Пять лет, проведенных в Университете, можно считать самыми жуткими, а можно – самыми лучшими годами моей жизни. Смотря в каком я настроении и сколько выпью, когда начинаю вспоминать о них. Огромную грамоту (забранную в неподъемную деревянную раму) выполненную в строгих черно-алых тонах и свидетельствующую об успешном окончании сего прославленного учебного заведения, я приколотил к стене комнаты, в которой теперь живу. Гвозди длиной с мой палец – специально купил в столярной лавке – и приколочено на совесть. Диплом можно отодрать только вместе с куском стены. До сих пор не могу понять: зачем я это сделал? Видимо, за неимением возможности заменить грамоту кое-кем из числа преподавателей, вволю напившихся моей кровушки.

После окончания Университета я собирался вернуться домой, в Юсдаль. Честно говоря, за пять лет я успел соскучиться по шумной ораве моих братишек и сестренок, а в Тарантии для меня ничего полезного не предвиделось.

Но все сложилось иначе. Неведомые колеса судеб и карьер повернулись, и вместо затерянного в лесах Гандерланда родного поместья я оказался здесь – под самой крышей королевского дворца, в громко звучащем звании хранителя библиотеки. Должности ниже моей занимали разве только дворцовые слуги, повара и конюхи.

Я так и не узнал, почему выбрали именно меня и что случилось с моим предшественником. Впрочем, как раз об этом догадаться нетрудно – каждый день на городских площадях кого-нибудь казнили. Если не по обвинению в государственной измене, то за попытку организации заговора. Как я позже записал на страницах своей хроники: «Государство переживало очередные тяжелые времена.» Впрочем, тяжелые – это еще мягко сказано. Первые несколько месяцев своего пребывания во дворце я носа не смел высунуть дальше комнат и залов, где хранились свитки и книги – боялся. Вокруг что-то происходило – тихая, неприметная возня, все разговоры велись только шепотом, с оглядкой через плечо и с одной мыслью: не побежит ли твой собеседник доносить в тайную канцелярию барона Гленнора…

Тогдашнего короля, Нумедидеса, я видел всего один раз – на какой-то пышной и до ужаса занудной церемонии. Сейчас-то все наперебой кричат, что он свихнулся на старости лет… Не знаю. Мне Нумедидес показался старым уставшим человеком, которому до смерти все опостылело и которого больше ничто в жизни не способно взволновать или заинтересовать.

Немного освоившись во дворце и вдоволь налюбовавшись на творящиеся здесь безобразия, я неожиданно для самого себя начал вести летопись. Если бы меня на этом поймали – место дворцового библиотекаря уже назавтра вновь бы стало свободным. Но мне везло, все были по горло заняты своими делами и никто не обращал внимания на мои постоянные шатания по всему дворцу – от королевской приемной до казарм – и бесконечные расспросы.

Я знал, что моя летопись неправильная… да и не совсем законная, если честно. Настоящие, предназначенные для будущих правителей и ученых историков, ведутся официально назначенными хронистами либо настоятелями при главных храмах Митры. А я сидел в запущенной библиотеке, писал на вырезанных из старых книг и дочиста выскобленных листах пергамента свою хронику и наплевать мне было на все и на всех. Как потом выяснилось, у меня получилась история печального конца древней династии королей Аквилонии.

Сам не верю, когда перечитываю – неужто я оказался настолько предусмотрительным, решив записать все это? Мне уже предлагали за список с летописи две сотни золотом, но я подожду – пускай поднимут цену до трех, а там поговорим. В конце концов, мне это повествование обошлось намного дороже, чем несколько десятков золотых кругляшек!

Бедная моя мамочка – она-то до сих пор убеждена, что младший сыночек сумел пристроиться на теплое местечко и более-менее успешно делает карьеру… Как же! В нас, баронах Юсдаль, с рождения кроется стремление вмешиваться во всяческие неприятности. И я, к сожалению, не являюсь исключением. Правда, я доныне не сумел угодить в качестве участника в какой-нибудь заговор, однако надежды не теряю. В конце концов, у меня еще все впереди, в стране совсем недавно произошел самый настоящий государственный переворот и кто может сказать, чем все закончится?.. Боги, может, и знают, но предпочитают помалкивать. Ну и ладно, сами как-нибудь разберемся, не впервой.

