На следующее утро Тайлер проснулся раньше обычного. В окна падал яркий свет — накануне, спеша оказаться в постели, он забыл закрыть жалюзи. Рядом с собой Локке чувствовал незнакомое тепло. Дилара спала, прижавшись к нему обнаженным телом и положив голову ему на грудь. Он чувствовал на коже ее легкое дыхание, а от раскинувшихся по подушке волос исходил пьянящий запах шампуня. Тайлер улыбнулся, вспомнив то, что произошло на полу ванной, последовавший за этим долгий душ, а затем страстную любовь среди окутывавших теперь простыней.

Его приятные ощущения нарушил пронзительный телефонный звонок. Неохотно высвободившись из объятий Дилары, он снял трубку и заплетающимся языком проговорил:

— Кто бы это ни был, лучше скажите, что я выиграл в лотерею.

— Боюсь, я тебя разочарую, — послышался голос Гранта.

— Ладно. Который час?

— Восемь утра. Я бы тоже еще спал, но у нас большая проблема.

Тайлер сел на постели.

— Что случилось?

— Военные, в конце концов, проникли в ту комнату, где скрылись Элрик, Каттер и остальные.

— Их поймали?

— Увы. Это вовсе не убежище, как мы думали. Там потайной коридор. Он ведет к подземному доку для подводных лодок, куда вполне могла бы поместиться небольшая лодка вроде той, что у Элрика на яхте.

— Да ты шутишь, — сказал Тайлер.

— Мне очень тяжело это говорить, — ответил Грант, — но Элрик и Каттер сбежали.

Садясь в только что заправленный «Лирджет» в лондонском аэропорту Хитроу, Элрик вновь оценил настойчивость Каттера, всегда требовавшего наличия запасного плана. В оригинальных спецификациях «Оазиса» ничего не говорилось о доке для подводных лодок, но Каттеру не нравилась мысль о том, что они могут оказаться в ловушке среди бетонных барьеров. Когда они передавали контракт от «Гордиана» Коулмену, Каттер убедил Элрика добавить новое требование о наличии подземного дока, и теперь Себастьян был этому только рад. Иначе оказался бы в плену американской армии.

Элрик вывел подводную лодку к пристани в гавани Дир-Харбор на острове Оркас. Там они угнали парусную шлюпку и, бросив подводную лодку, отправились в Ванкувер, где имевшиеся у миллиардера на Каймановых островах средства позволили ему без лишних вопросов нанять самолет. Каттер знал, где раздобыть идеальные фальшивые паспорта.

Локке рано или поздно узнал бы о его бегстве, но Элрик имел восемь часов форы, если не больше. Он мог добраться до Ноева ковчега раньше, чем Тайлер сумел бы выяснить, куда он отправился. К тому времени в руках у него уже был бы единственный оставшийся в мире образец Аркона.

Повертев в пальцах флешку, Элрик улыбнулся помрачневшей Петровой. Она и Каттер переживали неудачу куда тяжелее, чем он сам. Элрик же оставался спокоен, зная, что у него, как и у Каттера, всегда имеется запасной план. Правительство США могло заморозить его счета, но они не знали обо всех его деньгах. Имея в распоряжении сотни миллионов долларов, можно пережить даже столь крупное поражение.

Его новой гаванью должна стать Швейцария. Лаборатория, построенная под средневековым замком, купленным на вымышленное имя, могла выполнить ту же функцию, что и «Оазис». Там, конечно, не столь комфортабельно, но и этого вполне хватало. Как только он получит образец Аркона, новый Аркон-С можно будет синтезировать за несколько недель. Когда власти сумеют вычислить его местонахождение, будет уже слишком поздно.

Единственной задачей оставалось добраться до горы Арарат и Ноева ковчега. Элрик знал его местоположение, но, как и Арвади, никогда там не был. До сих пор он не пытался туда попасть, поскольку турецкое правительство ревностно оберегало гору. Три года назад экспедиция туда оказалась бы под тщательным наблюдением и привлекла нежелательное внимание к его планам. Теперь же, когда планы раскрыты, приходилось рисковать. Имея в распоряжении достаточно денег для взяток, а также Каттера и двоих охранников, Элрик не сомневался, что попадет внутрь Ноева ковчега меньше чем за сутки. А потом заберет образец Аркона и исчезнет.

