– Да ладно! – крикнула Зырянова.
Не обращая на нее внимания, он продолжил:
– А фактически войну развязали мы сами в 1375-м, умертвив в Нижнем Новгороде татарских послов с тысячью воинов. Зачем? В следующем году воевода князь Дмитрий Волынский с детьми Дмитрия Суздальского по наущению Москвы взял город Булгар, сделав его своим данником и заставив выплатить откуп в пять тысяч рублей. Обыкновенный грабеж, понимаете? Если бы не чума в Орде как раз в это время, Мамай вышел бы раньше! Самое интересное, что и ему эта война была без надобности – Московское княжество вполне себе могло стать его союзником в борьбе с Тохтамышем! Нет, средневековая гордыня мешала! Затем пошла цепочка: битва на реке Пьяне, гибель россиян – сожжение Нижнего Новгорода татарами и мордвой – опустошение нижегородским князем Борисом Константиновичем мордвинских земель – вторичное сожжение Нижнего – победа русских на реке Воже над мамаевским мурзой Бегичем – разорение монголами Рязани – поле Куликово, как следствие, излишняя вера в свою силу и слабость Орды – и, наконец, Тохтамыш. Кстати, уже позже – устояла бы Москва перед Вильной и Витовтом, когда возник союз Литвы с католической Польшей, без помощи татарского Сарая – еще вопрос… А культурный итог обсуждаемой битвы – сожжение нескольких тысяч книг, которые свозили отовсюду под защиту белокаменного Кремля. Книги тогда были рукописными, то есть чаще всего существовали в единственном экземпляре. Представляете, какого наследия, каких многочисленных свидетельств той эпохи мы лишились? И почему Симеон Гордый во время эпидемии чумы ни сам не оставил Москву, ни семью не отпустил – хотя кто бы его за это осудил? Видите ли, хотел и в беде быть рядом со своим народом! А его племянник взял, да уехал перед приходом Тохтамыша!
– Дмитрий Донской уехал собирать войска! – сверкнула ровным рядом белых зубов учительница.
– Какие войска? Ни в одной летописи нет указания на то, что он хоть кого-то там собрал. И зачем собирать войско в Костроме или в Вологде? Да пока эти рати добрались бы до Москвы, татары десять раз ушли бы в степи! Просто сбежал! И семья княжеская сбежала. И митрополит Киприан сбежал. А находись великий князь в городе – ну кто бы открыл татарам ворота после клятв о мире? Со времен Калки монголы предавали свои клятвы и еще смеялись над русскими: надо же – дал какое-то там обещание, а они и поверили, глупые! Героев поля Куликова в городе не осталось, чернь…
– Какая такая «чернь»? – удивленно вскинула брови педагог.
– Ну, извиняюсь, народ… принялся грабить дома бояр и богатых горожан. Вытащив из их подвалов хмельной мед, перепился. Когда войска ордынцев пошли в атаку на стены, лили на них кипяток и швыряли камни «жонки», то есть женщины – мужчины мучились похмельем…
– Ага! – вскричала начинающая феминистка страшила Бирюкова. – Слышали? Слышали?
– А вот тут написано, – тыча палец в учебник, подала голос Зырянова, – «население города организовало оборону Москвы, восстав против феодалов, в панике устремившихся из столицы…»
– Сопротивление организовал не народ и даже не какой-то русский герой, а «литвинский» князь Остей, внук Ольгерда, а тот с русскими воевал всю свою жизнь – поэтому хоть четыре дня продержались. Подводя же черту под темой о Мамае, скажу, что хотя я не то что не сторонник конспирологических теорий, а более того – их противник, но в данном случае мне представляется вполне справедливым мнение, что этого возвысившегося темника направили на Русь генуэзцы, ведущие кровавую войну с Венецией и Константинополем. Византия сильно зависела от московского серебра, и Генуя хотела пресечь этот источник. Не зря же после всех поражений Мамай бежал именно к ним, своим бывшим союзникам. Правда, они же его и умертвили – но это, уж извините, сам виноват – не оправдал ожиданий, да еще с собой казну таскал, а кому лишние деньги не нужны? Что касается личности татарского полухана – его сын потом уехал служить в Литву, где уже дальнейшие потомки выдвинулись в ряды аристократии, став князьями Глинскими. А Елена Глинская, кстати, являлась матерью Ивана IV Грозного. Вопрос – стоило ли огород городить?
