— Королева любит Дарнлея?

Филли кивнула головой и сделала Дэдлею знак говорить тише.

— А меня пригласили для того, чтобы посмеяться и позабавиться на мой счет?

На этот раз Филли сделала отрицательный жест головой.

Лейстер сначала удивленно взглянул на нее, а затем вдруг сообразил, в чем дело.

— Ах, понимаю, — воскликнул он, — ты хочешь сказать, что королева обратилась ко мне для того, чтобы обмануть кого-то. Не лорда ли Мюррея?

Филли, улыбаясь, утвердительно кивнула головою.

— Теперь для меня все ясно! — продолжал Дэдлей. — Королева очень хитра и желает обратить посланника Елизаветы в марионетку. Благодарю тебя, Филли, за то, что ты избавила меня от глупейшей роли.

Филли приложила руку к губам и умоляюще смотрела на Лейстера. Он сейчас же угадал ее мысли и спросил:

— Ты хочешь, чтобы я молчал и продолжал делать вид, что ничего не замечаю, чтобы таким образом не выдать Мюррею тайного замысла его сестры?

Филли ласково обняла его, как бы желая вознаградить за ту жертву, которую у него просила.

— Разве я могу отказать тебе в чем-нибудь? — нежно прошептал Дэдлей. — Я все сделаю так, как ты прикажешь, я согласен даже показаться смешным, если ты обещаешь мне уехать отсюда вместе со мной. Если ты согласишься быть моей, то мне не страшны ничьи насмешки.

Филли снова задрожала и попыталась освободиться из объятий Дэдлея.

— Ты отказываешь мне, Филли, ты боишься меня? — с упреком проговорил он. — Неужели я — такой скверный человек, что ты, пожертвовавшая для меня всем, не можешь верить моей чести и искренней любви к тебе?

Филли со слезами взглянула на Дэдлея и, схватив его за руку, крепко прижала к своим губам.

— Ты веришь мне? — радостно воскликнул он. — Чего же ты боишься? Тебя пугает королева? Если она не пустит тебя по доброй воле, то я все равно увезу тебя. Кто же страшит тебя еще? Вальтер Брай или Роберт Сэррей? Но какое они имеют право распоряжаться твоим сердцем? Или, может быть, тебя смущают толки и пересуд, которые подымутся в обществе, когда узнают, что я отдал тебе предпочтение перед королевой? Можно избежать этих толков, я не желаю оскорблять королеву и буду в этом отношении очень осторожен. Мой преданный слуга проводит тебя в Англию. Я найду в пределах моего графства почтенную семью, которой поручу хранить тебя, мое сокровище, до тех пор, пока я освобожусь от придворной службы. Там, на свободе, мы будем наслаждаться тихой семейной жизнью среди прекрасной природы. Еще до моего возвращения в Лондон мы повенчаемся, и никто не осмелится косо взглянуть на графиню Лейстер. Ты согласна на это, Филли? Хочешь сделать меня счастливым? Если ты прогонишь меня от себя, я опять пущусь в тщеславный свет, буду пить чтобы заглушить сердечную тоску, и с нетерпением ждать того момента, когда удар шпаги более удачно попадет в меня, чем тогда, когда ты спасла меня от преследований Медичи.

Филли начала колебаться, а последнее напоминание отняло у нее силу сопротивления. Она позволила Дэдлею обнять ее и осушить ее слезы поцелуями.

Было уже около полуночи, когда Филли ушла от любимого человека и осторожно пробралась по коридору в свою комнату. Она вышла от него такой же чистой и непорочной, какой вошла к нему, но пламя страсти зажглось в ее крови и сердце забилось сладкой надеждой.

Лейстер тоже чувствовал себя счастливым, но как будто сам еще не верил тому, что произошло. Мысль, что Мария Стюарт хотела посмеяться над ним, глубоко оскорбила его. Елизавета послала его в Эдинбург, а шотландская королева предпочла ему лорда Дарнлея и заставила играть глупейшую роль. Теперь ему предстояло вернуться к Елизавете, сообщить ей о своем поражении и тешить себя вновь несбыточными честолюбивыми мечтами.

Лейстер получил почти отвращение к своему прежнему плану достичь высокого положения, пользуясь расположением женщин. Ему заманчиво рисовалась теперь простая, скромная жизнь в своем графстве вместе с очаровательной Филли.

На другое утро Лейстер призвал к себе своего доверенного слугу Томаса Кингтона.

Последний принадлежал к числу тех слуг, которые стремятся поступить в богатый дом, где изучают обычаи и привычки своих господ, и затем, нажив состояние, сами становятся барами. Кингтон прекрасно знал все слабые стороны своего господина, был посвящен в некоторые семейные тайны и потому пользовался большим доверием Дэдлея.

