– Значит, опять психотроника?

– Да что с тобой, командир? – встревожился Карташов. – Ты тоже накатил где-то втихомолку?

– Я? – возмутился Аникеев, чувствуя странный прилив сил, нехарактерный для опьянения.

Зарождающуюся перепалку прервал итальянец, появившийся из полутемного коридора.

– Вячеслав, опять сбой в центральном компьютере. Содержание кислорода в воздухе повысилось почти вдвое: сбилась настройка параметров.

– Как ты обнаружил? – спросил Аникеев.

– Почувствовал что-то неладное, проверил…

– Теперь понятен срыв Булла: непривычный к крепким напиткам организм, а тут еще и кислородное опьянение, – вздохнул командир. – Нехорошо кислород на коньяк лег. Даже мне что-то мерещится… Ты ввел корректировки, Бруно?

– Конечно. Сейчас атмосфера приходит в норму, – объявил итальянец. – А Булл отравился?

– Парень устал, немного расслабился, – проворчал Аникеев. – Через пару часов будет в порядке.

– Что у трезвого на уме, у пьяного на языке, – мстительно заявил Карташов.

– Чего спьяну не отчудишь. Ты его в каюте пристрой, пусть отсыпается. А ко мне пригласи, пожалуйста, Жобана…

Замигал красным диод вызова высшего приоритета. Ху Цзюнь непослушной рукой потянулся к сенсору подтверждения. Постоянная смена времени отдыха давала о себе знать, командир «Лодки Тысячелетий» едва не задремал. Согласно инструкции, вдвоем спать тайконавтам не разрешалось – стало быть, кто-то все время должен был бодрствовать. Сейчас был его черед.

Пришла шифровка. Нежным голосом прекрасной Нун Мейфен компьютер сообщил:

– Перехвачено сообщение объекта два. Обнаружен слабый искусственный нетривиальный радиосигнал на частоте сорок мегагерц. Предполагается инородное происхождение. Сигнал узконаправленный, появляется с периодичностью девять с половиной часов. Следующий период активности предположительно через четыре часа.

Ах, красотка Мейфен! Выходит, через четыре часа нужно будет перед тобой отчитаться? Ху Цзюнь всегда предпочитал мечтать о том, что разговаривает с прекрасной актрисой, называя ее по имени, а не с шишками из руководства страны. К тому же, чьи решения доводятся до них по секретному каналу, тайконавты обычно и не знали. Партия управляет коллективно…

– Ввиду особой важности полученной информации приказано соблюдать полное радиомолчание и отключить двигательную установку во избежание выхода из зоны распространения сигнала, – продолжила Мейфен. – Полученные данные передать для расшифровки сразу же.

Отключить двигатель? Наверху и правда всполошились. Но их можно понять! Марс – далекая цель, а сигнал пришельцев – вот он. Что бы это могло быть? Зонд? Оставленный на околосолнечной орбите спутник? Чужой спутник, которому много тысяч лет? От Земли они удалились на приличное расстояние – понятно, что там слабый и узконаправленный сигнал не слышен.

Ху Цзюнь тихо постучал в стенку спальной капсулы Чжана Ли.

– Вставай, Ли! Есть работа.

Появившаяся спустя пару секунд заспанная физиономия напарника ничего хорошего не выражала.

– Что случилось? – прохрипел он.

– Нужно повозиться с радио.

– Зачем? Связь пропала?

– Будем слушать тишину. Команда из Поднебесной. А я займусь отключением двигательной установки.

– Таков приказ? – насторожился Чжан Ли.

– Да.

– Но наша цель…

– Мы выключим двигатель на несколько часов. Прибудем к Марсу немного позже. О чем волноваться? У нас преимущество в три дня.

– Расчетное преимущество.

– Ты хочешь взять командование на себя? И перечить распоряжениям Земли?

– Нет, конечно.

– Тогда настраивай аппаратуру. Мы должны слушать ближний космос. Где-то здесь русские обнаружили артефакт. Точнее, его сигнал.

– Сколько у меня времени?

– Полно. Целых четыре часа.

