Вдова-неудачница понуро склонила голову. Тед усадил ее на скамью и опустился рядом.

— Расскажи мне о своих сестрах и о братьях Грега, — попросил он. Чем больше она отвлечется от того, что вызвало ее слезы, рассуждал утешитель, тем меньше шансов, что родственники заметят, что что-то не так.

— Кэрол и Джимми просто дружат. Они одного возраста и выросли вместе. Когда они не бегают на свидания с другими, а это бывает редко, то ходят куда-нибудь вместе, но между ними ничего серьезного. Софи и Стив… Охо-хо, — последовал печальный женский вздох. — Смотрю на них и как бы вижу повторение того, что было со мной и Грегом. Он на год старше ее, а Грег, как ты знаешь, был на два года старше меня, и они очень близки с самого детства. Планируют пожениться через два года, когда сестра окончит учебу в колледже. Ни с кем другим она не встречается, даже не глядит на других парней.

— Ты в этом уверена? — не преминул он поддразнить ее. — У Стива есть лучший друг?

Дорис понимающе взглянула на Теда и покачала головой.

— Только не такой, как ты. Даже если и был бы, я бы не волновалась. Я как-то разговорилась с Софи и спросила, не хочется ли ей немного повременить, развлечься с кем-то еще и тому подобное. Она посмотрела на меня этак свысока и сказала: "Тут не может быть никаких сомнений, я люблю Стива. Ты-то уж должна бы это понять". Что я могла сказать ей на это? Что я тоже думала, что люблю Грега, но ошибалась? Что те слезы, которые я проливала на свадьбе, были не слезами счастья, а сожаления? Да выживи он во время того взрыва, мы скорее всего развелись бы с ним в первый же год нашей совместной жизни.

— Почему ты так уверена в этом? Грег любил тебя и ты, даже если не сгорала от любви к нему, была чертовски привязана. Может, у вас все получилось бы.

Женщина посмотрела на него с таким досадливо-огорченным видом, что он почувствовал себя тупым и непонятливым учеником.

— Нет, мой милый искуситель, не думаю, что у нас сложилась бы с ним жизнь. Те несколько часов, что я провела с тобой, перевернули во мне все, стали роковыми…

Какое-то время Дорис всматривалась в отрешенное лицо собеседника, но он не произнес ни слова. Пусть подумает, какой смысл вложен в услышанные им слова. Уж слишком она была увлечена Тедом, переполнена своим чувством к нему, чтобы быть удовлетворенной браком с Грегом. Да и, по правде говоря, она вовсе не была уверена в том, что Тейлор согласился бы считать своей дочь Теда. Он мог бы простить, что она гульнула с кем-то, но только не с его лучшим другом! Подобные предательства не проходят бесследно, задевают слишком глубоко.

"Никто не будет возражать, если я женюсь на тебе и стану отцом Кэт". От этого искреннего признания свекрови Дорис бросало в дрожь. Конечно, очень мило со стороны матери Грега сделать подобное заявление. Но ведь она и не подозревает, что чье-то согласие не требуется, что Тед и есть отец Кэт.

И откуда ему знать, почему его заверения, что он даже пытаться не будет заменить Грега в жизни Кэт, вызвали у нее слезы? Он такой милый, такой доверчивый, а она продолжает обманывать его. Каждый день утаивания все больше угнетает и губит ее…

— Ты знаешь, какой завтра день? — тихо спросила она, прижимаясь головой к его плечу.

— Понедельник.

— А точнее? — игриво ткнулся в его бок женский локоть.

— Второе августа.

— И?

— Начало еще одной рабочей недели и… — Его голос потеплел. — Десятая годовщина нашего…

Да, нашего… Завтра исполняется десять лет, как они впервые предались быстротечной любви, и она в первый, но, как ни больно признаться, не в последний раз нанесла ему удар, всю остроту которого еще предстоит испытать. Как бы ей хотелось, чтобы эта годовщина была окрашена в более радужные цвета.

Он, конечно, по-своему разделил ее желание, с веселой улыбкой спросив:

— Ты не хочешь найти кого-нибудь, кто посидел бы с Кэт, а мы повторим все сначала?

— Это было бы здорово, — и с радостью и болью согласилась она. — Только на этот раз мы сделаем все правильно.

