Здесь ветра дули постоянно, сейчас они били в правый борт «Тумана». Если бы судно зависело от стихии, тогда бы пришлось маневрировать, менять галс, управлять парусом, чтобы не потерять ветер, но маленький парус на укороченной мачте наполнял Ингви. Никлис очень быстро научился пользоваться сочетанием естественных порывов и колдовского Спешащего Ветра. «Туман» шел ровно, суденышко было ладное и крепкое… вот только скорость оставалась небольшой, с такой оснасткой на многое рассчитывать не приходилось. Ннаонне надоело уже на второй день плавания.

Пока на борту была команда, от которой следовало ждать неприятностей, пока бедняга юнга следил за пассажирами, жизнь казалась худо-бедно наполненной событиями. Теперь Ингви трудился, не покладая рук, ночью «Туман» ложился в дрейф, а днем демон перетаскивал кадку с Древом на палубу, устанавливал позади мачты – там же, где располагался сам, и преображал потоки сырой маны, исходящие от растения, в Спешащий Ветер. Работенка была не трудная, монотонная, да и ослаблять усилий нельзя, так что король так или этак был при деле.

Никлис стоял на корме у руля. Вообще-то, «Туман» не маневрировал вовсе, лишь изредка приходилось корректировать курс, но Никлис всячески изображал, будто он трудится больше всех, потому что его дело – самое ответственное. На самом деле он бездельничал, но уж он-то скуки не страшился, этот человек умел бездельничать, как никто другой. Природный талант! К тому же он всегда был навеселе. Отличное вино с Архипелага плескалось в бочках, которыми был загружен парусник, и Никлис понемногу прикладывался к запасам. Следует отдать должное начальнику королевской стражи – пьяным он не бывал никогда, но и не трезвел, умело поддерживая в организме точно выверенный баланс. Постепенно такое плавание ему понравилось настолько, что он, освоившись, даже стал покрикивать на Ингви, пришлось королю напомнить, кто здесь господин. Обещание превратить вино в морскую воду мигом возвратило Никлису уважение к короне.

После третьей ночевки в открытом море небо стало хмуриться, похоже, собирался шторм. Ннаонна, как всегда, восприняла новость с преувеличенным энтузиазмом, ей хотелось любых развлечений, шторм – так шторм!

– Ничего, слышь-ка, не выйдет, твоя вампирская милость, – возразил Никлис. – Гляди-ка, на востоке небо светлое, а я аккурат нынче собрался к берегу свернуть.

– На восток? – упавшим голосом уточнила девушка.

– Так и есть. На восток. Домой, слышь-ка, поворачиваем.

После перемены курса «Туман» уже шел под действием обычного ветра – из тех, что посылает Гунгилла Прекрасная… Никлису работенки немного прибавилось, а Ингви наслаждался покоем.

Парусник скользил с волны на волну, а позади осталось иссиня-черное небо, там изредка полыхали зарницы, в открытом море бушевала буря. Но «Туман» теперь направлялся к суше. Еще два дня – и впереди черной полосой замаячил берег. Чем ближе к суше, тем более изломанными становились очертания скал на горизонте – «Туман» спешил к Мокрым Горам.

– Вот уж теперь-то начнется самая работенка, – хмуро объявил Никлис. – Теперь самое трудное.

– Ничего, – успокоил Ингви, – наше Древо хорошо поднялось. Маны будет в избытке, и я тебе сделаю такой ветер!

– Ай, твое демонское, ты уж поосторожней, что ли, с ветром. Особливо, когда причаливать станем.

А Древо в самом деле вытянулось. Из хилого ростка, который с трудом пробился между камней в руинах Семи Башен, оно превратилось в крепенький ствол, раскинувший упругие ветви, а листочки на нем были острые, твердые, будто выкованные из серебра наконечники стрел. И все деревце было молочно-белым.

Только когда «Туман» достиг берега, стало очевидно, что Никлис не умеет причаливать с таким кораблем. Бедняга до последнего не подавал виду, что трусит, однако когда показалось знакомое устье со следами зимовки северян, он стал мямлить, сделался непривычно сдержанным… А если открывал рот, то сквернословил, явно подражая Лотрику. Вероятно, пытался примерить на себя шкуру морского волка.

