— Готов?

— Готов.

— Ты в зоопарке был? — выстрелил я вопросом.

Он на долю секунды замер, пытаясь найти подвох, и без дальнейшего промедления выдал:

— Был. Да.

— Ну, а чего убежал? — отечески похлопал я обескураженного мужика по плечу. — Тебя что, плохо кормили?

Он снова глупо улыбнулся, переваривая шутку.

— Иди, — легко подтолкнул я его в сторону двери Майкла, — там Михаил Викторович уже заждался.

Я на прощание кивнул Вере и направился к выходу. Сзади послышался смех офис-менеджера и властный голос Мишки:

— Проходите, пожалуйста. Продолжим. «ОКО-2М» вещь, безусловно, хорошая и нужная, но я бы хотел поговорить об…

Дверь за мной захлопнулась, скрипнув на прощание петлями, и какую выбрал Майкл стратегию для ведения торгов за сей ценный прибор, я уже не услышал.

«Левиафан»

Рембо уселся в «девятку» Беса. Повозился на узком для его исполинской фигуры сиденье. Аккуратно прикрыл дверцу — она отщелкнулась:

— Это чего у тебя, Бес, с дверцей? Привет.

— Ха-ха. Очень смешно. Это же тебе не «Мерседес». Хлопай сильнее, — Рома пожал протянутую руку. — Здорово.

Рембо треснул дверцей так, что с торпеды упала пачка сигарет:

— Во, закрылась, — резюмировал он. — Как дела?

— Ну, ты все же полегче, это не «Запорожец» все-таки. Как-никак — «девятка», — обижено заметил Бес.

— Тоже мне машина.

— Какая есть.

— Ничего, скоро новую купишь, — подбодрил Рембо.

— Сразу же, — согласился Рома.

— Так, что у тебя?

— Дела у нас чики-пики.

— Конкретней.

— Скиф купился. Отобрал четверых бойцов для штурма «Левиафана». Я в их числе. Похоже, сегодня уделаем твоего Прохора.

— Попробуйте…

— У него точно в сейфе двести штук есть? А то я тогда так, навскидку, брякнул, чтоб тебя расшевелить.

Рембо усмехнулся:

— Есть, есть.

— Это хорошо.

— Только я сомневаюсь, чтобы Прохору вы смогли крылья припалить. У него охрана — не опера бывшие пополам со студентами-двоечниками.

— Ты на что это намекаешь?

— Я намекаю? — искренне удивился Рембо.

— Ну не я же…

— Какие намеки? Я прямо говорю! Из вашей пятерки только Скиф чего-то стоит, да этот кореш его, Костя, ствол умеет держать.

— Ты скажешь! Я по стрельбам грамоты даже получал, — недовольно похвастался Бес. — В мусоровке тоже чему-то учат. Не сомневайся…

— Водяру стаканами хлестать.

— Не только, — не согласился Бес. — Майкл с Гераклом тоже не лохи полные. Не пальцем деланные ребятишки. Плюс элемент внезапности… Хана твоему Прохору.

— Ну, ну. Посмотрим. Супермены.

— А то. Поехали, время уже полвосьмого. Пора первую партию денег забирать. Ты звонил — он собрал деньги?

— Звонить зачем?

— Может…

— Не может! Сказано два дня — значит, два. Куда ему деться?

— Завидная уверенность, — покачал головой Рома. — Мне б такую.

— Сегодня к восьми должны быть все до копушки, — не обращая внимания на ироничный тон напарника, продолжил Рембо. — К тому же у него есть свой резон подсуетиться, он штучек двадцать — тридцать с этой темы себе уже отхватил, верняк. Я видел, как у него глаза горели. Быстро соображает парнишка. Скиф так и не научился в людях разбираться. Все больше на мораль надеется, до сих пор не понимает, что главные у человека стимулы — материальные.

— Ты че, это о Сене? Я сам его пять раз на подставах пытался поймать — честно дела ведет. Даже как-то странно.

— Вел.

— Вел?

— Да, вел. Не путай временные формы глагола, Рома. До определенного момента. Сейчас он считает, и правильно считает, что Скифу кранты. Как у человека умного, у него возникает резонный вопрос: «Почему бы ни поживиться напоследок?» Ведь риска практически никакого нет. В любом случае, как дело ни обернется, все спишется на заваруху. Типичная шакалья логика.

— Здраво ты, Рембо, рассуждаешь. Грамотно. Красиво, можно сказать. — Рома повернул ключ зажигания — завел двигатель.

