— Нед! — закричала Шинед. — Тед! План «Б»!

Гамильтон даже не удосужился посмотреть в их сторону. Он просто протянул руку влево — поймал одного, протянул руку вправо — поймал второго. Спустя секунду оба лежали на полу.

— Спасибо, Хэм! — воскликнул Дэн. — Поможешь?

Гамильтон мастерски справился с веревками, развязал Дэна и бережно поставил его на пол.

— Хорошо, хорошо, пусть так! — кричал Эйзенхауэр, играя в защите. Он охранял сцену от натиска остальных соперников и отшвыривал их в зал, стоило тем только приблизиться на опасное расстояние. — Теперь хватай ключ и неси его в корзину Холтов! Давай! — командовал он.

Рука Гамильтона сама потянулась к Дэну, который нерешительно переминался с ноги на ногу. Конверт он держал за спиной. Но Гамильтон лишь едва шевельнул пальцем и, стараясь не причинить боли Дэну, почти с нежностью взял у него конверт. Он поднял его высоко над головой.

— Отлично! — прогремел Холт-старший.

Дэн удивленно посмотрел в глаза Гамильтону.

— Хэм? — сказал он. В его голосе звучало недоумение. — Я думал… Ну, что с тех пор, как мы стали помогать друг другу…

Гамильтон замер. Он оглянулся на отца, потом снова посмотрел на Дэна. Первый торжествовал и смаковал победу, второго только что предали.

— Э-э-э… — промычал Гамильтон.

— Достойный соперник — все равно соперник! — ликовал Эйзенхауэр. — Вот тебе!

— Ах так? А некоторые соперники не достойны ничего! — воскликнула Шинед.

Она отцепила панталоны от балконной решетки и прыгнула прямо под ноги к Гамильтону, выхватив у него письмо.

Гамильтон мог бы легко справиться с ней и сделал бы это в два счета. Но голова снова подвела его. Он не мог быстро действовать, пока думал.

«В корзину Холтов, — думал он. — Какое это теперь имеет значение? Что это за победа такая в драке с маленькими детьми. Что тут вообще происходит?»

Увидев это, остальные Холты оставили заднюю линию и ринулись на помощь к нападающему. Они всей кучей бросились на девчонку. Но едва они оставили защиту, как подоспели и остальные родственнички, колотя, кусая и царапая друг друга. Они представляли собой живую и пеструю кучу-малу. Алистер локтем попал в глаз Изабель. Она ненароком врезала по зубам Шинед, та укусила ее за палец и вцепилась пятерней в шевелюру Мэдисон. Каждый тянул письмо на себя.

И надо ли говорить, что после этого от него осталось лишь много-много маленьких кусочков.

— Эми! Бежим! — крикнул Дэн.

— Нет! Письмо! Мы должны… — Она показала рукой на кучу-малу, образовавшуюся из представителей клана Кэхиллов. Еще секунда — и она тоже полезет в эту живую свалку.

Дэн схватил ее за руку и потащил за собой, а Эми сопротивлялась и вырывалась.

Неужели она дерется? И что прикажете ему делать?

— Пойдем, нам надо выработать новую тактику, — сказал он так громко, чтобы его все слышали.

Эми недоуменно посмотрела на него.

Он подмигнул ей и, оглядываясь по сторонам, потащил растерянную Эми за кулисы.

— Дэн, что ты делаешь? — спросила она. — Мы должны драться…

— Нет, не надо драться, — сказал он. — Часть бумаг из конверта у меня.

Эми подпрыгнула и уставилась на него огромными глазами, после чего сама потащила за собой Дэна. Они вошли в полутемную комнату с табличкой «Реквизит», и Эми заперла дверь на щеколду.

— Вроде бы здесь безопасно, — прошептала она. — Быстро объясни мне, что происходит?

— Когда Нед и Тед привязали меня к балкону, я порвал письмо на несколько частей и рассовал их по карманам.

— Дэн, ну как ты мог! — возмутилась Эми. — Вдруг это бесценный документ? Может быть, даже автограф самого Шекспира!

— А может быть, у меня самый главный кусок?

И мы узнаем, где следующий ключ! — предположил Дэн.

Эми нечего было ему возразить.

Дэн достал из кармана обрывки письма.