Тед внезапно встал и помог ей подняться со скамьи.

— Уж в этом, миленькая, будь уверена, — рассмеялся он, с силой прижимая ее к себе. — Но правильнее, чем тогда, все равно не получится.

Вечером в понедельник Дорис попросила соседку присмотреть за Кэт, а сама поехала с Тедом обедать. Это было по-настоящему их первое свидание, не могла не подивиться она. Она стали любовниками, совершили грехопадение, дали жизнь дочери, влюблены друг в друга, по крайней мере она, но у них никогда еще не было свидания.

После обеда, без всяких околичностей, как само собой разумеющееся, он привез ее к себе домой. Войдя в гостиную, Дорис бросила сумочку на кофейный столик и они сразу же поспешили в спальню. Здесь было прохладно и полутемно — горела одна неяркая лампочка. Любовники не нуждаются в притворстве и жеманном обольщении, а лишь в невинной разминке и легкой болтовне. Но у матери и свои заботы.

— Кэт расстроилась, что мы не взяли ее с собой, — бросила она, распуская перед зеркалом волосы.

— Как-нибудь на неделе выведем ее пообедать. Мне твоя дочь очень приятна.

Дорис скинула туфли на низких каблучках, кремового цвета и с бантиками. Кэт постоянно поддразнивала ее за эти бантики на туфлях и в волосах, а Тед уверял, что с ними она выглядит юной и неотразимой. Но и без них хотелось выглядеть именно такой под его неотступным влюбленным взглядом.

— Она очень тебя полюбила.

— Отлично. Мы будем друзьями.

Гостья начала расстегивать платье — светлое, льняное, с фигурным вырезом, украшенным изящными ручными кружевами. Расправившись с несколькими пуговками, модница вдруг заметила, что любвеобильный хозяин не торопится. Он стоял прислонившись к стене, не отрывая от возлюбленной глаз.

— Тебе тоже полагается кое-что снять, — застеснялась она.

— Я любуюсь тобой.

Щеки скромницы залил румянец.

— Может, мне выйти в ванную?

— Я ведь по-настоящему и не видел, как ты раздеваешься. Мы слишком торопились или разоблачались по углам.

Морской пехоте нужен стриптиз? Смущенно потупившись, Дорис снова занялась платьем. Еще оставались три пуговки на лифе и полдюжины до низа подола. Она медленно расстегнула каждую, потом, поведя плечами, освободила одну руку, другую. Оглядевшись, заметила стул в углу и бросила платье на него.

Собираясь на свидание, она пожалела, что не увлекается красивым бельем, подчеркивающим сексапильность форм, и надела то, что было: легкий лифчик с аппликацией в виде розочки, вшитой как раз между грудями, и прозрачную нижнюю юбочку цвета слоновой кости. Милые и достаточно пикантные вещицы, но Тед, казалось, не обратил на них внимания, гипнотизируя взглядом совсем другое.

Извиваясь под нижней юбкой, Дорис со смехом стянула колготки.

— Эти штуки не снимешь так, чтобы выглядеть сексуально, — последовал ее комментарий, но блеск мужских глаз свидетельствовал, что зрелище вполне возбуждающее.

Теперь на ней остались только лифчик и прозрачная юбка, а почитатель прекрасного все еще полностью был одет. Облизнув пересохшие губы, прелестница освободилась от лифчика и, высоко подняв его, позволила розочке на двух парашютиках спланировать к ногам зачарованного зрителя. Туда же секунды спустя последовала и никчемная слоновая кость.

Остались серьги, часы и браслет…

Оторвавшись наконец от стены, Тед подошел к стриптизерше.

— А ты изменилась за последние десять лет, — проговорил он осипшим голосом.

— Я прибавила в весе.

— Тебе это на пользу. — Сделав еще полшага, он коснулся пальцами ее пышных персей. — Твои груди стали полнее, бедра — более округлыми. Тогда ты была худеньким подростком. Теперь же ты…

Прикусив нижнюю губу, когда его ласкающие пальцы коснулись ее соска, она ждала, что он скажет. Но ни один из комплиментов не доставил бы такого удовольствия, как произнесенные им слова:

— …Женственна, — закончил он. — Ей Богу, Дорис, ты красивая женщина!