Ли, ругаясь, выбрался из капсулы, устроился в своем рабочем кресле и принялся набирать команды. Ху Цзюнь занялся тем же – и запуск, и остановка двигателя требовали подготовки.

Спустя четыре часа «Лодка Тысячелетий» плыла в бездонной черноте космоса, словно уснув. Не работали радиопередатчики и двигатель. Лишь два человека напряженно следили за текущими результатами сканирования эфира.

Ху Цзюнь попытался взглянуть на ситуацию со стороны. Утлая жестянка с двумя живыми существами погромыхивает в пустоте. Лодка Тысячелетий… Даже не гордая колесница! Утлое суденышко… Сейчас двое ее кормчих по приказу свыше хотят отыскать крохи мудрости с чужого стола, обломок давно забытой цивилизации. Или, напротив, вступить в контакт с теми, кто неизмеримо выше их, достает головой до звезд.

По сути, как мало еще знают люди и о Земле, и о космосе… Невольно Ху начал напевать древнюю песню царства Юн:

– Эй, ты что? – зашипел со своего места Чжан Ли.

– Ничего, – бросил командир. Прагматичный напарник начал его раздражать. – Здесь, ближе к Солнцу, все кажется по-другому, верно?

– Сильнее припекает.

– Мы сейчас ближе к Солнцу, чем бывал кто-либо из людей! – заявил Ху Цзюнь.

– Но русские подберутся к нему еще ближе. Их траектория выгнута сильнее, чем наша, и защита корабля лучше.

– Сейчас мы ближе всех. Ближе всех в истории. И этот объект… Как ты думаешь, что он собой представляет?

– А что думает Поднебесная? – спросил Ли.

– Поднебесная пребудет в вечности под бездонным синим небом, что ей до нас и нашей суеты где-то за пределами мироздания? А группа управления полетом получила данные разведки о том, что русские услышали инопланетный сигнал. Но ты-то понимаешь, что первыми его услышали мы?

– Конечно. – Чжан Ли слегка помрачнел. Он верил в достижения Китая и не понимал, как такая несправедливость – что русские узнали о чем-то раньше их – могла произойти. Впрочем, через пару месяцев он будет уверен, что именно они и засекли чужой радиосигнал. Или забудет о нем, если сигнал окажется отражением земной трансляции от какого-то неведомого астероида.

– Кого бы хотел найти ты? – поинтересовался Ху Цзюнь.

Напарник на мгновение задумался, потом уточнил:

– Что будет лучше для страны?

– Инопланетный корабль с инопланетными технологиями. Желательно без экипажа: война нам не нужна, – усмехнулся командир.

– Но ведь из-за этого корабля нас могут снять с дистанции, – предположил Ли. – Марс – журавль в небесах. Там мы можем погибнуть. А корабль – вот он!

Поразительно, как Чжан Ли сразу поверил в корабль и в то, что чужие технологии нужны народу. А ведь и правда – что предпочтет руководство? Послать их к Марсу без уверенности в успехе или оставить для исследования корабля? Хотя нет, «оставить» однозначно не получится. Слишком быстро «Лодка Тысячелетий» несется сейчас к Солнцу, не затормозить. Но подкорректировать траекторию, выйти еще на один разворот, несомненно, можно. У них будет фора перед любым кораблем, стартовавшим с Земли. Да и второй «Лодки Тысячелетий» у Китая, увы, нет. Но Марс! Далекий оранжевый шар, манящий и полный тайн… Так, может быть, лучше им ничего не услышать?

Не успел Ху Цзюнь как следует обдумать нежданно пришедшую мысль, как радиоприемник заговорил, коверкая слова:

– Здравствуйте, товарищи китайцы!

Чжан Ли изменился в лице и мелко закивал:

– Здравствуйте, здравствуйте!

– Подожди! – одернул напарника командир. – Связь не включать!

– Я и не собирался! Но они и так нас слышат… Чувствуют… Это ведь высший разум!

Похоже, Чжан Ли оказался куда большим мистиком, чем можно было предположить при всей его правоверности. Хотя чем вера в партию и мудрость ее линии отличается от веры в могущественных инопланетян? Политбюро так же далеко от простого космонавта, как и Марс. Да что там, дальше…