– Решение – это уже полдела, что, безусловно, немало, – покладисто согласился Антон. – Осталось только развестись.

Яна с Мишей глянули на коллегу с изумлением.

– Вы бредите, что ли? Извините, Антон Евгеньевич, но, чтобы развестись, нужно сначала оформить брак, а мы пока еще свободны. И потом, я не понимаю... – Ольга смотрела на Скворцова как на буйнопомешанного.

– Вы свободны, я проверил по картотеке загсов, – согласно кивнул Антон, – а вот ваш «жених», извиняюсь, не совсем. Год назад он женился, причем, хочу заметить, уже во второй раз. Проживает на жилплощади своей жены и о разводе, по крайней мере на официальном уровне, и не помышляет.

Не только Ольга, но и Яна с Мишей буквально опешили от такого поворота событий. Выходит, Антон прав и Славику действительно выгодно то, что предполагаемая свадьба отодвинулась на неопределенное время.

– Я думаю, вы ошиблись. Надо знать Славу, чтобы понять – он не способен на такую циничную ложь. Советую проверить еще раз, обратите внимание на то, что имя и фамилия эти довольно распространенные... – Внешне Ольга держалась молодцом, слегка побледнела, но в целом была относительно спокойна.

– Мне жаль, но сведения точные. Я лично видел документы паспортного стола с фотографией, пропиской и штампом о браке. Вот ксерокопию снял, посмотрите, похож? – Антон протянул девушке сложенный вдвое листок. – Со дня его последней свадьбы не прошло еще и года. Предыдущий брак длился шесть лет. У него даже ребенок есть от первой жены. Мальчик четырех лет. Вот я выписал все данные: фамилии, адреса... Куда вы, Ольга Петровна?

– Это ошибка, недоразумение! И даже если правда, я хочу услышать это от Славика. Я верю – всему этому есть вполне разумное объяснение. – Сдерживая слезы и даже не глянув на документы, предложенные ей Антоном, девушка поспешно покинула офис сыскного агентства.

– Да уж, дела! – присвистнул Михаил, когда за клиенткой захлопнулась дверь. – Говорил я: не нравится мне этот красавчик, хоть режь. Ну что же, ребятки, копаем Славика всерьез, и начать предлагаю с Татьяны Шишковой. Год назад наш Казанова женился, а девочке пришлось спешно уехать из города. – Глаза Корчагина загорелись азартом, похоже, в его голове уже начали выстраиваться всевозможные версии аморального поведения совершенно несимпатичного ему гражданина Шульгина.

– Может, расстроилась, что он бросил ее, или залетела... – задумчиво протянул Антон.

– Все это не повод бросать институт, продавать квартиру. Скорее наоборот, в таком состоянии вряд ли кто на всех парах понесется в отчий дом, рубя все концы, – резонно возразил Миша. – Нет, тут что-то другое. Покруче.

– Я согласна. Антон, у тебя есть адрес родителей Шишковой?

– Да. Они тут недалеко в пригороде живут. Так, полудеревня-полурайцентр. Я думаю, Мише стоит съездить потолковать с девушкой.

– Вряд ли она захочет открыть душу такому «тонкому и чуткому» парнишке, как наш Михаил, – с сомнением покачала головой Яна. – Поеду я, надеюсь, мне скорее удастся найти подход к ранимой девичьей душе.

– Ну, давай тогда прямо в путь, – нехотя согласился Корчагин. – До вечера обернешься. Антон, возвращайся и продолжай работать с этим Владиславом Львовичем, будь он неладен. Женами поинтересуйся, родителями, ну, не мне тебя учить. А я, пожалуй, опять в университет. Попробую встретиться с героем-любовником, сегодня вечером по графику его очередь мыть пробирки. Но сначала я требую полноценного обеда, без подкормки я плодоносить отказываюсь.

Через пятнадцать минут они втроем сидели за столиком в маленьком уютном кафе с изумительной русской кухней.

Городок, где жили родители Татьяны Сергеевны Шишковой, встретил Яну не слишком ласково. Начать с того, что на подъезде к первым домам населенного пункта ее поджидала западня в виде открытого канализационного колодца, замаскированного огромной, необъезжаемой ни с какой стороны лужей. Притормозив немного перед неожиданным препятствием, Яна, как ей показалось, здраво рассудила: ехать надо ближе к центру. Наверняка машины, объезжая лужу, стремятся держаться ближе к берегу, и дорога особенно сильно разбита как раз в тех местах. Размышляя таким образом, девушка смело внедрилась в самый центр «озера», и вот результат – наглухо засела в канализационном люке. Открыв дверцу машины, ей захотелось плакать: грязная жижа достигала порогов. Окинув взглядом дорогущие кроссовки, изготовленные в Германии совсем не для плавания в жутком болоте, Яна загрустила еще больше.