Элрик развлекал себя мыслями о том, как отомстит за вторжение в «Оазис». Он терпелив и умел смотреть в будущее, но это не означало, что он не мстителен. За те недели, которые потребуются для завершения его планов по созданию Нового Мира, он собирался нанять лучших убийц, каких только можно купить за деньги, и тогда Тайлер Локке понял бы, насколько болезненным может оказаться любопытство.

Тайлер убедил Дилару, что в «Гордиане» есть все необходимое, и можно не тратить драгоценное время на полет в Калифорнию. В лаборатории археолог осторожно извлекла пинцетом с резиновыми наконечниками тонкий свиток из трубки и положила его на рабочий стол. Влажность в помещении составляла всего двадцать пять процентов, чтобы не повредить документ, и прохладный сухой воздух напоминал Тайлеру январский вечер в Фениксе. Рядом стояли Грант и Майлс, глядя, как Дилара разглаживает документ руками в белых перчатках.

Несмотря на то, что время быстро уходило, Дилара работала медленно и аккуратно. Главное — сохранить древний свиток. Поскольку им нужен только его перевод, Тайлер предложил развернуть свиток и сфотографировать его. Таким образом, можно взять только фотографии, оставив исходный документ в безопасном месте. Пока Дилара готовила пергамент, Тайлер устанавливал на замысловатом штативе камеру высокого разрешения.

Главный вопрос заключался в том, сколько времени потребуется Диларе, чтобы расшифровать написанный мелким почерком текст, напоминавший примитивный вариант иврита.

— Сколько лет этой бумаге? — спросил Тайлер.

В уголках губ Дилары играла легкая улыбка. Ее захватывала археологическая значимость находки, даже если та означала возможный конец света.

— Это не бумага. Это папирус. Такой же, как и в Египте. Без радиоуглеродной датировки точно определить его возраст невозможно, но, полагаю, не меньше трех тысяч лет — больше, чем Свиткам Мертвого моря.

Грант присвистнул.

— Этот свиток — сам по себе огромное археологическое открытие, — сказала Дилара. — Только Ноев ковчег может его превзойти.

— Будем надеяться, что содержание свитка действительно приведет нас к нему, — сказал Тайлер. — Я готов, а ты?

— Еще несколько минут. Мне приходится обращаться с ним так же, как ты обращаешься с взрывчаткой. Малейшая ошибка, и он может превратиться в пыль.

После того как Дилара развернула свиток, Тайлер сфотографировал каждую его часть. Фотографии, в свою очередь, появились в пятикратном увеличении на экране в конце помещения.

— Можешь перевести? — спросил Тайлер.

Дилара вгляделась в первый фрагмент.

— Думаю, да. Это просто таннаитский иврит, язык, использовавшийся в одном из Свитков Мертвого моря — Медном. Он довольно необычен и встречается нечасто, и его очень тяжело перевести. Лишь немногие в мире могут читать его с листа. Одним из них был мой отец.

— И к счастью для нас, ты тоже. — Тайлер нажал кнопку на телефоне. — Ты загрузил эти фотографии, Эйден?

По громкой связи послышался голос.

— Да. Перекачиваю их на твой ноутбук. Уже начал обрабатывать. Если смогу получить матрицу перевода от доктора Кеннер, возможно, нам удастся автоматизировать процесс.

— Хорошо. Наша цель — выяснить, что говорится в свитке о Ноевом ковчеге.

— О господи! — сказала Дилара, продолжая читать.

— Что? — спросил Тайлер.

— Там намного больше, чем просто о Ноевом ковчеге. Это версия всей книги Бытия. Наверняка самая ранняя версия библейского документа из всех когда-либо найденных. В ней описывается, как Бог создал небо и землю, Сады Эдема, Адама и Еву, но с большим количеством подробностей, чем я когда-либо встречала. Удивительно!

— Не хочу тебя прерывать, — сказал Тайлер, — но у нас действительно нет времени. Когда вернемся, сможешь читать сколько душе угодно. Можешь перейти сразу к Ною?