Кусков тоже подошёл к окну.

- Это может быть только партия Сысоя Слободчикова… Да вон он и сам на помине.

Из окна кабинета видно было, как Сысой легко вбежал на крыльцо. Потом шаги его прогремели по лестнице на второй этаж, и вот он уже распахнул двери кабинета и, перешагнув порог, остановился, не зная, видно, что сразу и сказать. Его будто ждали.

– Так это ты, значит, с промысла пришёл, Сысой Иваныч! Проходи, проходи, да здравствуй и хвастай, – первым приветствовал Слободчикова Баранов, идя навстречу гостю нежданному.

– Пришёл я, пришёл, – говорил Сысой, здороваясь с правителем и его помощником.

– Всё ли ладно? Да и ты присядь, отдышись. Эко, будто гнались за тобой.

– Садись, да сказывай, как сходил, – поддержал Баранова Кусков.

Сысой присел в свободное кресло.

– На промысле всё ладно было, – заговорил он, отдышавшись. – Все живы и здоровы, с хорошей добычей пришли… Да только не о том речь. И не с тем я сюда прибежал.

– С чем же? – заинтересованно спросил зверобоя Баранов. – Давай, выкладывай.

– Мы сегодня рано утром, когда с промысла шли, то видели  иностранца… Судно «Альбатрос».

– Это Гельбер, англичанин, пират, – сказал Баранов.

– Откуда вам сие ведомо? – удивился Слободчиков.

– Сорока на хвосте принесла, – засмеялся Баранов. – Наш друг американец Томас Мур на днях сказывал, что в наших водах появился сей разбойник морской. И выходит, что ты его уже встретил. А он тебя видел?

– Нет, мы  за остров зайти успели и затаились.   Он нас не видел.

– Ну и пусть ходит. Теперь  будем знать, где обитает пират. Лишь бы пакость какую не затеял.

– О том и речь… Уже затеял, – сказал Сысой.

Баранов и Кусков подсели ближе к мореходу.

– Говори-ка скорее, – попросил Сысоя Баранов. – Всё сказывай.

– Ну, увидали мы ихнее судно, корму, вернее, и к острову пристали. Забрались мы с Гурием по камням наверх, то я через трубу увидел, как эти англичане разгружали свой корабль… Товары с корабля сносили.

– Куда разгружали? Для кого?

– Туземцам, знамо дело. Их там целая толпа стояла и матросам помогала. Во главе с их тойоном Котлеаном.

– С Котлеаном? Опять он!?

– Да, я его узнал и Гурий тоже.

– Стало быть, опять эта вражина что-то замышляет?

– Именно так. Англичане выгружали ящики с ружьями и Котлеан сам опробовал одно. Мы слыхали выстрел.

– Да, опять неймётся Котлеану. Не оставляет он своей мечты выжить нас отсюда, – сказал Кусков.

– Но это ещё не всё, – глянул на Баранова Сысой.

– Чего уж более? – удивился тот.

– А то, что этот Гель…

– Гельбер.

– Так вот, этот Гельбер дал Котлеану три малых пушки.

– Пушки! – воскликнул Баранов.

– Да… И своих пушкарей, коих туземцы тут же во всё туземное и одели.

Несколько мгновений Баранов сидел, будто окаменев. Потом вскочил с кресла и подбежал к висевшей на стене карте залива Ситхи и побережья.

– Где сие было? – спросил он Сысоя.

– Вот тут на острове Песчаном мы сперва промышляли зверя, потом ушли сюда и пошли домой вот отсюда, из Малой губы. Видели их тут, – ткнул пальцем в карту Сысой.

– Ясно… Долго ли, скоро ли, но  нападения колошей нам, стало быть,  ожидать надобно.

– Завтра они, конечно, не явятся. Для нападения им подготовиться нужно, – сказал Кусков. – На это недели две уйдёт.

– Две, не две – кто знает. Может и всего дня два-три. Но хорошо, что врасплох нас не застанут. Вот за это спаси тебя Бог, Сысой Иваныч… Ну, а драться нам не привыкать… Думаю, что выдюжим, ежели сами готовы будем. Давайте думать, что для сего предпримем.

– В первую очередь надо усилить караулы как в крепости самой, так и снаружи. За северными и полуденными воротами, – сказал Кусков.

– На судах и в заливе тоже, – добавил Сысой.

– Так, – согласился Баранов и что-то записал на бумажном листе. – Караулы, Иван Александрович, возьми на себя. Да назначь бдительных обходных, чтобы ночью обходили караулы от зари до зари. И поставь их должным образом.

