Через четыре часа после выхода из Полярного (приблизительно к 13.00) подводная лодка Ельтищева прибыла в полигон № 6. В 13.17 береговой пост наблюдения и связи (СНиС) на мысе Выев-Наволок донес, что Д-1 погрузилась по ограждение рубки, то есть в позиционное положение, по истинному пеленгу 330 градусов в дистанции 60 кабельтовых и начала движение курсом строго на запад.

В 13.26 Епьтищев доложил руководству о готовности к погружению и (вероятно) о начале выполнения упражнения. В 13.30 подводная лодка погрузилась уже под перископ по истинному пеленгу 335 градусов в дистанции 70 кабельтовых от мыса Выев-Наволок. При этом курса она не изменяла.

Неожиданно для наблюдателей поста СНиС на мысе Шарапов в 13.45 по пеленгу 160 градусов и в дистанции 17 кабельтовых от оконечности мыса они обнаружили движение перископа неизвестной подлодки курсом 225 градусов. Вот и все, что известно о начале выполнения рокового боевого упражнения. Но даже при наличии столь небольшого количества информации рождается множество вопросов.

Если все выше перечисленные точки[75] нанести на карту Мотовского залива, то курс Д-1 не будет составлять 270 градусов или 225 градусов. Он будет близок к сектору 0-30 градусов, то есть к курсу, уводящему лодку из полигона № 6 и из Мотовского залива В этом случае можно предположить, что береговые посты либо делали записи «навскидку», уже после исчезновения Д -1, либо пост № 111 (на мысе Шарапов) еще до наступления темноты (приблизительно до 15.30) наблюдал перископ неизвестной подводной лодки, входящей или выходящей из Мотовского залива

И третье. По докладу командира плавбазы, Д-1 успешно атаковала выделенный для нее корабль-цель. После окончания стрельбы «Умба» вернулась в Полярное, где командир доложил о выполнении учебной задачи и о том, что на «Декабристе» все в порядке. Но когда плавбаза и подлодка встречались? И если эта встреча состоялась, то получается, что в действительности «Умба» пошла не в Полярное (как считает ПА. Мирошниченко), а в губу Эйна и только там узнала об исчезновении своей «подопечной». Что-то здесь не стыкуется.

В любом случае доклад командира «Умбы» стал последней информацией 13 ноября о Д-1 и ее экипаже. А далее — какой- то «мрак», подлодка исчезла

Обратимся к хронике состоявшейся затем поисковой операции.

Вечером, когда «Декабрист» в назначенное время[76] не вышел на связь, на Северном флоте начали поиски пропавшего корабля. По другим данным, командир Бригады, капитан 1-го ранга Н. Виноградов, не обнаружив Д-1 в губе Эйна в 19.00, запросил начальника штаба Бригады о местонахождении «Декабриста». Но подлодка пропала и ни на какие вызовы (Главной базы и береговых постов СНиС), постоянно повторяемые, до 22.22 13 ноября не отвечала

В 23.15 начальник штаба Северного флота, контр-адмирал С. Г. Кучеров приказал всем кораблям, находящимся в море (подводные лодки К-1, К-2 и М-171), постоянно вызывать пропавшую лодку. Одновременно подводным крейсерам было приказано прибыть в Мотовский залив и с помощью шумопеленгаторных станций прослушать район предполагаемого нахождения исчезнувшей лодки.

В 23.40 из губы Эйна в полигон № 6 вышла плавбаза «Умба» с командиром бригады подплава на борту. Все средства Северной экспедиции подводных работ особого назначения (ЭПРОН) были приведены в немедленную готовность. В 01.20 14 ноября для осмотра и прослушивания побережья Мотовского залива вышли 2 катера типа МО-4 с шумопеленга- торными станциями «Посейдон». Через полчаса туда же ушел сторожевой корабль «Туман», имеющий на борту спасательные средства

В 02.22 в залив вышел эсминец «Стремительный» с командующим Северным флотом на борту. Затем на поиски были направлены подводные лодки Щ-402 и Д-3.

