– Лорд Оникс должен после этого опасаться за безопасность своей армады. Кракен ведет расследование? – спросил Гектор.

– Да, Гуль занимается этим, но Оникс мало верит в успех расследования – Кракен слишком некомпетентен, – сказал Флинт. – Нападение на Могу произошло во время дежурства Гуля, неудивительно, что лорд-пантера считает его виноватым во всем. Остатки флота Оникса находятся в южных водах, а бастийский флот помогает армии блокировать Калико в Лонграйдингсе. Сбежавшие сюда Кони еще держатся, но падение Калико – вопрос времени.

– Вы недооцениваете мужество людей из Калико, – заметил Гектор. – Сломить сопротивление герцога Бранда будет не так-то легко.

– Я подозреваю, что вы недооцениваете решимость лордов-котов, лорд-магистр, – усмехнулся Ванмортен. – Лорд Оникс не остановится до тех пор, пока не будут подавлены все очаги сопротивления. Он вызвал подкрепления со своей родины, верлорды из Баста уже направляются сюда со свежими силами. Не удивлюсь, если Гуль вскоре будет заменен новым лордом Пиратских островов, назначенным самим Ониксом.

– Вторая новость? – спросил Гектор.

– Герцог Манфред и королева Амелия были замечены в стурмландском порту Руф. Похоже на то, что Айсгартен готов предоставить им убежище. Белый Медведь показал свое истинное лицо.

– Этого стоило ожидать, – добавил Ванмортен. – Герцог Генрик никогда не смог бы отказать им. Но если нам немного повезет, студеная стурмландская зима окажется роковой для старого оленя Манфреда, и он умрет еще до того, как доберется до Айсгартена. Что предпринял Лукас?

– Насколько нам известно, лорд Оникс уже ведет армию принца в Стурмланд.

Гектор вернулся мыслями в свое детство, вспомнил рассказы отца о великолепии Айсгартена – они всегда завораживали маленького Кабана. Айсгартен был древней столицей Белых Медведей, встроенной в склоны горы Стракенберг. Здешние шахты были окутаны легендами. Дочери верлордов из Айсгартена владели тайнами древней горной магии, помогавшей находить места для шахт и прокладывать их. Магистры из рода Белых Медведей, работая рука об руку с простыми смертными стурмландскими кузнецами, умели создавать обладавшее волшебными свойствами оружие и заколдованные латы для величайших воинов Лиссии. В легендах говорилось о том, что когда-то, давным-давно, горами Уайтпикс правили мифические Драконы, хранившие глубоко в толще горы Стракенберг свои несметные сокровища. Воображение Гектора всегда поражали истории о волшебных предметах, спрятанных Драконами вместе с сокровищами, и айсгартенских сестрах-медведицах, которым поручено охранять эти клады до скончания веков. Генрик скорее умрет, чем выдаст тайны своих гор даже друзьям, не говоря уже о врагах.

– Белый Медведь не позволит Ониксу без сопротивления проникнуть в Стурмланд, – сказал Гектор. – Он не дурак.

– Спорное утверждение, лорд-магистр, – ответил Флинт. – Его действия покажут, что он дурак, да еще какой! Выступить против лорда-пантеры может только человек, совершенно потерявший разум.

Гектор представил сошедшихся на поле боя герцога Генрика и лорда Оникса, и его кожа покрылась мурашками. Он уже встречался с леди Опал, сестрой лорда-пантеры, помнил ее грозный вид, ее умение подмечать буквально все, не упуская мельчайших деталей. Ее брат считался величайшим бойцом среди живущих на свете верлордов. Лорд-пантера никогда не брал в руки оружия – полностью трансформировавшись, он сам становился самым страшным в мире оружием, что могли бы подтвердить сотни и тысячи уничтоженных им противников.

– Я полагал, что бездействие Генрика говорит о его желании остаться в стороне, – сказал Ванмортен, запуская руку под свой капюшон, чтобы почесать лицо. – Думали, что он запрется в своем Айсгартене в надежде, что война его не затронет. Похоже, что мы сильно ошибались.

– В таком случае наши надежды на то, чтобы схватить Манфреда и освободить королеву, сильно уменьшаются, – произнес Гектор. – Печально. Но, возможно, мне удалось бы уговорить Белого Медведя. Надеюсь, он согласится выслушать меня – они были знакомы с моим отцом.

– Если, конечно, он еще не знает о том, что именно вы убили графа Вегу, – причмокнул губами Ванмортен.

