Как и следовало ожидать, охота за английскими танками закончилась для S.M.79 весьма плачевно: около тридцати разбитых машин достались врагу...

Естественно, во всем обвиняют самолет. Ну а кого же еще? Не генералов же!..

Маркетти еще раз перечитал список претензий к своему детищу: стрелковое вооружение размещено на примитивных турелях, ограничивающих сектор обстрела, пулеметы недостаточно скорострельны, бронезащита слабая, протектированных бензобаков не предусмотрено — и так далее, и так далее...

Огромное неразъемное крыло затрудняет ремонт в полевых условиях. А скорость... Скорость, главный предмет гордости бывшего гоночного рекордсмена, — четыреста километров в час, — перестала быть рекордной.

Какой вывод? Самый неутешительный: самолет устарел. Маркетти принял трудное решение: прекратить выпуск славного трехмоторника на заводе в Сесто Календе. Нынешней осенью следует свернуть производство.

Самолет «Савойя-Маркетти» будет выпускаться еще на нескольких предприятиях Италии — AUSA, «Реджиани». Они пусть продолжают.

Впрочем, имеются и более отрадные известия: идея использовать S.M.79 как торпедоносец, против вражеских кораблей (к черту танки!), оказалась плодотворной.

Маркетти похвалил себя за предусмотрительность: еще с конца прошлого года все серийные S.M.79 комплектуются с держателями для торпед. Теперь их час настал.

25 июля 1940 года, авиабаза Гориция

Майор Декаль понимал, что перед ним стоит трудная задача: ему предстояло командовать Reparato Sperimentale Aerosiluranti, экспериментальным отрядом торпедоносцев, совершенно новым для итальянских ВВС подразделением.

Именно его пилотам предстоит выработать методику и тактику применения торпедоносцев против боевых кораблей и транспортных судов противника.

Решение о создании такой части было принято после традиционной для армии — и особенно для итальянской армии — могучей подковерной борьбы. Но силы света, как верил майор Декаль, восторжествовали. По крайней мере, в отдельном вверенном ему подразделении.

Проблемы начинались собственно с торпед. Авиаторпед попросту не было. Начальник главного штаба ВВС генерал Прикколо заказал их лишь в ноябре тридцать девятого.

Ему пришлось немало потрудиться, чтобы сломить сопротивление командования итальянским же флотом: видят Мадонна и Сан-Франческо, высшие морские офицеры приложили немало усилий для того, чтобы сохранить за собой право единолично распоряжаться разработками торпедного центра в Фиуме.

И так — на каждом этапе. И все-таки первая группа торпедоносцев S.M.79 создана.

— Кого вы хотели бы перевести в свою часть, майор? — Генерал Прикколо был сама любезность. Майору предоставили возможность лично выбирать офицеров.

Декаль перечислил имена известных пилотов, летавших на «Савойе»: Фуска, Мелли, Робоне, Копелло...

— И, пожалуй, лейтенант Бускалья. Помнится, месяц назад этот молодой офицер неплохо отбомбился по французским кораблям в порту Марсель.

Имя Карло Бускальи ничего не говорило генералу — и не должно было, — но он благосклонно кивнул.

Майор же добавил:

— Я смотрел личные дела их всех. О Бускалье пишут, что он служака, добросовестный офицер... звезд с неба не хватает, но этого, пожалуй, и не требуется.

— Специалиста по торпедному вооружению я вам предоставлю, — похвастался Прикколо. — Отбил, можно сказать, с боем у флотских: это лейтенант Джованни Маразио. Мы перевели его из состава флота в ВВС. И с фабрики в Фиуме в помощь вам прибудет несколько техников.

15 августа 1940 года, авиабаза Эль-Эдем, Ливия, расположение 278 эскадрильи Aerosiluranti (торпедоносцев)

Пять самолетов вылетели на свое первое боевое задание. Это был ночной вылет.

