– …Крылова, как тут у тебя? – Отодвигая дверь, начальник вытер испарину со лба.

– Нормально, Афанасий Петрович! – поспешно ответила я. – Вот чай готовлю…

– Сколько раз говорил, не закрывайся, народ должен своими глазами видеть, что у тебя порядок и полная стерильность…

– Так ведь и так понятно… Стаканы чистые, а чай и сахар в запакованном виде подаем.

– Любишь ты поспорить, Крылова! Хлебом тебя не корми, дай только права покачать… Зайцы есть?

– Ну что вы, Афанасий Петрович! Да я никогда…

– Да брось, Надежда. Что, я вас не знаю, что ли?..

– Правда, зайцев нет, – искренне посмотрела я в глаза начальнику.

– Смотри! Мне сообщили, проверка на следующей станции сядет. Усекла?

Я обомлела и подавленно кивнула.

– Документы в порядке? Влажную уборку когда последний раз производила?

– Два часа назад, Афанасий Петрович. И бумагу туалетную повесила, и мусорный бачок поправила.

– Молодец, а нервничаешь что? Может, все же посадила кого без билета? – строго посмотрел на меня поверх очков Юрьев. – Так лучше сейчас скажи, придумаем что-нибудь…

– Ей-богу, все в порядке у меня, Афанасий Петрович. Не сомневайтесь.

– Ну смотри, Крылова, – еще раз придирчиво осмотрел служебное купе начальник, – тебе же хуже будет, если что… А кстати, подруга где твоя шляется? Проверка вот-вот в поезд нагрянет, а она опять с хахалями по купе отирается?

– Да что вы, Афанасий Петрович, она в туалете, наверное, или в ресторан ушла…

– Был я в ресторане, нет твоей Петровой там… И не было.

– Я не хотела говорить… – Мои щеки вмиг залил румянец. – У Тани с желудком сегодня не все в порядке, и вот… – Я беспомощно посмотрела на Юрьева. – Но у нее ведь нормально все в вагоне, правда? И пол, и туалет – все блестит. И пассажиры довольны…

– Так-то оно так… Но я же должен ее предупредить.

– Я передам, Афанасий Петрович, – горячо заверила я. – И документы проверить помогу.

– Да уж ты помоги, Крылова, а то у этой вертихвостки все времени на учет не хватает… И груз если какой там… Ну, ты понимаешь… Вылить безжалостно. Ясно?

– Мы не торгуем, Афанасий Петрович, и зайцев у Тани тоже нет.

– Верю, – озабоченно кивнул Юрьев. – Жалобы есть какие по технической части?.. А то про проверку предупредили меня, а по какому профилю, непонятно. – Он озадаченно потер мочку уха. – Точно не наши ревизоры. С ними у нас нормальный контакт, я бы еще перед выездом знал.

– Может, из министерства?

– Вряд ли… Скорее рейд какой-нибудь милицейский или санэпидемстанция. Так что насчет жалоб?

– Радио в моем вагоне не работает… Хрипит постоянно и гудит… А у Татьяны титан дымит… Вроде все…

Юрьев записал что-то в блокнот.

– Значит, сейчас мастера пришлю… Ладно, я пошел дальше, а ты Петрову ищи, поняла? Пусть все свои хвосты подчистит и сидит в служебном купе, пока проверка не пройдет. И форму надеть не забудьте!

– Хорошо, Афанасий Петрович, – подавленно ответила я, но Юрьев меня уже не слышал, он торопливо посеменил своими короткими ножками в вагон Игорька.

Я вздохнула, представив, как будет беситься начальник, увидев, в каком состоянии тот находится с самого раннего утра. Буквально час назад Афонов, возвращаясь из ресторана, уже едва не попал в поле зрения начальника, но я, пожалев обоих, отвлекла внимание Афанасия Петровича и дала возможность Игорьку скрыться от него в одном из купе. Надеюсь, к обеду парень хоть немного протрезвел, иначе у Юрьева запросто может случиться инфаркт на нервной почве.

Правда, переживать еще и по этому поводу у меня просто-напросто не было времени. Я торопливо вытащила из кармана сотовый и набрала Татьянин номер.

– Алло! – мелодично пропел в трубке голос моей лучшей подруги. – Слушаю…

– Говорила тебе, что твоя афера плохо закончится? – нервно начала я. – Так я была права! Теперь тебя точно вытурят с работы и ты не получишь свой дурацкий кредит.