Вот только прекратили бы эти ослы грохотать молотками под самым моим окном! Разбудили в такую рань! А у меня несносно голова болит… От чрезмерного умственного напряжения вчерашним вечером. Кажется, я молол языком больше обычного.

Хотя нет, стучат не во дворе. Кто-то с утра пораньше упорно молотит в мою дверь, всерьез задавшись целью сорвать ее с петель. Интересно, кому и зачем я понадобился?

Сегодня утром мебель явно прониклась ко мне внезапной и ничем не объяснимой нелюбовью. Только этим я могу оправдать то плачевное обстоятельство, что пол раскачивался во все стороны, а когда я попытался обогнуть стол, он почему-то начал брыкаться всеми четырьмя ножками… Или восемью?

Свалив по пути еще что-то, со звоном разбившееся, я все-таки добрался до дверей. Верно люди говорят: настойчивость – залог успеха. С третьей попытки я нашел ручку и с трудом вспомнил, в какую сторону нужно толкать створки. Когда я наконец открыл дверь, то готов был прикончить на месте любого, кто околачивается с той стороны.

В коридоре, с обычным для него несчастным видом, стоял Рэдви, а потому я временно отложил мысли об убийстве.

Рэдви – паж, один из многочисленной и почти бесполезной своры этих слегка бестолковых и не в меру проказливых мальчишек. В его обязанности входит сообщать королю обо всех назначенных на сегодня визитах, выполнять мелкие поручения придворных и вообще всегда быть готовым в любой миг помчаться куда угодно. Рэдви от силы лет шестнадцать, его пристроили сюда влиятельные родственники и он ужасно всего пугается. Чем-то он напоминает меня же самого в начале пребывания здесь, а потому мне порой становится его жаль. Где-нибудь через годик он либо обвыкнется, либо сбежит из дворца раз и навсегда. А нынче Рэдви – просто ходячее воплощение неудачливости, шарахающееся от каждой тени. Со всеми сваливающимися на него трудностями он почему-то тащится ко мне. Вот и говори после этого, что нужно помогать ближним своим! Да они, эти самые ближние, с радостью сядут тебе на шею и еще погонять будут!

– Чего тебе, Рэдви? – это было все, что я смог членораздельно выдавить из себя. Рэдви попятился, глядя на меня с плохо скрываемым ужасом, и робко проговорил:

– Д-доброе утро…

Ничего себе доброе! Сначала грохочут над ухом, потом поднимают с постели! А терпение даже у меня не безгранично…

Наверное, Рэдви сообразил, что я зол и раздражен, а потому быстренько перешел к цели своего появления.

– Ты не знаешь, где Его величество?

«Поздравляю, барон Юсдаль-младший, ты стал самым влиятельным человеком в государстве! – мне ужасно захотелось рассмеяться. – Тебя будят только ради того, чтобы спросить, где сейчас король!»

– Понятия не имею, – любой придворный обязан уметь врать, сохраняя на лице самое искреннее из доступных ему честных выражений. Это первое, чему приходится обучиться для спокойной жизни в здешнем зверинце. – А что стряслось?

Глубоко ошибаются люди, считающие, что лучше всех о положении в королевстве осведомлены правитель и его приближенные. Да, они творят так называемую «политику», плетут заговоры и строят каверзы друг другу, но лучше всех жизнь во дворце знаем мы, неприметные и не замечаемые никем личности – пажи, слуги, стражники дворцовой гвардии, придворные пониже рангом… Порой мы узнаем о грядущих изменениях в мирной жизни страны едва ли не раньше, чем находящиеся на вершине власти успевают об этих самых изменениях подумать.

Вот только мне до сих пор не удалось вызнать, куда же в прошлом месяце исчезал наш король. Пропадал он дней десять, и, судя по некоторым приметам, побывал где-то на полуночных границах. Кстати, сразу после его возвращения частично снизили налоги – верный признак того, что казна изрядно пополнилась. С ним ездил кое-кто из дворцовой гвардии, но, к моему величайшему сожалению, мне не удалось из военных и слова вытянуть. Хорса, доверенное лицо короля, занимающий должность дворцового распорядителя, тоже молчит, как пикт на допросе. А Хорса, между прочим, гандер. Так что мог бы и поделиться интересной новостью с соплеменником!