В 8:07 вечера, когда немецкие ночные бомбардировщики выходят на сцену дневной бойни, главная штаб – квартира сил ополчения передает шифровку: «Кромвель – вторжение неизбежно» [20].

На протяжении долгой ночи, когда немецкие бомбардировщики высоко в небе пересекают ночное небо и Ла – Манш, женщины и мужчины Англии берутся за оружие и выходят на мысы, к меловым утесам и на песчаные огражденные пляжи.

250 нацистских бомбардировщиков продолжают «медленную мучительную процессию над столицей с 8 часов вечера до 4 утра; сбит лишь один из них».

В воскресенье 8 сентября горящий Лондон становится похож на сигнальный маяк. Дым покрывает его похоронной мантией, вздымающейся вверх в безветренное небо, как знамение и монумент. Дневные самолеты – налетчики приходят вновь, но меньшими силами; осажденная крепость ликует, когда противовоздушные пушки калибром 3,7 дюйма открывают огонь и выдергивают с неба три первых в эскадрильи из 15 самолетов «Дорниер–17» к югу от Темзы. Но враг вновь приходит в эту ночь. Ист – Энд несет потери – и вновь доки.

Разрушены железнодорожные станции, а глубоко в подземке царит печальное и сильное смятение.

В понедельник к утру сильно достается службам гражданской обороны. Пожары нельзя предупредить, стены обрушиваются, улицы превратились в развалины, несчетные тела лежат в руинах разрушенных домов.

9–го, 12–го, 13 сентября самолеты прилетают и днем и ночью, но 11–я группа все еще их отбивает. (А 10–го Гитлер, все еще колеблющийся, откладывает сложное решение о начале вторжения до 14 сентября.) Большинство дневных налетов отбито; бомбежка ведется с перерывами и не точно, а к ночи главенствуют наземные пушки, ведущие заградительный огонь, но защита слаба. Даунинг – стрит, и Трафальгар – Сквер, и даже Букингемский дворец повреждены.

Но Англия отвечает. Подразделение бомбардировщиков, Королевский военно – морской флот и британская дальнобойная артиллерия на утесах Дувра усилили свои удары после предупреждения 7 сентября «Кромвель – вторжение неизбежно». Порты, откуда может начаться вторжение, подвергаются бомбежке и обстрелам; британские моторные катера обшаривают Ла – Манш. 12 сентября главное командование морской группы «Запад» докладывает в Берлин: «Задержки, вызванные действиями военно – воздушных сил противника, дальнобойной артиллерии и легких военно – морских сил, впервые подтвердили их большую значимость. Гавани в Остенде, Дюнкерке, Кале и Булони нельзя использовать в качестве ночной якорной стоянки кораблей из – за опасности британских бомбардировок и артиллерийских обстрелов. Подразделения британского флота в настоящее время могут действовать почти безнаказанно в Ла – Манше. Из – за этих трудностей вероятны дальнейшие задержки концентрации флота для вторжения» [21].

14 сентября Гитлер соглашается, что «Морской лев» «еще практически неосуществим»; необходимая степень превосходства в воздухе «не достигнута». Однако фюрер уверен в себе: «Воздушные атаки были очень эффективными и были бы еще более значимыми, была бы хорошая погода».

15 сентября – кульминационный день. Герман Геринг, человек щедрый на кровь, бросает тысячу самолетов на Лондон. Каждый бомбардировщик сопровождают пять истребителей. Формирование произведено скрупулезно, концентрация – тщательно. Британская радиолокационная станция фиксирует группу самолетов далеко над Ла – Маншем. 11–я группа располагает достаточным временем. Канадцы взмывают в небо; ожесточенные поляки взбираются высоко к солнцу; поддержку оказывают эскадрильи 10–й и 11–й групп.

В этот день над всей Англией происходят воздушные схватки. Стучат пулеметы, а в шлемофонах звучат возгласы: «Ату! Враги! Высота двенадцать» или гортанными голосами: «Ахтунг – Шпитфойер!»

День яркий и ясный. В небе на высоте 2 или 3 тысячи футов легкие кучевые облака – там над южными графствами разворачивается сражение.