– Что случилось? – С Таньки слетел весь лоск. – Ты проговорилась Хоттабычу? Или пассажиры нажаловались?

– Да никто не жаловался… И начальник еще не в курсе. Но на следующей станции в поезд садится проверка. Юрьев по составу носится, шмон проводит капитальный.

– Черт! Надо же как попали! И что теперь делать? Может, обойдется как-нибудь? А? – жалобно простонала подруга. – Может, выкрутишься, как обычно…

– А если они сразу в несколько вагонов одновременно подсядут? И вообще, еще даже непонятно, что проверять будут, я слышала, сейчас модно личный состав прямо в дороге тестировать. Как начнут по всем пунктам трясти, так и прогорим начисто. Я же не могу два раза с одним лицом, но под разными фамилиями регистрироваться…

– Всегда ты о самом плохом думаешь… Зря тебя мать Надеждой назвала, надо было Вороной… Каркаешь и каркаешь! – с сердцах буркнула Татьяна.

– И это вместо благодарности? – Я чуть не задохнулась от возмущения. – Я вторые сутки кручусь как белка в колесе, мою, чищу, меняю белье, чай разношу почти без перерыва, перед Хоттабычем тебя отмазываю, и все это для того, чтобы услышать от тебя вот такие слова?! – Я в бешенстве захлопнула крышку телефона и бросила его в сумку. Потом, заперев дверь служебного купе, пошла переодеваться. Сняв с вешалки отглаженную форму, никуда не спеша, накрасила глаза, сменила юбку и блузку, уложила волосы и только после этого смогла мыслить более-менее спокойно.

Танька, конечно, порядочная свинья, и я больше ни за что в жизни не соглашусь на ее безумные аферы, но сегодня прокрутить назад уже ничего невозможно и бросить соседний вагон на произвол судьбы тоже нельзя… Я вздохнула и, переполненная возмущением, все же заставила себя пойти в Танин вагон. Там, пересчитывая оставшиеся пакеты с чистым бельем, я не переставала себя ругать за то, что в очередной раз, как дура, поддалась на уговоры и просьбы безответственной подруги. Недаром мне так не хотелось отпускать ее на этот раз! Первые две поездки, когда я подменяла Татьяну на ее рабочем месте и скрывала от всех ее отсутствие, прошли не слишком просто. Я дико уставала от постоянной беготни и нервотрепки, но все же с обязанностями проводницы сразу двух вагонов в принципе справлялась. В этот же раз все с самого начала пошло из рук вон плохо. В обоих вагонах пассажиры оказались сплошь транзитные, практически на каждой станции мне приходилось кого-то ссаживать, убирать постели, выдавать билеты и снова кого-то принимать, заново выдавать белье, проверять проездные документы – и это в двух вагонах сразу! Попробуйте открыть две двери одновременно, и вы поймете, как нелегко мне приходилось. Ведь на некоторых станциях состав стоит не больше двух минут, а пассажиру нужно успеть не только загрузить себя, но и свои, как правило, многочисленные баулы, котомки… А мне, кроме всего прочего, приходилось успевать разносить чай, делать влажную уборку и как минимум каждые четыре часа дезинфицировать санкабины. Люди ругались, я нервничала, перемещаясь по перрону исключительно бегом, и все равно ничего не успевала. Мне пришлось выслушать выговор машиниста за то, что мой вагон всю дорогу самый последний из состава выбрасывает желтый флажок, нотацию от начальника за перекошенный мусорный бачок в нерабочем тамбуре, из которого во время быстрой езды прямо на пол сыпались окурки и огрызки, а уж о том, сколькими нелестными эпитетами меня наградили пассажиры, даже и вспоминать не хочется. И вот теперь новая напасть! Как скрыть отсутствие проводника в соседнем вагоне во время проверки, я даже мысленно представить не могла.

– Привет! – Я вздрогнула и обернулась. На пороге купе стоял Юра. – Меня прислали титан посмотреть… говорят, он дымит по-черному… Где Танька? Пусть идет показывает свое хозяйство, да поскорее, а то мне еще в пятом и втором вагоне надо появиться.

Я вздохнула и молча повела Юрия к испорченному нагревателю…

– Татьяна сейчас придет, отлучилась на пару минут, а здесь вот… брикеты чуть разгораются, тухнут постоянно, и дым идет прямо в вагон…