— Несколько, — он сознательно погрешил против истины. — Только несколько.

Паркинс вроде бы расслабился, озабоченность с лица ушла. Возможно, он тоже знал, что сказочной страны, которая существовала в его воображении, нет, но так хотелось, чтобы она была…

— Вы хотите узнать, где найти Амброза Меркатта? — спросил он.

— Да, пожалуйста.

Питт записал адрес, продиктованный Паркинсом, они еще немного поговорили, а потом он отбыл в холодный вечер. Небо очистилось, и восточный ветер острыми иглами вонзался в лицо.

На следующий день Питт первым делом заехал в участок, чтобы узнать, не поступили ли новые сведения, но его ждало только заключение о вскрытии Пинчина, а в нем он нашел лишь то, что уже знал. Потом он вернулся в Девилз-акр, чтобы разыскать Амброза Меркатта.

Задача оказалась не столь легкой, как он себе представлял. Амброз лично присматривал за своими шлюхами, а потому в одиннадцать утра еще не встал и никого не хотел видеть, особенного полицейского. Прошло полчаса, прежде чем Питту удалось сломить сопротивление его слуги, и протестующего Амброза привели в гостиную, застеленную светлым ковром, с мебелью под шератон[9] и эротическими картинами новой декадентской волны на стенах. Вьющиеся волосы худого и женственного Амброза падали на лицо, скрывая узкие, выщипанные брови и светлые припухшие глаза.

Питт сразу понял, почему Макс без труда оттеснил Амброза с главенствующих позиций. Мужское начало Макса влекло к нему женщин, которые работали на него, и он самолично мог оценить и выбрать лучших проституток. Может, даже и кое-чему научить. В этом природа дала ему куда больше, чем Амброзу, и тот, со всем его умом, тягаться с Максом не мог.

— Я никогда о вас не слышал! — воскликнул Амброз, его глаза широко раскрылись, он оглядел Питта с головы до ног. — Должно быть, вы в Акре новенький. Представить себе не могу, что вам здесь нужно. У меня есть очень хорошая клиентура. Вы допустите ошибку, инспектор, если попытаетесь усложнить мне жизнь. — Он замолчал, словно хотел убедиться, что умственных способностей Питта достаточно, чтобы усвоить смысл сказанного.

Томас холодно улыбнулся.

— Я уверен, что у тебя очень хорошая клиентура. Но, возможно, не такая хорошая, какой была до появления Макса Бертона.

Амброз вздрогнул. Рука скользнула по телу и вцепилась в шелковый халат пониже талии, плотнее запахнула его.

— Поэтому вы и пришли, насчет убийства Макса?

Значит, он не собирался прикидываться глупцом. Это радовало. Питту совершенно не хотелось долго ходить вокруг да около.

— Да, меня не интересуют другие твои дела. Но Макс оттянул на себя многих твоих клиентов, а может, и некоторых твоих женщин… и не вздумай это отрицать.

Амброз пожал плечами и отвернулся.

— В нашем бизнесе слишком велика неопределенность. Один год лучше, другой — хуже, все зависит от девушек. Нынче Макс преуспевал, но его девушки ушли бы. Высокородные женщины всегда уходят. То ли им становится скучно, то ли они расплачиваются по долгам, то ли выходят за кого-то замуж и завязывают с этим. Полоса его удачи обязательно оборвалась бы.

Возможно, Амброз сумел убедить в этом себя, но Питт почему-то не сомневался, что Макс без труда сумел бы найти замену любой ушедшей от него женщине.

Меркатт, похоже, почувствовал его сомнения. Он вскинул голову и воинственно взглянул на Питта.