Всю ночь Мотовский залив прослушивался шумопеленгаторными станциями подводных крейсеров и катеров МО, а также освещался прожекторами надводных кораблей и подводных лодок.

Утром 14 ноября в районе мыса Шарапов корабли, производившие поиск, обнаружили большое масляное пятно, спасательный круг, мелкие деревянные обломки и изоляционную пробку. Сюда с первыми проблесками рассвета[77] вылетели два гидросамолета-разведчика. Один из МБР-2, производивший поиск в районе погружения подлодки, очень быстро обнаружил новые крупные пятна соляра на поверхности залива А вскоре и поисковые корабли обнаружили на поверхности залива краснофлотскую бескозырку.[78]

В 14.0014 ноября в полигон прибыли тральщики ТЩ-890 «Налим» и ТЩ-891 «Форель». Вечером к ним присоединились тральщики и сторожевые корабли: РТ-60 «Торос», РТ-51 «Штиль», РТ-69 и РТ-80 «Батуми». Тральными работами руководил заместитель начальника штаба Северного флота, капитан 1-го ранга Михаил Попов (до летних кадровых перестановок — командир бригады североморских эсминцев). Тральщики проверили весь район тралами Шульца без буйков, но с удлиненными буксирами, сначала курсами с востока на запад, а затем — с севера на юг. При задевании тралом каких-либо препятствий они тут же выставляли вешку и с максимальной точностью определяли место найденного объекта Затем с металлоискателем шел сторожевой корабль «Туман», который, обнаружив большое количество металла, ставил вешку, а с помощью шумопеленгатора прослушивал район. Откуда взялась на последнем (переоборудованном рыболовецком траулере) шумопеленгаторная станция, трудно сказать, но отбрасывать эту информацию пока не будем.

Поисковые работы продолжались до 26 ноября, участие в них приняли тральщики и спасательный буксир «Память Руслана» Северной ЭПРОН. Во время этих поисков были также найдены: еще масляные пятна,[79] половина спасательного круга, индивидуальный пакет первой помощи с русским текстом, обломанный сосновый брус с буквой «П», покрытый антикислотной краской с вкраплением четырех свинцовых осколков, клин из обрешетки IV аккумуляторной группы подводной лодки. Были найдены и другие предметы, признанные специальной комиссией способными принадлежать подводной лодке типа «Д».

18 ноября в два часа ночи в южной части полигона № 6, в точке 69 градусов 29,1 северной широты 32 градуса 54,7 восточной долготы (меньше двух миль от острова Большой Арский), поисковым тральщиком был сначала оборван придонный трос, а затем его металлоискатель трижды показал на грунте наличие большого количества металла Второй точкой, где на грунте в этот же день был обнаружен большой металлический объект, стала точка над мысом Выев-Наволок, на расстоянии двух миль от береговой черты.

По результатам поисковых работ 18 ноября Военный совет Северного флота направил наркому ВМФ, адмиралу Николаю Кузнецову доклад «О гибели подводной лодки Д-1 13 ноября 1940 года». Вот основные версии гибели корабля и экипажа

1. Подрыв подводной лодки на дрейфующей мине.

Из-за того, что эсминцы в соседнем полигоне не слышали подводных взрывов, в том числе — и с помощью шумопеленгаторной станции, а также вместе с береговыми постами СНиС на мысе Шарапов и на мысе Выев-Наволок не наблюдали взрывов на поверхности залива, эта версия была сразу же признана маловероятной.

2. Случайное столкновение с каким-либо надводным кораблем или неизвестной подводной лодкой. При этом столкновение с надводным кораблем исключалось, так как оба эсминца еще до прихода подводной лодки покинули полигон № б и перешли в соседний полигон. Торговые суда в тот день в Мотовский залив не заходили. Не исключалось лишь присутствие иностранной подводной лодки, которая под водой могла столкнуться с Д-1.

3. Провал подводной лодки на глубину, большую предельной глубины,[80] по вине личного состава. Но эту версию контр-адмирал Арсений Головко твердо исключал.