— А то! Кому баблец, а кому звиздец…

Бес тактично промолчал. Он оба дня неотступно следил за Рембо и увидел, что сегодня Мельники сняли наблюдение. Значить это могло только одно — они приняли решение. Нетрудно предположить, какое. Теперь рядом с Рембо ходит смерть. Надо быстро хватать свои деньги и отваливать, иначе эта старуха может махнуть косой поразмашистей. А в самый радостный момент — в момент получения кучи денег — это очень неприятно. Можно даже сказать, несправедливо и обидно.

«Девятка» плавно припарковалась возле подъезда Сени.

— Вытряхивайся, Бес.

— А мне зачем? Сам не донесешь, что ли?

— Пошли, подстрахуешь в подъезде.

— Лады, как скажешь, с тобой так с тобой, — Рома с готовностью покинул машину. — Скифа боишься?

Рембо неопределенно хрюкнул, но промолчал.

— Абсолютно напрасно. Ему сейчас не до своего бухгалтера. Он в данный момент натирает волыну маслом, снаряжает магазин.

У Беса было приподнятое настроение. Через считанные минуты он получит сто штук зелени. Это же совсем другая жизнь открывает свои объятия. Горизонты раздвигаются и в этом мире доступным становится не просто все, а абсолютно все… А через несколько часов еще сто тысяч… С тридцатником, полученным от Савельева, это получится двести тридцать кусков. Вот это деньжищи! Даже дух захватывает…

— Стой там, — Серега показал напарнику на нишу с мусоросборником, между шестым и седьмыми этажами. — В случае чего, сам знаешь что делать.

— Где? — не понял Рома.

— За вон той толстой трубой!

— Будет исполнено.

Бес послушно кивнул и спрятался. Счастливая улыбка блуждала на его лице.

Рембо взглянул на часы — девятнадцать пятьдесят восемь — и нажал кнопку звонка. Дверь открылась. Он улыбнулся бледному Сене:

— Точность — тютелька королей.

— Здравствуйте.

— Здорово, здорово! — Савельев с видом хозяина перешагнул порог.

Алексей посторонился, пропуская опасного гостя. Серега уже знакомой дорогой, не разуваясь, прошел на кухню:

— Все путем?

— Угу. Кофе?

— Сегодня обойдусь. Не беспокойся. — Сергей уселся на табурет. — К тому же он у тебя оставляет желать лучшего.

— Я купил другой.

— Для меня специально купил нормальный кофе? — Рембо смерил бухгалтера удивленным взглядом.

— Да.

— Молодец. Но ответ все равно «нет». Деньги собрал?

— Уаага, — промямлил Сеня и дрожащей рукой положил на стол газетный сверток.

— Здесь все?

— Да, как вы говорили — двести.

— Посмотрим.

Рембо распотрошил газету. Пачки стодолларовых банкнот, стянутые резинками, расползлись зеленой змеей по столу.

— Хорошо считал, все точно? — Серега большим пальцем с треском прошуршал каждой пачкой — «кукол» не было.

— Да все точно, я несколько раз пересчитывал.

— Несколько — это сколько?

— Три.

— Три это лучше чем два, но хуже чем четыре. Ошибки, значит, быть не может?

— Нет.

— Вот и славно, — Рембо неторопливо завернул деньги в газету и небрежно бросил в целлофановый пакет. — Слушай меня теперь внимательно.

— Слушаю внимательно, — еле слышным эхом отозвался Сеня.

— Я тебя и твою семью не трогаю. Все честно, ты меня не подвел, я свое слово тоже сдержу. Никто никому ничего не должен. Края. Живи спокойно.

— Спасибо, — пролепетал бухгалтер.

— Эти бабки, — Савельев потряс пакетом, — законно мои. Скиф твой развел меня и это — обратка. Закон сохранения. Помнишь такой?

— Да, да, конечно, — поспешно закивал головой несостоявшийся инженер, — закон сохранения энергии Эйнштейна…

— Формулы можешь не говорить. Не надо: бином Ньютона, закон Джоуля-Ленца, правило буравчика, — перебил его Савельев, — это частности…

— Не буду, — замотал головой Алексей.

— Закон сохранения действует на все сферы жизни. А уж на экономическую — в первую очередь. Если где-то прибыло, значит, откуда-то убыло. Правильно?

В этот раз Сеня опасливо покивал. Молча.

— Сиди тихо. Скифу сейчас не до тебя. Не отвлекай шефа мелочами. Завтра я по бабкам ему сделаю официальную предъяву. А ты, — он похлопал бухгалтера ладонью по щеке, — не дергайся, расскажешь ему все, как было.