Однако она прочно овладела мозгом.
Все то, что с ним происходит. Является ли оно субъективным или объективным, проистекает изнутри или извне? События вроде бы громоздятся друг на друга, каждая деталь соединяется с прочими, пока в сумме все эти провокации не начинают подталкивать его к безумию. И уже казалось, что все это делается намеренно. Как будто…
Как будто существует некий план.
Мистер Джаспер решил провести эксперимент.
Его инструментарий составили блокнот с разлинованными листами и шариковая ручка. Исходный метод заключался в кратких записях о разнообразных событиях с указанием времени, когда эти события произошли, места действия, половой принадлежности субъекта и степени вызванного раздражения; последний фактор оценивался в баллах по шкале от одного до десяти.
Первая запись была коряво набросана еще в полусне.
«Детский крик, 4.52, квартира сбоку, м., 7».
Сделав эту запись, мистер Джаспер опустился на смятую подушку со вздохом, обозначавшим почти полное удовлетворение. Начало было положено. В ближайшие дни он совершенно точно выяснит, справедливы ли его необычные подозрения.
Прежде чем покинуть дом в семнадцать минут девятого, мистер Джаспер сделал еще три записи.
«Громкий стук в пол, 6.33, квартира сверху, м. (?), 5.
Шум с улицы, 7.00, перед домом, мужчины, 6.
Громкое радио, 7.40, квартира сверху, ж., 7».
Выходя из маленькой квартирки, мистер Джаспер обратил внимание на один весьма неожиданный результат своей деятельности. Если говорить в двух словах, осмысляя происходящее с помощью простейшего их письменного описания, он выплеснул изрядную дозу раздражения. Не то чтобы разнообразные шумы больше не заставляли его скрежетать зубами или сжимать кулаки. Нет. Однако трансформация всевозможных раздражителей в слова, сведение всего, что выводило из равновесия, в единый сжатый реестр каким-то образом помогло. Что было странно, но приятно.
Поездка на работу в автобусе обеспечила его новыми материалами для заметок.
Шмыгающий носом тип автоматически вызвал немедленную запись. Однако, когда раздражение было выплеснуто на бумагу, мистер Джаспер с тревогой вынужден был сделать еще четыре спешные заметки. В какой бы части автобуса он ни оказывался, у него везде находилась новая причина вынуть ручку и нацарапать еще несколько слов.
«Запах чеснока, 8.27, автобус, м., 7.
Сильные толчки, 8.28, автобус, и м., и ж., 8.
Наступили на ногу, извинений не последовало, 8.29, автобус, ж., 9.
Водитель велел пройти в глубь салона, 8.33, автобус, м., 9».
Потом мистер Джаспер обнаружил, что вновь оказался рядом с обладателем нескончаемого насморка. Он не стал доставать из кармана блокнот, а только закрыл глаза и крепко сжал челюсти. Позже он учредил для этого типа отдельную колонку.
«10!» — написал он в ярости.
И за обедом, в привычно отравленной атмосфере, мистер Джаспер, сверкая яростным взглядом, увидел во всем происходящем систему.
Он записал в блокнот с нового листа:
«1. По меньшей мере одно раздражающее событие каждые 5 минут (12 за час). Временные промежутки соблюдаются неточно. Иногда происходит два события за одну минуту. Очень хитро. Пытаются сбить меня со следа, разорвав прямой порядок.
2. Каждое из этих двенадцати событий выводит из себя сильнее предыдущего. Последнее — едва ли не заставляет меня взорваться.
ТЕОРИЯ: распределяя раздражители по нарастающей, они устраивают так, что последнее из двенадцати происшествий вызывает максимальное нервное напряжение, и таким образом подталкивают меня к безумию!»
Он сидел за столом над остывающим супом, яркий огонек ученого азарта горел в глазах, исследовательский жар полыхал во всем теле. Да, Бог мне свидетель, да, да, да!
Но нужно удостовериться.
