— Что вспомнил!.. — хмыкнул Билл Хопкинс. — Да, существует версия, что в основу

Cutlass были положены разработки фирмы Arado. Мол, после окончания Второй Мировой

американцы эксплуатировали идеи немецкого гения.

— А это так? — настаивал Шмульке.

— Я тебе вот что скажу: это может быть и так, а может, и нет. Известно ведь, что

прогрессивные идеи приходят в голову не одному человеку на земле, а сразу нескольким,

и зачастую одновременно. В любом случае, строила этот самолет американская фирма

«Чанс Воут».

— Видишь ли, мой мальчик, — вступил дракон, — ВМС США захотели иметь дневной

палубный истребитель, который летал бы со скоростью под тысячу километров в час на

высоте более двенадцати тысяч метров. Фирма «Чанс Воут» уже отличилась: во время

войны именно она сделала лучший палубный истребитель для военно-морского флота

своей страны — «Корсар». Выходил, кстати, до середины пятидесятых. Так что главный

конструктор Рекс Бейсел решил продолжить славную традицию и сделать истребитель с

околозвуковой скоростью полета.

— Кстати, на фирме «Чанс Воут» подстраховались — у них было заготовлено целых

четыре проекта, — добавил Хопкинс. — Два с нормальной схемой, два — бесхвостые. И

еще, так сказать, подвиды: двухдвигательный и трехдвигательный варианты. Ты, конечно,

понимаешь, что истребитель с тремя двигателями — это вообще беспрецедентно.

— Видимо, очень хотели выиграть конкурс, — предположил Ганс Шмульке.

— Именно так, мой дорогой танкист, — вздохнул дракон. — После долгих раздумий

предпочтение отдали бесхвостке с двумя двигателями. 27 июня 1947 года фирма «Воут

Чанс» получила долгожданный контракт на постройку двух опытных образцов.

— Растолкуй-ка ты мне — что значит «бесхвостка»? — попросил Шмульке.

— Точнее, полубесхвостка, — вставил дракон.

— Не путай товарища, — остановил Горыныча американец. — У самолетов бесхвостой

схемы отсутствуют рули высоты на хвостовом оперении и элероны на крыльях. Вместо

них на задней кромке крыла находится нечто среднее — элевоны. Они отвечают и за крен,

и за тангаж.

— И какие это дает преимущества? — удивился Шмульке.

— Меньший вес планера — раз, — начал загибать пальцы Хопкинс. — Меньшее

сопротивление. С другой стороны, отсутствие нормальных рулей высоты приводит к

ухудшению тангажных характеристик... Потом с этой проблемой справились, но именно

что потом. Сама бесхвостая схема успешно применялась впоследствии. В том числе — на

пассажирских лайнерах, вроде Ту-144 и «Конкорд». Слыхал?

— Понятно, — сказал Шмульке. — Теперь еще одно: что означает название Cutlass?

— «Чанс Воут» продолжила «пиратскую традицию» в названии своих самолетов, —

сказал Хопкинс. — После «Корсара» — «Катлесс», то есть обоюдоострая абордажная

сабля.

— По-моему, очень мило, — заметил Ганс Шмульке и покосился на Горыныча.

Горыныч оценил шутку:

— «Мило»!.. Эта штуковина не была милой ни для кого: ни для гипотетического

противника (с которым она не встретилась), ни тем более для собственных пилотов. Она

угробила испытателей и прочих бедолаг, оказавшихся на ее пути, больше, чем при боевых

действиях.

— Не преувеличивай, Горыныч, — остановил дракона Билл Хопкинс.

— Это называется гипербола, — с гордостью возразил дракон.

— Как бы это ни называлось, — упрямо стоял на своем американец, — «абордажная

сабля» была смелым экспериментом... Прототипы самолета, всего два, построили на

старом опытном заводе в городе Статфорд, штат Коннектикут, и летом сорок восьмого на

барже перевезли в Летно-испытательный центр ВМС. 29 сентября летчик-испытатель

фирмы Роберт Бейкер поднял машину в воздух.

— Начало триумфа, вопреки скептикам? — предположил Ганс Шмульке.