Возглавлял его майор Декаль:

— Нам предстоит нанести торпедный удар по английским судам в гавани Александрия. Да, тактика применения торпедоносцев еще не отработана. Да, многие чисто технические проблемы до сих пор не решены. Все это мы должно будем опробовать и решить на практике. Помните: мы не только сражаемся, мы еще и учимся, чтобы по нашим следам смогли пройти другие. И если мы погибнем — то ради того, чтобы наши преемники действовали более эффективно.

Торпедоносцы мало отличались от обычных серийных S.M.79. Экипаж увеличили на одного человека: появился морской офицер-наблюдатель, который сидел между радистом и бортмехаником.

Подвеску для торпеды установили под фюзеляжем, немного сместив ее вправо.

Пять самолетов исчезли в ночном небе. Гавань Александрия лежала перед ними — темное пространство с еще более темными пятнами кораблей.

Никто не встречал S.M.79. Им удалось подойти незамеченными. Они снизились, и майор Декаль сбросил первую торпеду.

И тут береговые зенитные батареи буквально взорвались. Силуэты самолетов появлялись в световых вспышках. Прожекторы ловили и вели самолеты, а английские артиллеристы вели по ним непрерывный огонь.

S.M.79 майора Фуски неловко качнулся в воздухе, словно собирался завалиться на крыло. Из одного из моторов повалил дым.

Затем один за другим раскрылись парашюты. Англичане не стреляли — позволили итальянскому экипажу упасть в воду, после чего преспокойно взяли Фуску с его людьми в плен.

Лейтенант Бускалья видел перед собой цель — вражеский корабль. Задача не из самых простых: при сближении с судном на такой малой высоте летчик был ограничен только горизонтальным маневром.

Выход на дистанцию сброса... Теперь необходимо строго выдерживать скорость и высоту полета. Вести машину по прямой.

Проклятые англичане — палят в упор!.. Корабельная артиллерия, мягко говоря, не дремлет... Не дрогнуть, не уклониться от курса...

— Сброс!

«Рыбка» пошла... и — ничего. Ни взрыва, ни толчка.

— Бускалья, уходим! Карло, слышишь меня? — раздался в наушниках голос командира. — Карло, черт тебя побери!..

Лейтенант резко поднял самолет вверх. Четыре из пяти самолетов развернулись и направились обратно к базе.

Настроение у летчиков было подавленное.

— Что произошло? — спросил Бускалья, едва они очутились в помещении штаба. Он даже не успел снять шлем.

Специалисты с фабрики, разбуженные и безжалостно вытащенные из кроватей, щурились на свет лампы. Бывший флотский, а ныне авиационный офицер, лейтенант Джованни Маразио, выглядел мрачным, но свежим, как будто и не спал вовсе.

Декаль в кратких словах рассказ о случившемся. Его куда меньше волновало пленение Фуски, гораздо больше он хотел знать — почему, дьявол их раздери, не взорвались торпеды.

— Очевидно, они зарылись в мягкий илистый грунт мелководья, — объяснил Маразио. — Завтра проведем дополнительные испытания и посмотрим, как поведут себя торпеды при разных условиях. Заодно, кстати, определим, с какого расстояния их лучше сбрасывать.

— Ну и подразделение у нас! — воскликнул майор Декаль, когда все расходились. — Людей и машин — кот наплакал. Всего четыре самолета!

Сам того не ожидая, он — быть может, даже слишком к месту, буквально, — использовал старую поговорку: «c’erano quattro gatti». «Кот наплакал» — по-итальянски звучит как «четыре кота».

Четыре и есть.

«Quattro gatti» превратилось из символа уныния в символ гордости и уверенности в себе. Так стали называть первую эскадрилью морских торпедоносцев, вооруженных S.M.79.

20 августа 1940 года, авиабаза Эль-Эдем, Ливия

Самолет лейтенанта Мелли приземлился на аэродроме. Пока лейтенант отдыхал, Маразио со своими специалистами и Декалем изучал результаты торпедометания, произведенного Мелли недалеко от базы.

— Совершенно очевидно, что при сбросе с самолета авиаторпеда сначала ныряет на несколько десятков метров, — Маразио набросал для Декаля схему на листке бумаги, — то есть делает так называемый «мешок». И лишь затем выходит на установленную с помощью гидростата глубину хода. Это следует учитывать.