— Кинггон, — обратился к своему слуге Лейстер, когда тот вошел в его комнату, — я ищу человека, который был бы ловок, храбр, молчалив и настолько предан мне, что в случае нужды рискнул бы своей жизнью для меня.

— Милорд, если вы пожелаете осчастливить меня своим доверием… — начал Кингтон.

— Да, я подумал о тебе, — прервал его Дэдлей, — потому и позвал тебя. Я знаю, что ты достаточно ловок и умен для того дела, которое я хочу поручить тебе, но сомневаюсь, хватит ли у тебя храбрости…

— Испытайте меня, ваше сиятельство, — предложил Кинггон.

— Мне нужен человек, который не растерялся бы перед опасностью, старался бы умно обойти ее и ни в коем случае не скомпрометировал бы меня.

— Я понимаю, ваше сиятельство, вам нужен такой человек, который решился бы сделать за вас то, что в данную минуту вы сами не можете выполнить, причем никто не должен знать, что дело исполняется по вашему приказанию.

— Мне нравится твой образ мыслей, — улыбаясь, заметил Дэдлей, — скажи мне, что прочел бы настоящий слуга в моих глазах в этот момент? Какое у меня желание?

— Вы желали бы, милорд, чтобы я нашел двух или трех ловких наездников, которые не побоялись бы самого черта и смяли бы копытами своих лошадей всякого шотландского лорда, встретившегося на их пути. Я должен вместе с этими наездниками препроводить за границу молодую женщину и позволить себя повесить, если ее украдут по дороге.

— Ты, верно, находишься в сношении с дьяволом! — смущенно воскликнул Лейстер. — С чего ты взял, что я хочу увезти какую-то женщину?

— Весь двор говорит о том, что вчера над вами пошутили, слуги Мюррея хохочут, и я знаю человека, у которого чешутся руки от желания разбить головы этим зубоскалам. Камер-юнгфера королевы очень красива, она любит вас, ваше сиятельство, и вы, желая отомстить за глупую шутку, хотели бы увезти в Англию молодую девушку.

— Это ты все сам угадал? — недоверчиво спросил Дэдлей.

— Я слышал, милорд, как вчера вечером открылась дверь вашей комнаты, а через час я видел, как по коридору быстро промелькнула женская фигура и скрылась в апартаментах ее величества.

— Ты просто шпионил! — резко заметил Лейстер.

— Конечно, милорд, — спокойно согласился Кинггон. — Граф Мюррей и лорд Дарнлей следят за вами, и я должен был позаботиться о том, чтобы никто не узнал о посещении молодой девушки, иначе сегодня же донесли бы обо всем королеве.

— Вот как? Эти лорды следят за мной? — удивился Лейстер. — А ты уверен, что никто не заметил Филли?

— Я схватил бы всякого, кто осмелился бы показаться в коридоре, ваше сиятельство! — ответил Кинггон.

— Ты поступил бы правильно! — похвалил его Дэдлей.

— А ты слышал, о чем мы говорили?

— Нет, я не стараюсь проникнуть в те тайны, в которые меня не желают посвящать!

— И ты об этом не пожалеешь! — произнес Дэдлей. — Ты знаешь, королева предполагает не принять моего предложения, так как любит графа Дарнлея.

— Нет, милорд, она просто боится графа Мюррея и, чтобы освободиться от него, остановила свой выбор на лорде Дарнлее! — возразил Кингтон.

— Возможно! Во всяком случае меня она не хочет избрать своим мужем, а я не имею ни малейшего желания играть глупую роль. Я найду случай сказать королеве, что понимаю ее тактику, и постараюсь уехать раньше, чем ей вздумается отослать меня. Но прежде всего мне необходимо увезти отсюда Филли. Я люблю эту девушку и ничего не пожалею для тебя, если ты сумеешь выполнить тот план, который я задумал. Никто не должен знать, что я принимаю участие в побеге Филли, иначе меня с насмешкой и позором выпроводят из Шотландии. Филли знает, что ее увезут, ты должен сопровождать ее и благополучно доставить в Лейстер. Там ты найдешь для нее приличное жилье и будешь обращаться с ней, как с невестой твоего господина. Она ни в чем не должна терпеть недостатка, и каждое ее желание должно быть исполнено немедленно. Но самое главнее — это то, чтобы никто не нашел ее. Ни королевы, ни ее лордов нечего опасаться в этом отношении — их не особенно будет беспокоить отсутствие девушки; но есть двое господ, которые употребят все усилия для того, чтобы разыскать Филли. Я скажу им, что послал тебя по делу в Лейстер, и попрошу обратиться к тебе за справками, если у них явится подозрение, что Филли скрывается в Лейстере. Ты, конечно, так поведешь дело, что ни в коем случае не найдут Филли. Я дам тебе с собой письмо, в котором приказываю всем своим служащим беспрекословно повиноваться тебе.