27 марта 1941 года Ханну в своем доме принимает Геринг. В признании ее опасных испытаний он вручает ей золотой знак военного летчика с бриллиантами. Геринг сначала не заметил маленькую Ханну, вошедшую в помещение, пока Удет не обратил его внимание, что ожидаемая им гостья уже стоит перед ним. «Как? Это и есть наш великий, знаменитый капитан эскадрильи? И это все? Как такая маленькая вообще может летать?» Ханна несколько уязвлена, но совсем не запугана. Описывая рукой упитанность Геринга, она находчиво отвечает: «Да, а что, для этого нужно выглядеть именно так?»

На минутку она сама испугалась своего импульсивного жеста. Но прежде чем она опомнилась, раздался всеобщий смех, к которому присоединился и сам Геринг.

На следующий день ее примет Гитлер в Имперской канцелярии для награждения Железным крестом второй степени. Гитлер подробно беседует с ней об испытаниях, и Ханна поражена его вежливым видом и его знаниями в области авиационной техники.

Участие немецкого народа в этой награде огромно. Со времени его учреждения в 1813 году Железный крест только однажды был вручен женщине, медицинской сестре Иоганне Крюгер. «Моя родина Силезия не забыла, что я ее дитя… такие у меня были чувства в эти дни, и я испытала глубокое счастье, которое может понять только тот, кто любит свой народ… Деревни поднимали флаги, люди украшали улицы и бросали нам цветы, стояли в дверях и приветствовали нас, и еще перед Хиршбергом мы должны были часто останавливаться, чтобы слушать песни школьников… В каждом была видна любовь к Силезии! Из детских глаз, которые сверкали нам навстречу, из благодарных взглядов стариков и старух, которые махали нам усталыми руками, из воодушевленных криков молодежи, из цветов и знамен, украсивших Хиршберг».

После первого приема она рассказывает далее: «Ликование… подтвердило мне, что в немецком народе есть любовь, сила которой происходит из источников, которые нельзя понять разумом. Из гор, смотрящих на нас здесь сверху вниз. Из лугов и пашен, которые простерлись перед городом. Это были картины, которые наполняли душу простого солдата, стоявшего в траншее на передовой, это были сны женщин и матерей, которые должны были в одиночестве переносить лишения войны: это была родина!»

В зале ратуши ей вручают грамоту почетного гражданина города. «В тот день меня больше всего волновала не честь, а тесная связь с моей родиной, любовь которой окружала меня… Она сопровождала бы меня, когда я теперь возвращалась для моей работы, как мощный источник силы».

В октябре 1942 года Ханна для фирмы «Messerschmitt» в Аугсбурге летает на самолете Me 163a и b, бесхвостом самолете с ракетным двигателем, который хорошо показал себя и должен был разрабатываться дальше как боевая машина. Заданием, для которого предназначался ракетный самолет, было рассеивать группы вражеских бомбардировщиков, чтобы облегчать их обстрел.

После взлета ракета достигала скорости 400 км/ч. После сбрасывания шасси на высоте 8-10 м скорость через несколько секунд выросла до 800 км/ч. При угле подъема от 60 до 70 ° машина за полторы минуты смогла подняться на высоту 10 000 метров. Me 163, кроме того, еще обладал и замечательными летными качествами. Его большим недостатком было то, что он из-за невероятно высокого расхода топлива мог оставаться в воздухе всего 5–6 минут. Дальнейшей трудностью была очень высокая посадочная скорость — после израсходованного горючего в планирующем полете до 240 км/ч! Хайни Дитт-мар, летчик-испытатель этой машины, преодолел на ней рубеж скорости 1000 км/ч. Так как Диттмар из-за травмы позвоночника попал в больницу, дальнейшие испытательные полеты выпали на долю Ханны Райч и еще одного летчика.

Это произошло при испытательном полете без двигателя на буксире у двухмоторного Me 110. Когда Ханна на низкой высоте попыталась сбросить шасси, внезапно машина сильно задрожала и загрохотала. Снизу красные сигнальные ракеты. Опасность! Одновременно сигналы из пулеметов летящего впереди Me 110. Что-то было не в порядке с ее шасси. Пилот Me 110 сразу понимает, что она должна быстро набрать высоту. Он поднимает ее до нижней кромки облаков, где она отцепляется на высоте 3 500 метров.