Гектор слегка покачнулся и сердито взглянул на лорда-крысу.

– Во имя всеобщего блага мы должны делать все, что в наших силах, лорд-канцлер.

– Разумеется, – кивнул Ванмортен и ехидно повторил: – Для всеобщего блага.

– Если охота на Оленя закончена, означает ли это, что мы возвращаемся в Хайклифф? – неожиданно встрял в разговор верлордов Ринглин.

Ванмортен и Флинт недоуменно посмотрели на телохранителя. Гектор поднял вверх руку и поспешил успокоить их.

– Капитан Ринглин имеет право голоса. Он старший офицер моей охраны и мой военный советник.

Ванмортен рассмеялся.

– Ты говоришь так, словно у тебя есть своя армия, Черная Рука! Но твоих бойцов всего восемь, если хочешь, сам пересчитай. Интересно, какую крепость ты надеешься покорить с такой громадной силой?

«Спокойнее, братец».

– Для всего есть разные способы и средства, Ванмортен, – сказал Гектор, покачивая перед лицом лорда-крысы своим затянутым в черную перчатку пальцем.

– Ну так? – произнес Ринглин, все еще ожидающий ответа. – Что скажете, милорды?

Флинт перевел взгляд с телохранителя на Ванмортена.

– Я получил от лорда Оникса приказ – вы должны немедленно возвратиться в Хайклифф, лорд-канцлер Ванмортен. Сообщите принцу Лукасу об измене герцога Генрика и местонахождении его матери, королевы. Лорд Оникс полагает, что это воодушевит принца на то, чтобы двинуть на Стурмланд все свои силы.

– Эта кампания должна быть завершена до того, как выпадет последний зимний снег, – сказал Гектор, складывая ладони вместе. – Попомните мои слова, милорды.

Гектор прошел в угол комнаты, где на столе лежал маленький новый кожаный медицинский саквояж. Открыл ящик стола, вытащил из него черную свечу, взвесил на затянутой в перчатку ладони, затем уложил на дно саквояжа. После принялся перекладывать в саквояж вынутые из стола бумаги, свитки и другие документы, взятые им из личной библиотеки Ванкаскана. Многие из них оставались непрочитанными. Гектор успел пока что лишь прикоснуться к краешку этой сокровищницы, хранившей многие тайны черной магии.

– Я тоже буду рад возвратиться в Хайклифф, – бросил он через плечо. – Соскучился по Бивенс Тауэр. Думаю, это самое подходящее место для того, чтобы начать новую жизнь рядом с будущим королем.

Флинт рассмеялся – его смех был каркающим и напоминал звук катящихся по водосточной трубе камешков. Ванмортен присоединился к Ворону так, словно услышал удачную шутку.

– Что вас так развеселило? – спросил Гектор.

– Лорд-канцлер Ванмортен должен явиться к принцу Лукасу. Вы же, милорд, в Хайклифф не едете, – сказал Флинт. В его голосе слышались ликующие нотки. – Вы отправляетесь в Дурные земли, в Бедлендс. С вами желает встретиться лорд Оникс.

Цыгане, самые древние скитальцы Семиземелья, собирались вместе большими компаниями только в одном из трех случаев: свадьба, которую устраивал один из шести старейших кланов; смерть вождя-мужчины, Задки или женщины-вождя, Бабы; и в самом тяжелом из всех, во время войны.

Тысячи странников встали табором на северной оконечности Лонграйдингса, раскинули шатры и поставили свои кибитки вдоль края Дайрвудского леса. Ходили слухи о том, что в одном из маленьких таборов находятся две сбежавшие из Кейп Гала верледи, Гретхен и Уитли, но они еще не предстали перед всеми. В большом таборе цыгане чувствовали себя в безопасности от гвардейцев Льва или бастийских солдат, хозяйничавших в степях, – любая армия должна была подумать дважды, прежде чем связаться с такой огромной силой, как объединившиеся цыгане.

Задки руководили повседневной жизнью табора, отвечали за разведку окрестностей, а Бабам принадлежало последнее слово при решении всех основных вопросов – как общественных, так и военных. Шесть мудрых женщин составили Совет табора, собиравшийся в его центре, у большого костра – каждая из них была представительницей одного из шести старейших кланов. Любого захваченного в плен врага приводили сюда, чтобы Бабы могли допросить его. Если Совет решал, что пленник виновен, его приговаривали к смерти и уводили к Дереву висельников.