Сталин хранил ледяное молчание, слушая этот «милый» диалог, означавший превращение территории великого государства в болото, а немецкую нацию в стаю грызущихся между собой псов. Этим псам нужен был хлыст, а хлыст этот находился бы в руках строгого хозяина, дяди Сэма. Действительно, милая перспектива! Перспектива, ради которой на полях сражений рекой льется кровь русских солдат и офицеров.
Американский план поддержал в Тегеране Уинстон Черчилль. Он дополнительно предложил создать некое государственное образование, наподобие лоскутной габсбургской монархии — Дунайскую федерацию.
Сталин прервал свое молчание и задал президенту США несколько вопросов уточняющего характера по американскому плану раздела Германии. Его, например, интересовали функции полицейского комитета, образовать который предлагал Рузвельт.
Советский лидер, обладая немалым дипломатическим чутьем, не хотел распыляться, встреча «большой тройки» в Тегеране проходила в дни, когда чуть ли не половина Украины, вся Молдавия и часть Белоруссии все еще стонали под пятой немецких оккупантов. Для нашего Верховного главнокомандующего важно было побудить союзников к быстрейшему развертыванию военных операций в Европе под кодовым названием «Оверлорд». Но по всему было видно, что союзники продолжают придерживаться принципа — загребать жар чужими руками.
В Тегеране Черчилль и Рузвельт по репликам Сталина поняли, что советский лидер отрицательно воспринимает их антигерманские замыслы и планы.
И в дальнейшем США и Англия продолжали гнуть свою линию. Они стали носиться с планом, составленным министром финансов США Моргентау. «План Моргентау», одобренный в Квебеке 16 сентября 1944 года, уложился в такую незамысловатую форму: «Эта программа ставит своей задачей превратить Германию в страну, которая по своему характеру превратилась бы в страну полей и пастбищ».
Провозвестники новой эры
Приближался финал Второй мировой… Люди стремились к лучшему устройству жизни. Но не все! За океаном с патологической интенсивностью трудился Совет по международным отношениям при президенте США. Чем же были озабочены члены этого совета, его активнейший деятель Аллен Даллес? Кто он? Аллен Даллес (1893–1969) в начале гитлеровской агрессии против СССР, с 1942 года, руководил политразведкой США в Европе. Он взял на себя роль идеолога холодной войны. В 1945 году, когда еще противоборствующие силы в Европе истекали кровью, Даллес написал книгу «Размышления о реализации американской послевоенной доктрины против СССР». Процитируем пару абзацев из этого труда (директива PL-90):
«…Окончится война, всё как-то утрясется, устроится. И мы бросим всё, что имеем — всё золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей. Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Посеяв там (в России. — B.C.) хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих союзников и помощников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания.
Из литературы и искусства, например, мы постепенно вытравим их социальную сущность, отучим художников, отобьем у них охоту заниматься изображением… исследованием тех процессов, которые происходят в глубинах народных масс. Литература, театры, кино — всё будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и прославлять так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства — словом, всякой безнравственности. В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху. Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточничеству, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель. Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство. Национализм и вражда народов, прежде всего вражда и ненависть к русскому народу — всё это расцветет махровым цветом. И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или даже понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества. Мы будем вырывать духовные корни большевизма, опошлять и уничтожать основы духовной нравственности. Мы будем браться за людей с детских, юношеских лет, главную ставку будем делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее. Мы сделаем из них циников, пошляков, космополитов».
После гибели Берзарина Германия в ходе политических махинаций оказалась расчлененной на зоны оккупации войсками коалиции. Возникли Бизония, Тризония и т. д. Отсюда и начался развал страны на Западную Германию и Восточную Германию. Пришлось, в конце концов, создавать два государства — ФРГ и ГДР. Государства оказались жизнеспособными.
Раковой опухолью для Германской Демократической Республики оказался Западный Берлин, где хозяйничали американские и британские военные. Как журналист-международник в послевоенное время я неоднократно посещал Германию. Властям Берлина, столицы ГДР, жить и работать было невероятно трудно. Спецслужбы западных держав, засевшие в Западном Берлине, действовали изобретательно, творя против ГДР преступления. Убийства должностных лиц, похищения людей и другие акции превратились в повседневное явление. И власти Берлина решили отгородиться от террористов. Так в 1961 году возник антифашистский вал, пресловутая Берлинская стена. Повторяю: стена эта строилась вынужденно, чтобы спасти берлинцев от террористов и диверсантов.
Для честного, законопослушного берлинца не было необходимости тайком перебираться через стену, существовало множество пропускных пунктов. Никаких особых затруднений для взаимных визитов людей из одной части города в другую не было. Перебирались через стену в неположенных местах только злоумышленники, воры, террористы и другие асоциальные элементы.
Когда я слушаю сейчас рассказы-страшилки нынешней желтой прессы и других СМИ о Берлинской стене, мне становится смешно. Господа! Почему вы не замечаете, что такую же стену соорудили на Ближнем Востоке, защищая население от злодеев-террористов. Америка взялась за строительство стены на границе с Мексикой. Есть и Великая Китайская стена. Но насчет ближневосточной, китайской или мексиканской стен — молчок. А насчет Берлинской — разговоры не умолкают. Почему? Стена волшебная, что ли? Да! Ее боялись злодеи, но она, судя по архивам, не мешала сановникам из ФРГ продуктивно сотрудничать со спецслужбами ГДР, со «штази». А теперь — конфуз!
Но я отвлекся от своей темы, вернусь к весне 1945 года.
В те изумительно ясные и прекрасные, теплые майские дни Николай Эрастович на очередной встрече с журналистами говорил: «Война в Берлине окончилась, а у нас здесь снова фронт — фронт борьбы за новую жизнь немецкого народа. Как меняются времена!»
Кроме корреспондентов редакций газет, агентств, зарубежных СМИ Николая Эрастовича слушали и приветствовали весьма и весьма известные литераторы, публицисты, кинооператоры, приехавшие в те дни в Берлин, в Карлсхорст. Собрались они сюда, чтобы присутствовать при подписании акта о капитуляции. Назову только тех, кого видел я: Б. Горбатов, Вс. Вишневский, В. Гроссман, Вс. Иванов, К. Симонов, И. Золин, Л. Славин, Б. Галин, М. Мержанов, Ц. Солодарь, Н. Денисов, П. Трояновский, Л. Высокоостровский, Л. Безыменский, А. Кривицкий, Я. Макаренко, И. Шагин, Р. Кармен и многие другие. Журналисты и писатели, беседовавшие с комендантом Берзариным в Карлсхорсте, зафиксировали его сообщение о состоянии города. Вот о чем поведал им комендант.
