— А тебе вряд ли понравится ползать по вентиляционным коробам, — Горин навис над девушкой и запустил руку под подушку. — Видела бы ты сейчас свое довольное лицо. Все прошло гладко? Лера ушла отсюда живой?

— Ага, но, должно быть, невероятно уставшей, — снова заулыбалась Лариса.

— И у тебя ни разу не возникло желания придушить ее? — продолжал допытывать Горин.

— Ни разу, клянусь, — заверила его Лариса. — Постой-ка, а что это ты психоаналитика из себя строишь? И насчет какого моего путешествия по вентиляции ты заикнулся?

— Сегодня отдыхай, а завтра на рассвете мы уйдем отсюда, — ответил Артем.

— Вот как? Ты решил взять меня с собой? Но зачем тебе радикальная лесбиянка? — не понимала Лариса.

— Может быть, я люблю лесбиянок, — усмехнулся Артем.

— Но они вряд ли ответят тебе взаимностью…

— А ты уверена, что я нуждаюсь в чьей-либо взаимности?

— Можно, я останусь здесь? — Лариса вдруг понизила голос до шепота. — Пожалуйста…

— Ты не веришь в возможность побега или боишься потому, что я не совсем человек? — спросил ее Горин.

— После того, что я видела, чему-нибудь не верить уже бессмысленно, — ответила девушка. — Да, я боюсь. Боюсь, так как не могу угадать твоих намерений. Зачем я тебе нужна?

— Мои намерения — вызволить тебя отсюда. Неужели перспектива умереть пристегнутой к кровати, в окружении унылых стен и не менее унылых людей, пугает тебя меньше? Там, снаружи, тебя ждет неизвестность, но она разнообразна, там ты можешь выбирать…

— А вдруг на свободе я снова оступлюсь и причиню кому-нибудь вред? — глаза Ларисы обеспокоенно блуждали по комнате, ее раздирали противоречия.

— Я уверен, что мысли о Кархашиме не позволят тебе сделать этого. Ведь ты представляешь, каков он в гневе…

— Получается, что мне уготована жизнь в страхе перед твоим возмездием? — в ее глазах появилось отчаяние.

— Боишься смерти? — ухмыльнулся Горин. — Тогда не позволяй ее костистой руке лапать твоих подружек. Ты уже взрослая девочка, Лариса, и настала пора окончательно решить: любовь для тебя важнее или смерть. Здесь, в этом склепе, за тебя это всегда будут решать другие…

— Но я уже столько успела натворить! — всхлипнула девушка.

— Зачем цепляться за то, что уже сделано? Кархашим дает тебе шанс, понимаешь? — Горин сел на кровать и утер Ларисе слезы краешком одеяла. — Завтра, перед уходом, я загляну к тебе. Если так и не осмелишься, просто попрощаемся.

На рассвете следующего утра Горин отпер палату, в которой его появления дожидалась Лариса, и срезал удерживавшие ее ремни. После этого девушка прижала к груди папку с рисунками, и они побрели по тихим коридорам клиники. Встречаемые по пути санитары, заблаговременно «подготовленные» Артемом, доброжелательно отводили глаза и отпирали перекрывавшие путь решетки. У самого выхода из здания Горин снял с вешалки пару принадлежащих медперсоналу курток, выбрал подходящие по размерам ботинки, оделся сам и заставил одеться Ларису. После этого беглецы вышли на улицу.

В отблесках восходящего солнца искрился нападавший за ночь снег. Лариса уже давно не видела его так близко и не удержалась, чтобы не зачерпнуть в руку. Горин забрался на стену, отделяющую территорию клиники от внешнего мира, срезал «шашкой» мешающую колючую проволоку и помог забраться наверх девушке. После этого они спрыгнули в сугроб по ту сторону.

Двигались так быстро, как только возможно. Нужно было уйти как можно дальше, пока в клинике не опомнились и не подняли тревогу. Плюс ко всему стоял ужасный холод: снег набился в неприспособленные для путешествий по глубокому снегу ботинки, да и больничные пижамы, хотя и прикрытые сверху куртками, все-таки совершенно не защищали от утреннего пронизывающего ветра. Лариса стучала зубами, ее руки стали красными, словно ошпаренные. Когда они достигли леса, Горин уже практически тащил девушку за руку.

— Я больше не могу! — взмолилась она и опустились на корточки, прислонившись спиной к дереву.

