Черчилль сообщил Сталину, что намерен послать в Россию 4 конвоя примерно по 35 судов каждый в течение 4 месяцев, с ноября по февраль включительно. Чтобы исключить всякие случайности, министерство военных перевозок увеличило число судов до 40, и Адмиралтейство было вынуждено согласиться. Адмирал Фрезер, как и его предшественник, протестовал против отправки больших конвоев. Наконец стороны пришли к соглашению, что конвои будут делиться на 2 части, каждая примерно из 20 судов, и следовать с интервалом 2 недели. Такой график ставил флот в трудное положение, но при данных обстоятельствах это было наилучшее решение.
Первой в серии новых операций стало возвращение 13 торговых судов, которые все лето простояли в Кольском заливе. Для сопровождения конвоя были отправлены 9 эсминцев, 2 тральщика и корвет под командованием капитана 1 ранга И.М.Р. Кэмпбелла. Конвой также провожали 5 русских тральщиков и 6 катеров. Кэмпбелл вспоминает, что впервые русские позволили его флотилии использовать военно-морскую базу Полярное, вместо того чтобы отстаиваться на якоре в бухте Ваенга. Несмотря на отважные попытки британских офицеров подружиться с русскими, вездесущие комиссары ухитрялись испортить любую встречу. Конвой, названный RA-54A, вышел в море 1 ноября. Под прикрытием густого тумана он благополучно прибыл в Великобританию. В Россию из Лох Ю 15 ноября вышел конвой JW-54A, состоящий из 18 судов. Через неделю в путь отправилась вторая половина конвоя — JW-54B, состоящая из 14 судов. Разгрузка в русских портах шла медленно, и только 8 транспортов освободились к отправке обратного конвоя RA-54B, который вышел 26 ноября. Все эти 3 конвоя имели нормальный эскорт, ближнее и дальнее прикрытие из крейсеров и линкоров соответственно, и все они добрались до цели без помех со стороны противника. Погода в это время года тоже была неплохой, но не следовало ожидать, что это будет тянуться бесконечно. Вражеская радиоразведка, на которую немцы возложили задачу обнаруживать выход конвоев, заподозрила, что происходит нечто, когда в море вышел конвой JW-54A. Возле острова Медвежий была развернута завеса подводных лодок — 3 лодки севернее и 3 лодки южнее него. Боевая Группа в Альтен-фиорде получила приказ развести пары и находиться в трехчасовой готовности к выходу. Однако до 27 ноября ничего не было обнаружено, и возобновилось обычное патрулирование. 12 декабря из Лох Ю вышла первая половина ежемесячного конвоя — JW-55A, которая состояла из 19 судов. Эскорт и прикрытие были обычными. 18 декабря подводная лодка U-636 обнаружила эскортный корабль и сообщила об этом. Ее сообщение вместе с данными радиоразведки заставило РВМ предположить, что в море находится еще один конвой. 3 лодки, которые готовились выйти в Атлантику, были переданы в распоряжение командующего флотом. И снова информация была получена слишком поздно, чтобы что-то предпринять. Конвой без потерь дошел до Кольского залива. Адмирал Фрезер, который на линкоре «Дьюк оф Йорк» осуществлял дальнее прикрытие конвоя, узнав от своей радиоразведки, что противник знает об операции, предположил, что может последовать бой с кораблями Боевой Группы из Альтен-фиорда. Поэтому он решил, что «Дьюк оф Йорк» должен проследовать вместе с конвоем в Кольский залив. Так был создан прецедент. Ведь мы помним, что и Адмиралтейство, и предшественник Фрезера адмирал Тови считали нежелательным рисковать тяжелыми кораблями, заходя восточнее мыса Нордкап. Однако теперь обстоятельства были совершенно другими. Угроза, которую представляли Люфтваффе на севере Норвегии, резко снизилась. Воздушная разведка в период полярной ночи была неэффективной. Более того, «Тирпиц» был выведен из строя, а встрече с «Шарнхорстом» или любым из крейсеров англичане только обрадовались бы. Риск атак подводных лодок был умеренным, так как они в основном тащились за конвоем. 16 декабря «Дьюк оф Йорк» вместе с крейсером «Ямайка» и 4 эсминцами пришел в Кольский залив и снова вышел в море 18 декабря. Это маленькое соединение было расположено очень удачно, чтобы отразить любую попытку германских кораблей напасть на конвой. Во время короткого пребывания в России адмирал Фрезер встретился с командующим Северным флотом адмиралом Головко и выяснил детали общей ситуации. Выйдя из Кольского залива, Фрезер повернул свое соединение в Акурейри на северном побережье Исландии. Как только его корабли заправились, они сразу вышли в море, чтобы прикрыть очередную пару конвоев.
Следует напомнить, что адмирал Дениц, вскоре после того как стал главнокомандующим германского флота, пришел к общему мнению с Гитлером относительно использования тяжелых кораблей. Но прошло 12 месяцев, прежде чем подвернулся случай использовать согласие фюрера. Дениц страстно желал доказать Гитлеру правильность своих взглядов. Еще весной он выработал основные принципы, на основе которых Боевая Группа должна была действовать против конвоев.