Он покончил с обедом, уже не замечая ни сигаретного дыма, ни чужой болтовни, ни вкуса пищи. Вернулся обратно за прилавок. Провел остаток дня, радостно занося события в летопись своих скорбей.
Система существовала!
Это было доказано в ходе самого беспристрастного исследования. Одно раздражающее событие каждые пять минут. Некоторые из них, естественно, были настолько слабыми, что лишь человек с обостренным чутьем мистера Джаспера, ищущая личность, был в состоянии их заметить. Такие раздражители не имели полной силы. «И это очень умно!» — решил мистер Джаспер. Не доигрывать до конца, чтобы одурачить его.
Однако он не позволит обвести себя вокруг пальца.
«Опрокинута стойка с шарфами, 13.18, магазин, ж., 7.
Муха проползла по руке, 13.43, магазин, ж. (?), 8.
Кран в уборной забрызгал одежду, 14.19, магазин (пол?), 9.
Отказалась покупать шарф, потому что край неровный, 14.38, магазин, ЖЕНЩИНА, 10».
Типичные события того дня.
Они были тщательно зафиксированы трясущейся рукой мистера Джаспера, исполненною воинственного вдохновения. Мистера Джаспера, чья невероятная теория получала подтверждение.
Приблизительно в три часа пополудни он решил исключить из своей шкалы интервал от одного до пяти, поскольку ни одна из провокаций не была столь невинной, чтобы заслужить такую снисходительную оценку.
К четырем часам он исключил все значения, кроме девяти и десяти.
К пяти он стал всерьез размышлять над новой системой оценок, которая бы начиналась с десяти и заканчивалась двадцатью пятью.
Мистер Джаспер планировал делать записи по меньшей мере неделю, чтобы довести эксперимент до конца. Однако потрясения этого дня ослабили его. Стиль записей делался все более и более ожесточенным, а почерк — все менее разборчивым.
И в одиннадцать вечера, когда жильцы сбоку обрели второе дыхание и возобновили веселье, начав со взрыва громкого смеха, мистер Джаспер с приглушенным проклятием запустил блокнот в стенку и застыл в неистовой дрожи.
Они хотят избавиться от него.
Предположим, размышлял он, что в мире существует некий тайный легион. И первоочередной своей задачей члены легиона считают истощение всех его чувств.
Могут ли они осуществить свой коварный план без того, чтобы об этом прознала хоть одна живая душа? Могут ли они совершать свои доводящие до безумия вылазки в стан его рассудка так хитро, чтобы казалось, будто бы это он сам виноват; будто бы он просто какой-то сверхчувствительный человек, которому злобные намерения чудятся в любой случайности? Возможно ли такое?
Да. В его мозгу снова и снова звучал утвердительный ответ. Это было вероятно, возможно, правдоподобно, и, ради всего святого, он в это верил!
Почему бы нет? Разве не может существовать некий огромный зловещий легион людей, которые встречаются в тайных подвалах при свете оплывших свечей? Они сидят там, их похожие на бусинки глаза сверкают злобными замыслами, пока главарь рассказывает им о новых планах, которые увлекут мистера Джаспера прямиком в ад.
Точно! Агент Икс командирован в кинотеатр занять место за мистером Джаспером, чтобы болтать на протяжении всего фильма, чтобы через равные промежутки шуршать бумажным пакетом, чтобы оглушительно громко пережевывать попкорн, пока мистер Джаспер не выскочит, ослепший от ненависти, в проход и не кинется на другое место.
Где агент Игрек продолжит начатое, чавкая ирисками, хрустя фантиками и орошая затылок мистера Джаспера чихами.
Может быть. Очень даже может быть. И это тянулось на протяжении многих лет, а он даже не мог заподозрить их существование. Тонкая дьявольская интрига, которую практически невозможно вычислить. Но вот теперь наконец-то с нее сорваны все покровы, и она предстала перед ним во всей своей ужасающей наготе.
Мистер Джаспер лежал в кровати и рассуждал.
Нет, думал он, собрав последние остатки здравого смысла, это же глупо. Просто ни в какие ворота не лезет.
