— Это бессмысленно. Вы намерены настаивать?

— Не намерена.

Мы помолчали.

— Вы по-прежнему будете заниматься издательской деятельностью? — спросил Жорж.

— Да. У меня готовы еще два киноромана.

— Больше не заказывайте. Усиливается борьба с пиратскими изданиями. Скандал на международном уровне нам не нужен.

«Все понятно, организация меня вычеркивала, и я уже не получу льготный кредит в их банке».

— Вы это неверно поняли. Мы заинтересованы в издательском бизнесе, он рентабелен. Мы готовы сотрудничать с вами и дальше, и это было одним из последних пожеланий Пирата. Наш аналитический отдел считает, что по-прежнему стабильным спросом пользуются женские любовные романы, и у них есть к вам предложение. Надо найти и договориться с эстрадной звездой с бурной личной жизнью и получить ее согласие на выход серии романов под ее именем, чтобы сюжеты этих книг ассоциировались с ее конкретными любовными приключениями.

Я мгновенно оценила возможности этой идеи и тут же предложила свою трактовку:

— Я думаю, что кинозвезды не менее интересны, чем эстрадные звезды, я могу договориться с некоторыми из них…

Я назвала несколько фамилий. Все они сегодня жили более чем скромно и уже вряд ли получат большие роли, но их знали миллионы зрителей, следовательно, и потенциальных читательниц среднего возраста, которые покупали книги. Для более молодых я тут же наметила закатывающийся секс-символ с очень небольшими актерскими данными, но выдающимся телом, ее фотографии печатались в «Плейбое» и «Пентхаузе». Эта любовная серия может стать бестселлером.

— Это интересно, — подтвердил Жорж. — Начинайте, мы профинансируем. До свидания.

Меня использовали, но я оставалась чужой. И тогда я подошла к сейфу с ружьями, открыла его, раздвинула створки и сказала:

— Я передаю эти ружья обществу военных охотников.

— Спасибо, — сказал Жорж. — Мы принимаем этот дар. Возможно, со временем вы вступите в наше общество.

— Я буду надеяться.

— И последнее, — сказал Жорж и протянул мне картонку, на которой был записан номер телефона и еще несколько букв и цифр. — Если у вас возникнут сложности, вы позвоните по этому телефону, назовете этот шифр, и к вам придут на помощь при любых обстоятельствах.

По-видимому, это было последним приветом мне от Пирата, наверняка это условие он поставил перед организацией.

Я была уверена, что, прощаясь, Жорж поцелует мне руку. В кино такие старые элегантные мужчины всегда целовали дамам руки. Но Жорж молча наклонил голову.

Я не могла больше оставаться в этой квартире, хотя и понимала, что проживу в ней, вероятно, всю свою оставшуюся жизнь.

Я вышла во двор. Ярко светило солнце, и шел снег. Заканчивалась поздняя осень, и наступала ранняя зима. Я приехала домой, Бенц обнюхал меня и заскулил, заглядывая мне в глаза. Он почувствовал запах своего родного дома и пытался понять, скоро ли он в него вернется.

Мать после обеда спала. Мне надо было обо всем случившемся подумать наедине. Все-таки я не верила, что Пирата больше нет. Почему-то я представила, как он сидит на даче в наброшенном ватнике и топит печь.

— Поедем на дачу! — сказала я Бенцу.

Он сел возле поводка и наклонил голову, чтобы мне удобнее было застегнуть карабин на ошейнике.

При подъезде к даче Бенц заскулил, узнавая знакомые места.

Дорожки дачи были очищены от снега, из трубы шел дым, в окнах на первом этаже горел свет.

Я открыла ворота, поставила машину на бетонную площадку. В доме было тепло, в камине догорали дрова. И когда через несколько секунд в дверь постучали, я была уже уверена, что сейчас войдет Пират, сядет возле камина, и я спрошу:

— Зачем все это было надо?

И он, как всегда, когда не хотел отвечать, промолчит. Я его спрошу:

— Надеюсь, это было последним испытанием?

В дверь еще раз постучали.

— Входи! — ответила я.

И увидела плотного приземистого мужчину лет пятидесяти в зеленом армейском ватнике, подпоясанном офицерским ремнем.

— Здравствуйте, — сказал он. — Меня предупредил Георгий Михайлович, что вы приедете. Я протопил дачу.

