Ответ на вопрос, повел бы Женька киевлянок в первый их приезд в Москву в собор Василия Блаженного, был бы, конечно, — нет. Будь у них две недели — да, а так… В Софию они не пошли. Слишком мало времени на общение, а нравились они друг другу с каждой новой кружкой пива все больше и больше. Приоритеты, кажется, определились — Оксана сказала, что без ума от музыки Оззи Осборна. Женька по памяти перечислил названия всех альбомов, она в этот момент следила за ним, не отрывая глаз, — наверное, искала над головой нимб. Заодно прошлись по нынешним более легким Estetic Education, Audioslave, Sonic Syndicate и прочим. Девушка оказалась подкованной, каждый свой новый вопрос, обращенный друг к другу, они начинали: «А знаешь?..»
Ирина стала скучать. Попросила Женьку заказать ананас. Удивленно смотрела, как вынимают мякоть, спросила:
— А каким напитком его обычно запивают?
— Шампанским, — ответил Женька.
— Шампанское? После пива? — Лицо Ирины скривилось в легкой гримаске.
— Можно виски.
— Интересно…
Женьке в этом полувздохе послышался вопрос — а не жалко ли тебе, дорогой, денег?
Денег ему было не жалко, погода стояла прекрасная, но пора, пора на воздух… Решили «просто пройтись по Крещатику». Ох, каким баем Женька себя чувствовал в тот момент, когда вышагивал по улице с двумя красотками под ручку! Прохожие бросали на них заинтересованные взгляды. Когда они, наконец, выбрались на Крещатик и остановились на популярном тусовочном молодежном месте, к девушкам сразу же подлетели какие-то знакомые, стали что-то верещать, обсуждать, бросать на Женьку понимающие взгляды… Прогулка и свежий воздух подействовали на него ободряюще. Что пил, что не пил. Да, конечно, с таким количеством закуски…
— Женечка, — обратилась к нему Ирина с румяными от волнения щеками, — нам очень-очень надо отлучиться на полчасика. Ты не против?
— Ну как я могу быть против…
— Женя, — добавила Оксана. — Это по очень важному делу. Дождись нас, пожалуйста.
— Да без проблем, — с деланной бодростью ответил он.
Девчонки вдруг чмокнули его в щеки — каждая со своей стороны — и были таковы.
Он остался один. Вот тут ему показалось, что стало холодать. Женька кутался в шарф, тер уши. Хмель вышел, настроение упало. Сейчас ему бы не помешала чарка доброй горилки. «А вдруг не вернутся подружки? — подумалось ему. — Да и хрен с ними! Сколько еще времени столбом стоять? Сейчас бы в гостинице лечь в постель, закутаться в одеяло поплотнее, взять бы книжечку… Однако уже сорок минут прошло. Нашли, понимаешь, себе мальчика… Пять минут жду и ухожу. Надо же, и телефон не взял. Вот дурак…»
В этот момент он заметил бегущих к нему подружек. Ирина помахала ему рукой. От сердца у Женьки отлегло, он понял, что не вернись они — и вечер был бы безнадежно испорчен, а настроение — тем более. Подлетев, Ирина чмокнула его в щеку, а Оксана поцеловала, обняв за шею.
— Эх, что ж вы долго так, — не удержался Женька от ненужного упрека.
Девчонки переглянулись.
— Да, понимаешь… — как всегда, за двоих ответила Ирина. — Драться ходили.
Заметив, как высоко взметнулись Женькины брови, добавила:
— Ну, дуэль у нас была с Оксанкой. Тебя делили. — И подружки засмеялись.
— Ладно, все ясно с вами. Хохотушки. Идемте куда-нибудь.
— Тут, — сказала Ирина, — почти на самом Крещатике есть бар. Мы там ни разу не были, но нам всегда хотелось. Он, ну, как бы сказать, такой…
Женька не стал подсказывать: «дорогой», но пришел на помощь:
— Не простой?
— Точно. Так вот, если ты…
— Да идем, конечно! Какие вопросы!
— Вау! — хором выдохнули девушки.
Взяв их под руки, Женька спросил:
— Кто же победил на дуэли? Кому я все-таки достался?
— А это нам еще предстоит выяснить! — с вызовом хохотнула Ирина и встала в боевую стойку напротив подруги.
Вышло смешно.
— Да ну вас… — махнув рукой, улыбнулся Евгений.
Бар оказался весьма и весьма приличным. Публика была соответствующая, у окна имелись свободные столики. Девушки захотели занять диванчик, но не вышло. И так — ничего.