Ингви возился с Древом и парусом, а Ннаонна сразу почувствовала, что с Никлисом неладно. В конце концов он признался: драккары северян попросту сажали на мель, затем еще и вытаскивали на сушу, а конструкция «Тумана» такова, что на берег не выбросишься, требуется причал. Да и то, без буксира неопытный кормчий хлебнет неприятностей. Никлис вывел парусник к полосе прибоя и боялся переложить руль, чтобы инерция вынесла судно к каменистому берегу.

– На мель! – скомандовал Ингви. – Я приказываю, начальник стражи! Не то домой вовсе никогда не вернемся.

– Расколется корыто, чтоб ему сгореть! Весь товар потеряем, чтоб…

– Чтоб ему усохнуть, – подсказала Ннаонна. Ее ситуация забавляла.

– Эх, твоя вампирская милость, чтоб мне за такие слова утопнуть, однако ж ты и дура! Это ж винище с Архипелага!

– Сам дурак!

– Давай уже наконец, делай хоть что-то! – прикрикнул Ингви.

– Ну, тогда держитесь крепче, господа мои, чтоб вас… чтоб вас на берег вышвырнуло! А-а-а!..

Причалили довольно удачно, то есть, корабль влетел на пляж и пропахал днищем по камням.

Сэр Брудо даже не стал делать вид, будто верит капитану – вот еще, перед таким притворяться, слишком много чести. Однако и винить ок-Линвера вслух тоже не стал. Пусть пока все остается, как есть. Что ж, раз один вопрос благополучно разрешился, капитан нашелся, остается выяснить другое – где, Гангмар его дери, противник?

Сэр Роккорт бодро отрапортовал: неизвестно. Он, капитан, вполне удовлетворен тем, что некромант отступил. И, не преминул добавить ок-Линвер, это целиком его, капитана, заслуга. Молчаливое согласие маршала вдохновило старика, он стал врать и хвастать напропалую. А вину валил целиком на сбежавших трусов. Во время своей речи капитан пару раз указал юного Изумруда, дескать, тот геройски дрался и может подтвердить каждое слово. Эрегарт топтался поблизости и, конечно, у него были наготове нужные слова. Однако ок-Икерн даже не глянул на мага, в свидетельстве сопляка он не нуждался – ясно же, что тот станет во всем поддерживать гвардейца, чтобы не пострадала собственная репутация. Эти двое, старик и мальчишка, отлично спелись. Маршал терпеливо выслушал похвальбу ок-Линвера и снова перешел к делу.

Почему не пытались выяснить где сейчас враг? У ок-Линвера и здесь было объяснение: потому что у него не осталось достаточно кавалерии! Трусы разбежались! Сэр Брудо хотел спросить, а что у старого хрыча вообще осталось, кроме нахальства?.. Но снова сдержался.

Пока что старик еще мог пригодиться… и маршал просто кивнул:

– Следуйте со своими людьми за мной.

Объединенные отряды двинулись к месту сражения. Прибыли туда ближе к вечеру, солнце уже клонилось к зубчатой кромке леса – того самого леса, из которого ок-Линвер вывел войско для злополучной битвы. На поле несколько десятков местных крестьян трудились, предавая тела павших земле. Не бывать на этом месте ни пастбищу, ни пашне, пропадает большой участок плодородной земли… Ох, большой…

Приходской священник из ближайшего сельца уже охрип, отпевая покойных. Сэр Брудо подъехал ближе и расспросил тружеников. Те были рады поводу сделать передышку и охотно объяснили: им велел отдать последний долг павшим господин капитан. При этом они отзывались о старом вояке с громадной благодарностью, славили его так и этак, и не могли нахвалиться – ведь сей добрый воин избавил край от грабителей, переловил и перевешал гевских разбойников. Красноречие местных было легко объяснимо: герой их рассказов находился тут же, сидел на коне и вполне ясно всем своим видом показывал, что слышит каждое слово.

Эти же крестьяне подсказали, кстати, что некромант увел войско по дороге на Аднор – туда же, откуда Гангмар его приволок. С чего это известно? Да как же, ваша милость! Колеи-то – вот они! Колеи-то от колес тех самых окованных железом повозок, их же ни с какими иными следами не спутать, повозки у черного мага были здоровенные да тяжеленные, вон какое колеи оставляют.