— Надо двигаться, — возразил Артем, поднял девушку под мышки и встряхнул. — Цивилизация уже близко, — он показал рукой в сторону припорошенной снегом лыжни.

— Куда идти? — непослушными от холода губами спросила Лариса.

— Оттуда веет углями, — Артем снова поволок девушку.

Ему вдруг представился камин с полыхающим внутри пламенем, от которого исходило приятное, возвращающее к жизни тепло…

Через некоторое время путь пошел под уклон, и брести по сугробам стало чуть проще. Лариса уже почти висела на плече Горина. Прошло еще не менее получаса, прежде чем он заметил между деревьями блеснувшее в окне солнечное отражение. Вскоре беглецы оказались у одинокого бревенчатого домишки, из трубы которого вился слабый дымок.

— Дом лесника, — промямлила Лариса и рухнула в снег.

Артем, согнувшись в три погибели, подкрался вплотную к дому, по очереди заглянул в каждое из окон, затем вскрыл нехитрый засов входной двери, вернулся за Ларисой и занес ее внутрь.

В доме было тепло. Камина, правда, не было, но вместо него у стены стояла внушительная железная печка, в которой еще теплились угли. Горин сходил на улицу за аккуратно уложенными в поленнице дровами и бросил их в печку. С себя и Ларисы он стянул абсолютно всю промокшую до нитки одежду, подтянул к самой печке медвежью шкуру, разложенную на полу, уложил на нее девушку и энергично принялся растирать ее ледяные конечности.

Когда дрова в печке загудели, Лариса пришла в себя.

— Больно! — пожаловалась она.

— Отходят от холода, — кивнул Артем. — Обморожения, к счастью, удалось избежать.

— Где это мы? — она огляделась.

— Подобие охотничьего домика, — ответил Горин. — В спальне сладко спит парочка. Похоже, что спорт в комплекте с сексом отнимает много сил. У них мы позаимствуем одежду и лыжи. Надо спешить…

Побродив по комнатам, Артем принес обнаруженную одежду и бутылку с недопитым коньяком, который вручил Ларисе. У печки висели высохшие за ночь лыжные комбинезоны.

— Пара лыж здесь, кстати, всего одна, — произнесла Лариса, сделав пару глотков и поморщившись. — Да и те — горные.

— Ты в этом разбираешься? — спросил Горин, подойдя к стене и осматривая инвентарь. — А это что за штуковина?

— Это сноуборд, — ответила девушка. — На нем, кроме как с горки, точно никуда не уедешь.

— Если ты не заметила, то мы до этого довольно долго спускались по склону.

— Извини, я думала тогда только о том, как не сдохнуть от холода, — улыбнулась Лариса.

— Ладно, пора двигаться, — Горин сгреб лыжный инвентарь в охапку и понес к девушке. — Спускаться будем на этом, а подниматься — пешком. Все равно так получится быстрее. Каталась когда-нибудь?

— На лыжах раньше довольно неплохо, — призналась Лариса.

— Тогда я поеду на этом, как его…

— Сноуборде, — подсказала девушка. — Ты видишь его впервые, верно?

— Так близко — да, — усмехнулся Артем. — Ничего, все когда-нибудь делают это в первый раз.

Женский комбинезон и лыжные ботинки Ларисе пришлись почти впору, а Артему ботинки оказались маловаты. Одевшись, они вышли на улицу. Здесь у Горина ушло еще около десяти минут на то, чтобы справиться с креплениями и пристегнуть с помощью девушки непослушный снаряд к ботинкам.

— Ну что, поехали? — произнес он наконец, выпрямившись и держась руками за перила возле крыльца.

— Извини, посоветовать ничего не могу, — улыбнулась Лариса. — Езжай вперед, я буду все время сзади.

— Только не лопни от смеха, — Артем оттолкнулся от перил и покатился вперед.

Поначалу ему показалось, что удерживать равновесие на этой доске не так уж и сложно. Раскинув в стороны руки, он наблюдал за тем, как скользящий, словно по маслу, снаряд стремительно набирает скорость. Когда на пути возникло первое дерево, он инстинктивно отклонился назад, пытаясь повернуть вправо. Доску развернуло поперек движения, передний край ее задрался, и Горина понесло вправо. Он было возликовал, но тут же допустил ошибку: чрезмерный наклон корпуса вперед привел к тому, что фронтальная кромка на полной скорости врезалась в снег, Артема бросило вперед головой, и он покатился по склону, набирая в рукава и за шиворот комья снега.