После такого перерыва и продолжительной прогулки можно было, кроме пива, заказать чего-нибудь покрепче. Ирина с радостью согласилась на «коктейльчик», себе Женька взял виски, Оксана стояла на своем — только бокал пива. Ну, тут уж специалист расстарался — долго изучал меню, беседовал с барменом и выбрал самое лучшее. О чем, на всякий случай — пусть видят, не лаптем щи хлебаем! — сообщил Оксане. Та пригубила напиток, посмаковала и, наконец, вынесла вердикт:
— А что? Мне нравится!
— Дай попробовать, — потянулась к ней Ира, отпила, кивнула: — Классное!
Разговор плавно перетек к производству пива. Это был Женькин любимый конек, оседлав которого он начал рассказывать об этом замечательном напитке. Что оно бывает светлым, темным, черным, красным, белым, нефильтрованным. Огорошил известием, что лучшим в мире считается бельгийское, объяснил разницу между немецким, чешским, испанским, итальянским, французским, японским, новозеландским… Но тут вдруг тему разговора сменила чуть захмелевшая Оксана:
— Нет, ну были у меня мальчики… Встречалась, конечно, не без этого. Но когда на третьем, а то и на втором свидании тащат в постель — противно. Объясняешь, что еще девочка, просишь подождать, крутят пальцем у виска, говорят: «Дура!» — и поминай, как звали. Ни один не любил настолько, чтобы согласиться подождать. Ну вот и решила — я нормальная девушка, белой вороной быть не хочу и, как только мне исполнится восемнадцать, сразу этой девственности лишусь! Самой надоело…
— А как ты себе это представляешь? — удивился Женька. — Проснулась утром, все — восемнадцать! Эх, сейчас пойду на улицу, сниму первого попавшегося и — в постель?!
— Ну что ты… — надула губки Оксана. — Я сама не знаю, как это произойдет. Конечно, хотелось бы со своим мальчиком, но своего мальчика у меня сейчас нет. Наверное, просто с каким-нибудь нормальным, ну уж точно не с первым попавшимся…
— Взял бы, Евгений, — заметила Ира, — да помог бы девушке!
— Как так? — засмущался Женька.
— Да так! Через две недели у нее день рождения. Приезжай — да и дело с концом.
— А ты, Оксана, что скажешь?
Оксана подняла бокал с пивом и, не отрывая глаз от янтарной жидкости, сказала:
— А что? Я тебя приглашаю. Ты — лучшая кандидатура. И вообще ты мне… нравишься.
— А вам не кажется, — пытался сохранить нормы приличия Евгений, — что так неправильно?
— Нет, а как правильно? — возмутилась Ирина. — Пойти в клуб, нажраться и трахнуться в туалете? От такого предложения ни один парень не откажется. А лечь в постель с девушкой, если она сама об этом попросила и честно обо всем предупредила, — поджилки трясутся? Нормально — не нормально… Будь мужиком! Хочешь по-другому — пожалуйста! Оксана приглашает тебя в Киев на свой день рождения. А станете вы под ручку ходить или еще что — это уж на ваше усмотрение. Что касается лично меня, то я с пятнадцати лет принципов не имею. Что хочу, то и делаю. Приедешь?
— Когда? — только и спросил ошеломленный Женька.
— Двадцать пятого! — хором ответили девушки.
— Приеду, — махнул он рукой. — И вовсе не для того, о чем вы сейчас мне толковали, а потому, что Оксанка мне очень-очень нравится. Я польщен, что она пригласила меня на свой праздник.
— Так выпьем же за это! — подняла бокал с коктейлем Ирина. — Повторим?
— Повторим! — согласился Евгений.
До конца вечера больше они к этому вопросу не возвращались. Девушки заранее предупредили, что до дома ехать им далеко, время позднее и скоро надо будет собираться.
Вскоре под хорошим хмельком они вышли на улицу. Прощались у входа на станцию метро. Проводить до дома себя не дали, слишком, мол, далеко, за него беспокоятся. Договорились встретиться в этом же баре в пять часов двадцать пятого марта. Он попросил номер мобильного телефона для «корректировки действий» — к его удивлению, не получил. Оксана пояснила, что, если он позвонит ей двадцать четвертого перед днем рождения и, сославшись на неотложные дела, сообщит, что не сможет приехать, у нее сердце разорвется. Она хочет отрезать ему все пути к отступлению — или «да», или «нет». У ее дедушки, любителя старых советских фильмов, есть диск с картиной «В семь часов вечера после войны» — пусть так и у них будет. Никаких телефонов! Она станет ожидать его прилета с нетерпением, надеется, что и он тоже будет ждать встречи. Пусть он преодолеет все преграды, которые встанут на его пути, если она ему нравится. Женьке показалось, что Оксанка хотела сказать «любишь», но остановилась.