— Никогда не задумывались, инспектор… — в его голосе намеренно звучал сарказм, словно Амброз полагал, что Питт ничем не заслужил это звание, — никогда не задумывались, каким образом Макс заполучал таких роскошных женщин? Женщины, которые работали у него, обычно не становятся проститутками в Девилз-акр, чтобы немного поразвлечься! Если им хочется с кем-нибудь переспать, они проделывают это в своем кругу, при условии, что ничего другого им не нужно. Вас это удивляет, ведь так? — Он взглянул Питту в глаза и понял, что — нет, не удивляет. Его лицо застыло. — Если вы хотите выяснить, кто убил Макса, а потом кастрировал его, поищите среди мужей и любовников женщин благородного происхождения, которых он притащил сюда! Поверьте мне, если бы я хотел устранить конкурента, то просто всадил бы в него нож. А потом, будьте уверены, бросил бы труп в реку… или спрятал в одной из крысиных нор, которых в Акре полным полно. Я бы не стал отрезать ему причиндалы и оставлять на улице, где его нашли бы такие, как вы… Нет, инспектор… — он опять выдержал короткую паузу, чтобы должность прозвучала в его устах как оскорбление, — ищите мужчину, которого он оброгатил или чью жену или дочь превратил в шлюху.

Питту хотелось узнать чуть больше.

— И каким образом он мог превратить высокородную женщину в шлюху? — спросил он с ноткой сомнений в голосе. — Если на то пошло, где он мог встретить такую женщину?

— Раньше он где-то служил лакеем. Скорее всего, знал других слуг. — В последнее слово Амброз вложил все презрение, которое испытывал к Максу и ему подобным. — Возможно, кого-то шантажировал. Вот где ваш убийца, поверьте мне!

— Возможно. — Судя по голосу, с утверждением Амброза Томас соглашался с огромной неохотой, которой, впрочем, не чувствовал; пусть он и невзлюбил Меркатта, однако сказанное им не противоречило здравому смыслу. — А что вы можете сказать о докторе Губерте Пинчине?

Амброз театрально раскинул руки.

— Кто знает? Может, он был одним из шантажистов. Может, использовал свою медицинскую практику, чтобы находить этих женщин или раскрывать их секреты… Может, они были партнерами? Откуда мне знать? Или вы хотите, чтобы я сделал за вас всю работу?

Питт улыбнулся и заметил тень раздражения на лице Амброза: тот стремился оскорбить, а не развеселить.

— Я всегда рад помощи специалиста, — мягко ответил Томас. — Мне приходилось расследовать несколько убийств. Поджоги, воровство — об этом мне известно многое, но по части управления борделем я полный профан.

Меркатт резко вдохнул, чтобы ответить, но, прежде чем нашел слова, Питт повернулся и покинул элегантную комнату, оставив в одиночестве одетого в шелковый халат Амброза.

Томас вышел на залитую дождем серую улицу, довольный тем, что поставил наглеца на место. Опять же, он все больше склонялся к тому, что Амброз прав.

Это утро леди Огасту Балантайн не радовало. Она решила, что больше нельзя откладывать визит к Кристине, чтобы предельно откровенно обсудить ее поведение. Вечером Кристину и Алана Росса ждали на семейный обед, но Огасте хотелось поговорить с Кристиной наедине, в полной уверенности, что им никто не помешает. Как и в прошлом, когда ей приходилось иметь дело с неблагоразумными поступками Кристины, Огаста намеревалась держать генерала Балантайна в полном неведении. Он прекрасно знал, как расположить пушки и кавалерию, но оставался сущим младенцем, если битва касалась эмоций и возможности скандала.

За завтраком разговор шел исключительно о пустяках. Генерал Балантайн, разумеется, не упомянул об убийствах в Девилз-акр, подробности которых заполняли газеты, чтобы не расстраивать жену. Не осознавал, что она прочитала все сама. Ее такое положение вполне устраивало: если он думал, что она не в курсе, это только к лучшему.

В десять часов леди Огаста приказала подать карету и велела кучеру отвезти ее к дочери. Встретили ее с некоторым удивлением.

— Доброе утро, мама!

— Доброе утро, Кристина.

Огаста вошла, впервые не обратив внимания, свежие ли цветы и не появилась ли новая мебель. Ничего не сказала и о сшитом по последней моде платье Кристины. Раньше она высказывалась по поводу излишних трат дочери, но теперь забота об этом целиком лежала на Алане Россе. Да и потом, сегодня ее занимали куда более серьезные вопросы.

Кристина по-прежнему выглядела удивленной.

— Я только что позавтракала, мама. Хочешь выпить чашечку чая?

— Нет, благодарю. Я не хочу, чтобы нас прерывали входящие и выходящие слуги. Обойдемся и без этой суеты с чашками.