Истребители – перехватчики врезаются в немецкий строй; строгий порядок эскадрилий разрушается; пушки сверкают огнем; желтоносые «Мессершмитты» с воем бросаются вниз от солнца – это «ужасная свалка», «бедлам машин». И горящая развалина падает с неба от моря до Стэнмора. «Дорниер–17» падает неподалеку от Виктория – Стэйшн. Он стал жертвой сержанта Р.Т. Холмса из 504–й эскадрильи. Но Холмс, когда его «Харрикейн» вошел в штопор, покидает свой немощный самолет и приземляется в Челси на крышу, откуда скатывается в мусорный ящик. Подбитые самолеты падают на зеленые поля Кента, на утесы Дувра, на песчаные пляжи южного побережья.

Искалеченный прусский крест, искореженная свастика, яркая вспышка указывают на место погребального костра многих немецких летчиков. Англичане выигрывают сегодняшнее сражение.

Немцы вновь прилетают ночью и проводят самую мощную за последний месяц атаку. Бомбардировщики четко вырисовываются на фоне полной луны. 181 самолет наказывает Лондон. Сотни мирных жителей погибают [22]. Железнодорожные станции выведены из строя или повреждены; большие пожары светят и мерцают. Но это неразумное разрушение. Большинство летчиков истребительной части отдохнули к ночи и собираются с силами для завоевания дневного воздуха.

15 сентября, «ожесточеннейшее, самое запутанное и самое обширное сражение всей битвы», стало днем славы для парней Зануды Даудинга. Они провозгласили крупнейшую победу – 185 самолетов врага уничтожено. Немцы согласились на 43, на самом деле потеряв 60. Бомбардировка в военном отношении оказалась неэффективной. Даже геринговское соотношение истребителей и бомбардировщиков как пять к одному не смогло отпугнуть «Харри» и «Спиты».

И теперь у Германа Геринга истекает срок. Лондон почувствовал сталь и силу, но британцы остаются несогбенными. Королевские ВВС продолжают бороться. Близки осенние туманы, короткие зимние дни и высокая водная зыбь в Ла – Манше…

В ту ночь, как и в следующую, британская часть бомбардировщиков действует в полную силу. К 21 сентября около 12,5 процента транспортных судов и барж было затоплено или повреждено в портах Ла – Манша.

На конференции, проводимой Гитлером 17 сентября, наконец, открыто взглянули в лицо фактам. В голове крутится мысль о возможности высадки в октябре. Однако «вражеские военно – воздушные силы совсем не уничтожены; напротив, они проявляют усиливающуюся активность. Погодные условия в целом не позволяют нам ожидать периода затишья. <…> Поэтому фюрер принимает решение отложить проведение операции «Морской лев» на неопределенный срок» [23].

Британский разведывательный самолет подтверждает это решение. К 23 сентября концентрация в Ла – Манше кораблей для вторжения резко сократилась.

Далее наступил спад. Воздушные бои продолжались. 2–й и 3–й воздушные флоты вновь совершали дневные нападения на Лондон и на авиационные заводы в разных районах Южной Англии. 27 сентября был еще одним днем тяжелого боя. Немцы потеряли 55 самолетов, англичане – 28. А 13 сентября средние бомбардировщики противника осуществили свой последний налет на Лондон – в течение октября бремя легло на истребители – бомбардировщики «Мессершмитт». Ночные рейды продолжались, и их хотели продолжать. Жизнь в Лондоне все эти годы войны была сконцентрирована вокруг мощных взрывов, ярких пожаров, разрушенных стен и покалеченных тел.

Рейхсмаршал Герман Геринг сделал все самое худшее, но и этого ему казалось недостаточно.

4 октября Черчилль телеграфировал президенту Рузвельту:

«Джентльмен снял свою одежду и надел купальный костюм, но погода становится холоднее, а в воздухе чувствуется приближение осени».

12 октября стало похоронным звоном для «Морского льва»; немецким силам вторжения было сказано, что операция откладывается «до весны» (1941 года). На передовых рубежах Англии часовые стояли вольно, и побережья, которые не нарушались врагом с дней Гарольда Гастингса, были все еще безопасны.

А к весне 1941 года губительный аппетит к завоеваниям обернул надежды фюрера к дальним горизонтам на Востоке… Англия была спасена.

При взгляде в прошлое битва за Британию предстает как одно из решающих сражений Второй мировой войны. Отражение атак германского люфтваффе не давало повода говорить об одержанной победе, тем не менее это была первая проверка Гитлера, первое сражение в истории, в котором воздушная держава сыграла главную роль.