«Условия, необходимые для успешных операций надводных кораблей против судоходства в Арктике, будут выпадать крайне редко, так как противник, опираясь на прошлый опыт, развернет для прикрытия конвоев — прямого и косвенного — такие силы, которые несомненно будут превосходить наши. Тем не менее, может появиться возможность атаковать неохраняемые или слабо защищенные транспорты или мелкие группы судов, следующие самостоятельно. Когда такая возможность появится, ее следует использовать решительно, но при этом не нарушая тактических принципов.
Иногда придется считать необходимой атаку сильно защищенного конвоя всеми наличными силами. Приказ начать такую атаку будет отдан, если будет ясно, что конвой имеет такое значение, что его уничтожение становится первоочередной стратегической задачей».
Когда Дениц впервые узнал, что конвои снова возобновили переходы, он на первой же встрече с Гитлером 19/20 декабря сообщил ему, что намерен использовать «Шарнхорст» и эсминцы Боевой Группы для атаки следующего конвоя, отправленного из Англии в Россию, если успех операции будет гарантирован. Судя по всему, Гитлер никак не прокомментировал это предложение. Он давно потерял веру в тяжелые корабли. Даже ухудшение положения на Восточном фронте не могло заставить его отказаться от предубеждений. Делая это заявление, Дениц должен был знать, в каких условиях кораблям придется действовать после наступления зимы. Затяжной период темноты помогал эсминцам противника. Торпедные атаки против линкоров становились особенно опасными. Короткий период сумерек не позволял рассчитывать на эффективную атаку конвоя, особенно если его охраняет агрессивный эскорт. А еще была погода. Зимой в Арктике обычны жестокие шторма и слепящие снежные шквалы, огромные волны и жуткий, пронизывающий холод. Все это увеличивает сложности поиска конвоя и снижает эффективность авиаразведки. Гораздо более важным было то, что английские радары намного превосходили немецкие. Дениц прекрасно знал все это, но тем не менее намеревался дать бой противнику.
22 декабря немецкий самолет-разведчик заметил конвой «из 40 судов» в районе Фарерских островов. На самом деле это был конвой JW-55B из 19 судов, который вышел в море 2 дня назад. Командующий Группой ВМФ «Север» адмирал Шнивинд сосредоточил 8 имеющихся подводных лодок у острова Медвежий, где они должны были дождаться появления конвоя. Одновременно кораблям Боевой Группы было приказано находиться в трехчасовой готовности к выходу. Это была рутинная предосторожность, на случай появления конвоя противника. Шнивинд полагал, что конвой прикрывают линкоры, хотя они пока еще не были обнаружены. Всю операцию англичан он рассматривал как уловку с целью выманить Боевую Группу в море и уничтожить. Как показали последующие события, Шнивинд был совершенно прав. Тем временем, 23 декабря авиаразведка сообщила более точные сведения о конвое. Теперь летчики заявили, что он состоит из 17 судов и находится в 300 милях юго-восточнее острова Ян Майен. На следующий день пришло сообщение, что конвой находится уже в 220 милях восточнее этого острова. 5-й Воздушный Флот не имел ударных самолетов, чтобы атаковать конвой. Да и постоянное воздушное наблюдение летчики соглашались вести, только если будет твердо решено, что Боевая Группа выйдет в море. Но даже в этом случае можно было осмотреть лишь ограниченный район — радиусом около 480 миль вокруг конвоя, то есть расстояние, равное суточному переходу линкора. Эта информация подтвердила сомнения Шнивинда. Риск был слишком велик, а шансы на успех — призрачны. Однако он позвонил в Берлин в РМВ, чтобы выяснить намерения гросс-адмирала. Еще одним фактором, серьезно повлиявшим на ход последующих событий, стало отсутствие командира Боевой Группы вице-адмирала Кумметца, который находился в отпуске по болезни. Его временно заменил командир эсминцев контр-адмирал Эрих Бей. Он был специалистом по торпедному вооружению и неплохим тактиком, но, как мы увидим, не слишком хорошим командиром. Бей был типичным миноносником — грубоватым и добродушным Он участвовал во Втором бою у Нарвика в апреле 1940 года. Черты его характера ясно обрисовываются из докладной относительно действий Боевой Группы, которую он представил Шнивинду сразу после того, как сменил Кумметца. В целом Бей соглашался с мнением предшественника, что в условиях полярной ночи следует проводить лишь набеги эсминцев. Однако Бей был оптимистом, и он закончил свой рапорт словами: «Любая возможность успеха зависит либо от случайности, либо от грубой ошибки противника. Несмотря на наши слабости, война давала нам много благоприятных возможностей, и опыт оправдывает ожидания того, что удача будет с нами». Докладная Бея попала в Берлин уже перед самым началом операции. Однако там уже знали о возобновлении проводки конвоев и выпустили директиву, в которой пересматривались взгляды на использование Боевой Группы. Высказывалось предположение, что выходы в темный период возможны, «если они соразмеримы с нашими силами». Также нужны были погодные условия, которые позволят вести воздушную разведку. Но этого не было. Да и вообще, в докладной Бея трудно увидеть предложение использовать «Шарнхорст». Скорее всего, как и адмирал Кумметц, он говорил об атаке эсминцами.