– Не надоть было посередке-то ехать, милая барышня. Держались бы краешку, потихонечку, глядишь, и перебрались бы на ту сторону, – вывел ее из транса скрипучий стариковский голосок. Принадлежал он небольшому дедку, мирно сидящему на лавочке у входа в убогий домишко метрах в двадцати.

– А нельзя было сказать об этом чуточку пораньше, пока я не завязла здесь по самые уши? – не на шутку обозлилась девушка.

– Так ты ведь, милая, не спрашивала. – Дед спокойно продолжал курить сигару, издалека похожую на самокрутку.

– Послушайте, дедушка, вы в этом доме живете? – решила сменить тактику Яна. – Не могли бы вы вынести мне какие-нибудь сапоги резиновые? А то я прямо и не знаю, как до сухой земли добраться.

– Знаешь, дочка, сколько здесь таких, как ты, ухарей за день застревает? Человек пять. Ты вот и посуди сама, напасешься на всех сапог? То-то и оно, что нет. Живем, сама видишь, не больно богато, где денег-то взять на лишнюю обувку?

– Так я же верну, мне на две минуты только.

Дед сурово молчал. Представив, в каком незабываемом виде придется предстать перед родными незнакомой пока Татьяны Шишковой из-за этого нелепого приключения, Яна впала в отчаяние.

– Что же делать? – начала постепенно закипать она.

– Хочешь, купи сапоги, – подивился женской несообразительности советчик.

– Да как же я отсюда вылезу?! – Девушка и сама не заметила, как перешла почти на крик.

– Ладно, давай деньги, – смилостивился старикашка. – Заверни во что-нибудь тяжелое и кидай сюда. Добросишь, небось недалеко тут.

– Сколько? – Яна поняла, что придется смириться с неизбежностью, и практически успокоилась.

– Да рубликов триста, я думаю, сапоги стоят, а? – Глаза мужика алчно заблестели.

– Дороговато, конечно, но делать нечего. – Взяв спичечный коробок, Яна высыпала из него спички, сунула на их место три сотенные бумажки и бросила дедку на берег. Дед, кряхтя, поднял его и неторопливо поковылял к своему кособокому домику. До девушки наконец дошло, зачем этот убогий мужичишка сидит на лавке посреди грязной улицы. Хитрый крестьянин придумал ловкий способ получать деньги, не работая. По меркам небольшого уездного городишки, где зарплату не получают по несколько месяцев, триста рублей совсем неплохие деньги. А если учесть, что лужа эта, судя по всему, оказалась ловушкой не для одной Яны, то ловкости дедка можно даже позавидовать.

– На вот, свою-то обуйку не сымай, целиком вместе с кедами внутрь влезешь. Давай по-быстрому, неколи мне, старуха с обедом ждет. – Старик, обутый в огромные резиновые сапоги, подошел почти вплотную к машине и протянул девушке точно такие же бахилы, как на нем.

Нога пролетела в огромные разношенные сапоги без задержки. Наконец-то, прихватив с собой все нужное и заперев машину, Яна оказалась на твердой земле. Тут перед ней встало сразу две насущные проблемы: куда девать эти страшенные огромаднейшие бахилы и что теперь делать с машиной. Первый вопрос с легкостью разрешил дед:

– Ну что, не нужны пока больше сапожки-то, дочка? Давай возьму, пусть полежат у меня до времени. Ты их в руках таскать, что ли, станешь? – Подхватив сапоги, он скоренько поковылял обратно к дому.

С облегчением девушка поняла, что уродливой обувки, купленной за триста рублей, она больше не увидит никогда. Вторая проблема казалась более сложной. Оставить машину и добраться до улицы Космонавтов пешком Яна, конечно, сможет без труда. Но как ехать обратно? Не бросать же автомобиль в этой забытой богом дыре. Утешает одно: угнать машину или разграбить внутренности представляется почти невозможным, их надежно охраняет достигающая практически колена грязная вязкая жижа.