– Ну что же, – подвела черту Витальевна, – пусть и ошибочный, но интересный рассказ мусье Белолобова. Очередной.
– Это не мой «рассказ». Тут нет ничего моего личного, кроме эмоций.
– А чей же это тогда рассказ?
– Да любого историка почитайте, и найдете подобные мнения.
– Историков мы почитаем позже… – учительница взяла со стола учебник и показала его Олежке. Продолжила она тоном выше: – А вот учебник ты читал? Тут нигде не написано, что Куликовская битва – ошибка!
– Учебник я не читал и не собираюсь.
– Вы слышали, – Оксана Витальевна опять обратилась к классу. – Человек признается, что не читал учебник! И при этом рассчитывает на положительную оценку! – она взглянула на мальчика. – И что же, о великий из великих, вы читали?
– Труды ученых и первоисточники.
– Каких ученых именно?
– Назову только тех, кого смогу сразу вспомнить. Приселкова, Голубинского, Хонигмана, Вернадского, Карповича, Грушевского, Покровского, Ключевского, Лихачева, Милюкова, Довнар-Запольского, Смирнова, Яковлева, Аристова, Шахматова, Савицкого, Соловьева, Рожкова, Третьякова …
– Хватит! Ты нагло врешь! Ребенок не может столько одолеть!
Когда Олега обвиняли во лжи, это его возмущало особенно больно.
– Ребенок – не может. Я – могу. Всех вышеупомянутых при желании можно «одолеть» за один летний месяц. А читаю я каждый день, и по нескольку часов.
– Дети! – учительница вновь повернулась к классу, выставив в вытянутых руках перед собой учебник, как священник библию. – Белолобов только что признался, что изучает империалистических исследователей. Это не наш взгляд на историю. Читайте учебник. А тут черным по белому написано: «Куликовская битва – величайшая победа русского оружия и отправная точка в освобождении от татаро-монгольского ига и исчезновении Золотой Орды»!
– Да! Я не спорю, что битва на поле Куликовом – славнейшая победа русского оружия! Но она, в конечном итоге, оказала на ход истории не просто нейтральное, а отрицательное воздействие! Тема-то урока – не сама битва, а ее итоги! Мы же понимаем, что победа Наполеона при Бородине в стратегическом смысле ему ничего не дала? Что первоначальные успехи Третьего Рейха в Европе и Африке, а Японии в Тихом океане во Второй мировой войне – ничто по сравнению с падением Берлина и ужасом Хиросимы? Хвастаться одномоментным успехом при общем провале избранной политики – глупость! А Орду в конечном итоге победили не русские, а Железный Хромец Тимур, и наше счастье, что при походе на Москву Тамерлан повернул после Ельца обратно, ибо сжег бы всё! При нем города сравнивались с землей, жители убивались и уводились в плен все до единого! От Москвы, Твери, Суздаля и, кто знает, Новгорода не осталось бы ничего! Вообще ничего, понимаете?
– А может быть, – Витальевна сама завелась не на шутку, – у величайшего из великих есть версия, почему Тимур ушел?
– А что написано в учебнике? – уже Олег вкладывал в слова сарказм.
– Что, узнав о выдвижении ему навстречу большого соединения русских войск, Тамерлан был вынужден отступить!
– Ха! Ха! Ха! Тимур – самый жестокий и беспощадный завоеватель всех времен и народов! Он, даже не сражаясь, «перестоял» Урус-Хана, пока тот сам не снялся с места! Он отступал только в начале своего пути, во время сражений с Ильяс-Ходжой, и только потому, что у него насчитывалось меньше людей! И лишь для того, чтобы перегруппироваться и снова напасть! Соединение русских войск? Да! Восстание черкесов и осетин в глубоком тылу Тамерлана? Да! Икона Владимирской Пречистой Богоматери, доставленная в Москву именно в тот день, когда полчища Хромца отступили – да!..
– Белолобов, – скривилась учительница, – причем тут это? Религия – опиум для народа!
– Сейчас – опиум, а тогда Дмитрий Иванович являлся проводником политики митрополита Алексия и игумена Сергия Радонежского… Да. Вернемся к нашим баранам.