— Начало серии бедствий, — заявил дракон.

— Начало трудной, интересной, небезопасной, но очень перспективной работы, —

возразил Билл Хопкинс.

— Тебе волю дай, ты бы пять лет разбирал и собирал этот летающий гроб, — фыркнул

Горыныч.

— Собственно, этим я и занимаюсь, — засмеялся американец. — И с огромным

удовольствием.

— Что, правда пять лет доводили машину до ума? — переспросил Ганс Шмульке.

— Пойми, танкист, — проговорил штаб-сержант проникновенным тоном, — пятидесятые

стали для авиации революционными годами.

— Как и десятые, двадцатые, тридцатые и сороковые, — напомнил Шмульке. — Вечно

все валят на революционность.

— Никто ничего не валит, — возмутился Хопкинс. — Просто... это были действительно

революционные годы. Любой летательный аппарат мгновенно устаревал. Еще быстрее,

чем в сороковые. А у «Катлесс» действительно имелись... гм... скажем так, врожденные

пороки. Из построенных четырнадцати машин пять разбилось при испытаниях, погибли

два летчика-испытателя.

— А какие пороки? — спросил Шмульке.

— Сама по себе схема создавала проблемы, — ответил штаб-сержант. — Большой угол

атаки при заходе на посадку — это свойственно всем бесхвосткам. Плюс из механизации

крыла «Катлесс» имел только предкрылки. Летчик в самый критический момент подхода

к кромке полетной палубы видел только верхнюю часть надстроек авианосца. Еще одна

неприятность: после катапультного запуска с авианосца самолет «проседал».

— С этими проблемами они так и сражались все пять лет? — уточнил танкист.

— В общем, да, — кивнул американец. — Не успели ввести в серию вторую

модификацию, как появился более мощный двигатель «Вестингхаус» — вес самолета

вырос на четыре с половиной тонны, длина и размах крыльев увеличились, потребовалось

больше горючего. И не забывай о прогрессе оружия.

— Советы называют это «гонкой вооружений», — напомнил дракон.

Билл Хопкинс, не слушая, продолжал:

— Дополнительные топливные баки, бомбы и неуправляемые ракеты — все это

крепилось к специальным пилонам. Раздвижная носовая стойка шасси достигла

максимальной длины. Стартовый угол атаки довели до двадцати градусов. И в пятьдесят

втором начали выпускать эту третью модификацию «Катлесс» уже серийно.

— Будь осторожен, сейчас Билл начнет говорить о моторе, — предупредил Горыныч.

— А что, — пожал плечами американец. — Мотор — это сердце любой машины.

Собственно с двигателя все и начинается.

— И как показал себя «Вестингхаус»? — спросил Шмульке.

— А точнее — «Вестингхаус» J46-WE-8A, — подхватил штаб-сержант. — Да плохо

показал!.. Я уж тут его разбирал, смотрел, думал... Двигатель, скажем так, не успевал за

самолетом! Машина постоянно модернизировалась и становилась все тяжелее, а

мощности двигателя не хватало.

— По сему случаю «Катлесс» сравнивали с тостером, — прибавил Горыныч и

ухмыльнулся. — Не пытайся понять, танкист. Это чисто американская шутка.

Американцы, в частности, убеждены, что без тостера жизнь не в радость. А фирма

«Вестингхаус», кроме прочего, выпускала тостеры.

— И пилоты говорили, что тостеры «Вестингхаус» дают больше тепла, чем авиадвигатели

«Вестингхаус», — хмыкнул Билл Хопкинс. — По-моему, очень остроумно.

Горыныч заговорщически подмигнул Гансу Шмульке:

— Видишь? Юмор — самая трудная часть в вопросе взаимопонимания между народами.

— Поэтому мы выбрали самый понятный способ общения — боевую технику, —

подытожил Билл Хопкинс. — Летчики всегда поймут друг друга. Даже если принадлежат

к противоборствующим сторонам. А уж тема двигателя способна объединить даже

летчиков с танкистами.

— И с потребителями тостов, — сказал Ганс Шмульке.