— Что-то не похоже на оригинал — разве что у Шекспира была пишущая машинка, — сказал Дэн, разглаживая на коленях первый фрагмент.

Эми, кажется, немного успокоилась.

— Может, потом посмотрим, на свету? Когда выйдем отсюда? — предложил он.

— Нет. Давай, сначала посмотрим, удалось ли тебе сохранить текст, иначе нам придется вернуться и ввязаться в драку, — сказала Эми, глядя на зловещие тени, которые отбрасывали бутафорские шпаги и пистолеты, висящие на стене. Она явно храбрилась. Инстинкт бывалого охотника подсказывал ей, что пора бежать.

Дэн быстро начал собирать части письма. Когда все было сложено вместе, получился следующий текст:

— Я оторвал кусочек сверху и снизу, — сказал Дэн сконфуженно. — Потому что все самое важное всегда бывает в конце, но я же не знал, где у письма начало, а где конец. Прости, у меня не получилось ровно оторвать в конце строчки, — сказал он. — Иначе тебе было бы легче расшифровать его.

— Я и так уже все поняла! — сказала Эми, сияя от радости.

— Что ты поняла? — удивился Дэн.

— Ты знаешь, где родился Уильям Шекспир? — спросила она.

— Понятия не имею, но не сомневаюсь, что ты меня сейчас просветишь, — проворчал Дэн.

— В Стратфорде-на-Эйвоне, — сказала Эми.

— Значит, пропущенное слово в последней строчке «рожден»? — спросил Дэн, и ему снова стало страшно. — О нет, только не говори, что мы…

— Совершенно верно. Ты угадал! И хотя ему уже пятьсот лет, тебе повезло, Дэн! Дом, где родился Шекспир, стоит на прежнем месте. И нам туда!

Алистер Оу вбежал в Галерею Тейт. Он не любил современное искусство. Оно, с его точки зрения, лишний раз подтверждало его гипотезу о том, что клан Янусов постепенно деградирует. Но музей располагался фактически по соседству с театром «Глобус», и в нем легко было спрятаться. Никто никогда не догадается искать его здесь.

Алистер переходил из зала в зал с видом человека, который знает себе цену и полон собственного достоинства. И со стороны сразу было видно, что это солидный пожилой человек, если не считать оторванного кармана и следов запекшейся крови на лице после семейной потасовки в «Глобусе». Да, и еще… что это — засохшая грязь в волосах?

И даже ни малюсенького клочка письма в качестве трофея.

«Я стал слишком стар», — думал он. Хотя дядя Бэй Оу был еще старше, он был просто одержим этой гонкой, впрочем, как и сам Алистер.

Алистер нырнул в пустой темный закуток музея, в котором не было ни одного произведения искусства, за исключением небольшого экрана.

«Сумасшедший дом, — думал он. — Неужели сегодня считается, что видеофильмы — это тоже искусство?»

Он сел на скамью и задумался о музее клана Екатерины в Египте. Он всю жизнь надеялся, что его собственные гениальные изобретения станут в один ряд с самыми почетными экспонатами, и посетители будут восхищаться ими. Но свои лучшие годы он отдал поискам ключей, и ему так и не удалось реализовать свое призвание. И его единственным более-менее заметным изобретением было буррито для микроволновки. Но многие сокровища клана были выкрадены из музея или повреждены во время гонки за ключами.

«Разбитые ценности, разбитые надежды, разбитые жизни… придет ли этому конец?» — думал он.

Эти слова — надежда, жизнь, разрушение — напомнили ему о милой, светлой и доброй Хоуп Кэхилл, которая погибла несколько лет назад. Эми теперь все больше и больше становится похожей на нее.

«Я не убивал Хоуп, — решительно подумал Алистер, вспоминая свою жизнь. Но одна мысль не давала ему покоя: — И все-таки я виноват…»

Алистер закрыл глаза, пытаясь освободиться от боли. Когда он их открыл, то понял, что окружен.

— Ты кое-что должен нам! — раздался неприветливый голос.

«Кредиторы», — подумал Алистер. Что ж, это было неизбежно, учитывая, сколько миллионов он потратил в гонке за ключами.

Алистер поморгал и вместо кредиторов увидел перед собой трех подростков, которые успели сменить костюмы времен королевы Елизаветы на обычные джинсы и майки: Шинед, Тед и Нед. Старлинги.