По-видимому, заметив мое недоумение, он пояснил:

— Я слежу за дачами. Вот квитанции. Надо оплатить за электричество. Это вы можете сделать в любой сберкассе. Хорошего вам отдыха.

— Сколько я вам должна за работу?

Пират научил меня обговаривать все условия сразу.

— Павел Евлампьевич все услуги оплатил за три года вперед.

Пират, как всегда, все предусмотрел. Я закрыла дачу и вышла с Бенцем в лес. Он хорошо знал прогулочный маршрут: отбегая на несколько метров, он останавливался, поджидая, когда я подойду.

Снег выпал недавно, и по лесу еще никто не проходил. Я села на ствол вывороченной с корнем сосны и закурила. Бенц сидел рядом, вслушиваясь в лесные шорохи. Представив, что рядом сидит Пират, я сказала Бенцу:

— Рано ты ушел. Ты еще не всему меня научил.

— Ты и так многому научилась. Ты способная. У тебя все будет хорошо.

— Все не будет хорошо, потому что не будет тебя.

— Будут другие.

— Ты в этом уверен?

— Абсолютно. О таких, как ты, мечтают многие мужчины.

— Но почему-то не подходят.

— Теперь будут подходить.

Как ни странно, ко мне стали подходить, не было ни одной поездки на метро, хотя я теперь редко ездила на метро, чтобы со мною не попытались познакомиться. Через полгода у меня появился любовник, довольно скоро он предложил выйти за него замуж.

Я вот так же приехала на дачу, пошла гулять в лес с Бенцем, села на эту сосну и спросила Пирата:

— Мне выходить за него замуж?

— У него плохая компания.

— Мне жить не с компанией, а с ним.

— Его убьют.

Его убили через неделю. Через несколько лет я впервые влюбилась. И он любил меня и очень хотел жениться на мне. И я испугалась говорить с Пиратом. Я не хотела слышать его предсказаний, я не хотела думать о будущем, я хотела жить сейчас, сегодня, как когда-то жила с Пиратом и была счастлива.

Мне было легко познакомиться, не очень много, но кое-что я о ней знал.

В вагоне метро я сел напротив нее. Она посмотрела на меня, потратив не больше секунды. Женщине этого вполне достаточно. Теперь надо ждать, когда она посмотрит еще, но она не посмотрела, я ее не очень заинтересовал. И тут освободилось место рядом с ней. Она читала женский журнал. Стандартные перепечатки из американских журналов по кулинарии и сексу.

— Здравствуйте, — сказал я. — Вас зовут Настей или Ксенией?

— Хотите познакомиться? — спросила она.

— Да. Очень.

— А почему вы решили, что меня зовут Настей или Ксенией?

— Потому что девочек вашего возраста чаще всего называли Настями или Ксениями.

— А какой наш возраст?

— Двадцать пять.

Ей было двадцать семь, но она не стала опровергать и спросила:

— А ваш возраст?

— Тридцать семь.

— Тогда вы или Никита, или Иван?

— Или Павел, или Петр? Я — Павел.

— Я — Настя. Вашему сыну или дочери тринадцать лет?

— Нет, я не женат и никогда не был женатым. У меня к вам самые серьезные намерения.

Она впервые улыбнулась.

— Вы живете в нашем районе?

— Нет, я проехал свою станцию. Я очень боялся, что никогда вас больше не увижу.

Мой напор был пошловатым, но когда женщине говорят без обиняков: «Вы мне нравитесь» — даже самые интеллигентные женщины предпочитают не замечать пошлости.

Поезд приближался к конечной остановке.

— Вы не возражаете, если я вас немного провожу?

Она ничего не ответила. Выходя из вагона, улыбнулась, что могло означать: привет, дорогой! Но она шла чуть медленнее, чем идут женщины, которые приняли решение не продолжать дальнейшее знакомство с мужчиной.

Я пошел рядом с нею. На улице она остановилась у витрины магазина. Я стоял рядом. Вместе мы хорошо смотрелись. Из-за короткой кожаной куртки с небольшим меховым воротником и длинной суконной юбки она казалась стройной и сексапильной. Я выше ее на голову, что для высокой женщины многое значит. Была ранняя весна, поэтому я еще не снял «свингер», полупальто из твида, — удобная одежда для города, когда пользуешься общественным транспортом, модные в этом сезоне длинные пальто собирали полами вечную зимне-весеннюю московскую грязь.