– Всё сделаю, Александр Андреич.

– На будки у ворот, – продолжал Баранов, – караульных поставь по два человека. Стоять повахтенно, как им укажешь.

– Слушаюсь, Александр Андреич.

– Пушки зарядить картечью.

– Они заряжены всегда.

– Проверь сам. Да порох не сырой ли. А ты, Сысой Иваныч, – продолжал давать распоряжения Баранов, – пушки же проверь на судах. И ружья тоже. У кого  ружье заряжено неделю назад – перезарядить заново.

– Так, Александр Андреич, – кивнул Сысой. – Сегодня и начну проверять.

– Не живут ли туземцы возле крепости? – спросил Баранов.

– Нет, Александр Андреич. После твоего приказа им запрещено селиться не только у крепости, но и на ближних островах,-ответствовал Кусков.

– Их тут много бывает лишь по весне, когда селёдка нерестится, а теперь, ежели кто для мены товара придёт из колошей. Но таких немного, – добавил Слободчиков.

– Всё равно  им не надо позволять оставаться в крепости и рядом на ночь. Для чего обходным проверять вокруг крепости все кусты, лес. Далее… – задумался немного Баранов. – Зорю бить вечером в девять, а утром в четыре часа.

– Надо договориться, Александр Андреич, как тревогу подавать при нападении, – сказал Кусков.

– Ежели днём, то бить в колокола и барабаны. Да на мачте тут в верхней крепости красный флаг поднять, дабы всякому видно было… Ну, а ежели нападут ночью, то бить в колокола и барабаны да в трещотки трещать. А жонкам и детям бежать в верхнюю крепость. О том объявить всем, Иван Александрович.

– Будет исполнено, Александр Андреич.

– На промысел партии пока не посылать. Всем оставаться в крепости… Пароль для воротных стражей я сам на каждую ночь давать буду. Собери их сегодня, Иван Александрович. И обходных караульщиков тоже. Поговорю с ними сам ещё. О всех необычных делах и случаях мне сюда докладывать немедля.

– Слушаюсь, Александр Андреич.

Баранов поднялся с кресла и вновь подошёл к окну.

– Ну что же, мы готовы, Котлеан, неблагодарная твоя душа, – произнёс Баранов. – Мы готовы к встрече с тобой…

– …Александр Андреич, скоро полдень, – напомнил  Кусков. – Пора на пристань. Капитан Мур ждёт, наверное, нас.

– Да, да… Пошли, – кивнул Баранов и надел свой камзол.

А потом они спустились по лестнице в нижнюю крепость и направились к пристани, где оживлённо толпился народ. Капитан Мур с борта готового к отплытию своего корабля смотрел на берег, и вскоре увидел правителя Баранова с Кусковым, идущих его проводить. По трапу они поднялись на борт «Аметиста».

– Вот и пришло время прощаться, господин Мур, – с грустной улыбкой проговорил Баранов.

– Я сожалею, что моё пребывание здесь было столь кратким, мистер Баранов, – сказал в ответ Томас Мур, – но поверьте, что оно было очень радостным для меня и, как это у вас говорят, душеполезным. Прощаться с вами мне жаль, но такова жизнь.

– Как сегодня ваше здоровье, капитан? – спросил Баранов.

– О!.. – засмеялся Мур. – Всё в порядке, если вы спрашиваете о моём самочувствии  после вчерашнего дня… Ром был действительно крепок… Зато так же крепок и наш договор.

– Ну, слава Богу, что всё в порядке.

– Да, мистер Баранов. Я ведь здесь у себя лома. Одно ощущение палубы под ногами и этот морской простор делают меня абсолютно здоровым человеком.

– Тогда позвольте представить вам, господин Мур, моего доверенного  Петра Ивановича Калистратова, – показал Баранов на пришедшего с ними коренастого человека, невысокого роста, с небольшой седоватой бородкой на светлом и добром лице. – Он знаток нашего дела, да и морского тоже. Так что прошу его, как говорится, любить и жаловать.

Капитан Мур подал руку Калистратову.

– Очень рад, – сказал он. – Думаю, что у нас с вами, мистер Калистратов всё будет о'кей!

– Я тоже на это надеюсь, капитан Мур, – согласно кивнул и пожал руку американца Петр Иванович.

– А Гельбер, о котором вы говорили, капитан, действительно объявился в наших водах. И совсем недалеко,- сказал Баранов.