Вопреки отчаянным маневрам ей не удается стряхнуть мешающее шасси. Вибрация ее машины усиливается. Но она отвергает мысль спрыгнуть с парашютом и дать разбиться ценной машине. Она верит в свою счастливую звезду и надеется, что сможет, всё же, сесть на предусмотренной посадочной площадке. Но тут внезапно машина проваливается и больше не реагирует на маневры управления. Она инстинктивно сжимается, когда «Мессершмитт» с высокой скоростью несется на поле и с треском переворачивается.

Ей еще хватило сил, чтобы открыть «фонарь» кабины. Осторожно она ощупывает лицо. Там, где раньше был нос, сейчас широкая кровавая щель! При каждом вдохе у нее темнеет перед глазами. С напряжением своих последних сил она принимается записывать в свой блокнот причину и ход падения. Это долг летчика-испытателя — не дать пропасть опыту, полученному во время испытательного полета. Только теперь она перевязывает себе лицо носовым платком, чтобы подбегающие солдаты не увидели жутких последствий травмы. Затем она теряет сознание.

Рентгенограммы в больнице показывают четыре перелома основания черепа, два перелома в лицевой части, сдвинутую верхнюю челюсть, ушиб головного мозга и расколотый нос. На следующее утро ее мать стоит на коленях у ее кровати. Врачи оценивают ее состояние как крайне тяжелое, но при взгляде на любимую мать она чувствует себя в безопасности.

Следующие недели и месяцы становятся самыми мучительными в ее жизни. Не из-за болей, а из-за того, что ей приходится беспомощно лежать, в то время как сводки с фронтов постоянно ухудшаются. Без матери она была бы в полном отчаянии. Она проводит более пяти месяцев в этом военном госпитале. И благодаря самоотверженным усилиям врачей и сестер, и не в последнюю очередь благодаря любви своей матери, она медленно, для нее слишком медленно, выздоравливает. Через несколько дней после катастрофы ей был вручен Железный крест первой степени.

Так как она ни за что на свете не хочет отказываться от своих испытательных полетов, она с железной энергией принуждает себя преодолевать сильные головные боли и приступы головокружения. Осторожно она влезает на крышу дома. Ей приходится держаться за дымовую трубу, чтобы не потерять равновесия. Она повторяет это упражнение изо дня в день. Сначала она полностью истощена этими альпинистскими упражнениями. Все же, постепенно головокружение ослабевает, и месяц спустя ей удается, не боясь высоты, скользить над коньком крыши. Затем она переносит свои альпинистские упражнения на деревья по соседству, как она делала это в детстве. Однажды — врачи ни в коем случае не должны этого знать — она убеждает командира военного летного училища в Бреслау-Шёнгартене, чтобы он позволил ей полетать на планере. Это переживание, сердце, полное благодарности за то, что она снова может почувствовать высоту, помогает ей заново родится. Вскоре она снова делает все фигуры высшего пилотажа, как в старые времена.

«Все же моей целью было вернуться на службу. Неопределенность дальнейшей судьбы Германии ежедневно росла ввиду ослабевающего немецкого фронта и лежала на мне как тяжелое бремя. Эти мысли волновали меня день и ночь. Никогда я не занималась стратегическими или политическими вопросами. Я только лишь хотела до последнего часа помочь моей родине, так как проигранная война означает страшную беду для народа. Поэтому я также не спрашивала о том, можно ли было еще существенно ослабить превосходство противника. Я спрашивала свою совесть. И согласно моей совести я действовала, когда прилагала все силы чтобы снова вернуться на службу».

Часть 7: С Риттером фон Граймом в России

После того, как она своими испытательными полетами непрерывно служила родине в тылу, генерал-полковник Роберт Риттер фон Грайм просит ее посетить его на Восточном фронте. Грайм в это время был командующим воздушным флотом на центральном участке фронта. После выздоровления Ханна доложила Герингу о своем возвращении. Он приглашает ее в Оберзальцберг. Их беседа касается ракетного самолета и катастрофы Ханны. Ханна в ужасе от того, что Геринг, абсолютно недооценивая реальное положение, ошибочно думает, что этот тип самолета уже выпускается серийно. Он хочет с его помощью отбивать террористические атаки англо-американских бомбардировщиков. Когда Ханна поправляет его, Геринг в гневе покидает комнату. Он предпочитает обманывать себя, чем смотреть в лицо фактам!