрьме. Летом в имение приехала Ядвига с мужем, и начались несчастья у них. Во время конной прогулки ее муж упал с лошади, после чего у него парализовало ноги, а Ядвиге каждую ночь снился Виктор. Девушка таяла на глазах. Пошел слух, что Виктор стал вурдалаком и мстит своим обидчикам. Испуганные селяне выкопали гроб с телом Виктора и обнаружили, что, несмотря на прошедшее значительное время, он лежит там как живой. Как ни умолял его отец не делать этого, трупу пробили сердце осиновым колом и отрубили голову, которую затем сожгли.