— Тогда вперед! — воскликнул Джуб, хватаясь за ручку, чтобы завести свой грузовик.

— Одно плохо, — прибавил Эмос, — им известно, куда мы направляемся. Не знаю, что они ищут в лесу, но, если мы с ними находимся в состоянии войны, они устроят нам засаду непосредственно перед пещерой…

Все встревоженно посмотрели на него. До сих пор никому не приходило в голову, что им придется идти прямо в руки врагу. Казиль разразилась бранью. Калам уселся на землю, чтобы дать отдохнуть ноге. Джуб залез в кабину, включил зажигание, потом вылез и стал крутить ручку.

— Ты говоришь так, будто у тебя есть другие предложения, Эмос, — хмыкнул он, когда мотор завелся. — Что касается меня, то я не поверну назад, пока не сделаю все возможное для спасения моих товарищей!

Поместив ручку в зажимы на борту грузовика, рудокоп повернулся к Казиль и Каламу:

— Ну а вы что скажете, вояки?

Норанцы обменялись быстрыми взглядами.

— Мы готовы идти вперед, — усмехнулся Калам. — Честно говоря, до чертиков надоело париться в казармах. Кажется, я уже сто лет никого не убивал…

Строго говоря, «цынцыкеры», то есть существа, выведенные тьюдерами-алхимиками, — общее название для многих племен и кланов, населявших обширные подземелья — не только под священной горой Абзалет, но и под соседними горами и предгорьями.

Как это ни странно, цынцыкеры вообще не имели личных имен, поскольку у них напрочь отсутствовало само понятие индивидуальности. Это было сообщество особей, объединенных в единый организм. К примеру, члены одного клана носили одинаковые имена «цынцыкеров-разведчиков», другие назывались «цынцыкерами-чиновниками», третьи — «цынцыкерами-начальниками», четвертые — «цынцыкерами-гонцами». Причем каждая из ветвей являлась частью единого народа с одним общим разумом.

Этим дело не ограничивалось. Так называемый «общий разум», или Кракс, представлял собой многочисленную колонию существ-колобков, неразрывно связанных друг с другом и населявших Ядро-цитадель — чрезвычайно густую систему подземных ходов и сообщений сферической формы.

По размерам Ядро не уступало небольшому замку. Вырубленная в самом сердце каменной горы, цитадель состояла из помещений с выгнутыми потолками, стенами и полами. Сам Кракс располагался в центральном сферическом зале.

Снова появились знакомые кособокие аквариумы, вмурованные в стены и озарявшие коридоры ровным голубоватым светом фосфоресцирующих грибниц. Мимо деловито сновали многочисленные цынцыкеры. Некоторые двигались группами, неспешно и четко маршируя, словно солдаты на параде. Другие неслись сломя голову, как гонцы или курьеры. Похожие друг на друга, кругленькие и с множеством ног, они отличались разве что размером и формой — покрупнее, помельче, продолговатые или пухленькие.

В первую минуту вся эта кишмя кишащая масса беспокойно вскипела, возмущенная вторжением «варваров», но быстро успокоилась, узнав, что они пленники, которых препровождают к Краксу, и занялась своими делами.

Что касается «пленников», то между собой они называли своего проводника Колобком. Маленькому цынцыкеру индивидуальное имя явно пришлось по душе. Он то и дело негромко повторял его про себя и даже сокрушался, что Краксу оно совершенно безразлично.

Сделав недолгий привал в просторной круглой комнате, пленники закусили остатками съестного и принялись обсуждать перспективы своего вероятного освобождения из подземелья. Один лишь Микрин, обессиленный и равнодушный к происходящему, улегся на пол и заснул. Любознательная Найялла, воспользовавшись моментом, подсела к проводнику.

— А раньше к вам кто-нибудь проникал? — спросила она Колобка.

— Ни разу, — с достоинством ответил цынцыкер, строго поглядывая на пленников. — Вы первые варвары, которым удалось вторгнуться в наши владения… За всю историю извне проникали лишь мелкие особи, вроде животных. Их мы легко изгоняли обратно.

— Наверное, он имеет в виду крыс и мышей, — хмыкнул бригадир. — А как насчет нас? Когда вы намерены изгнать отсюда нас? — поинтересовался он у Колобка.

— Вы будете изгнаны, когда за Узкими Вратами наступит ночь, — охотно ответил цынцыкер.

— А что такое — Узкие Врата? — подал голос Нуган.

— Узкие Врата — это выход наружу. Он такой тесный, что вам придется раздробить себя на маленькие части. Иначе в него не пройти.

— Как это — раздробить себя на части? — подозрительно спросил Далджин.

— Раздробить — значит раздробить, — сказал Колобок.

Когда Микрин проснулся, вся компания горячо обсуждала последние новости.

Дело было нешуточное. Чтобы наглядно продемонстрировать, что такое раздробление, Колобок зажмурился, напыжился и — неожиданно рассыпался на множество крошечных, блестящих шариков, каждый из которых был миниатюрной копией самого цынцыкера — с ножками, ручками, глазками, ротиками. Через мгновение маленькие колобки запрыгали друг на друга и снова слепились в прежнего Колобка.

— Что-то в этом роде, — сказал цынцыкер.

— Но мы так не можем! — воскликнула Найялла, беспомощно разводя руками. — Мы на меньшие части никак не делимся.

Увидев, на какие крошечные шарики рассыпался цынцыкер, она поняла, что Узкие Врата, то есть выход наружу, настолько узкие, что сквозь них не удастся протиснуться даже ей и Микрину. Не говоря уж о людях, которые, в отличие от мьюнан-оборотней, не могли превращаться ни в змей, ни в ящериц.

— Спорить совершенно бесполезно, — заявил Колобок. — Вам придется разделиться на части по доброй воле, иначе… это сделают за вас.

— С меня довольно, — проворчал Далджин. — Пора выбираться из этого чертова муравейника. Мы сами найдем дорогу!

— Но мы попали в лабиринт! — возразила Найялла. — Пусть они проводят нас к выходу. У нас будет хоть какой-то шанс… Эй, Колобок, — ласково продолжала она, — а где находятся эти ваши Узкие Врата? Если ты приведешь нас к ним, мы могли бы попытаться немного расширить лаз, чтобы протиснуться наружу как есть.

— Как?! — возмущенно пискнул Колобок одновременно четырьмя ртами. — Вы хотите разбить Врата? Сделать нас беззащитными перед ордами варваров?

— Я уже объясняла, что мы не варвары.

— Так я и поверил. Не такие уж мы дурачки.

— Посуди сам, Колобок, мы ведь на тебя не нападали, верно?

— Но вы вторглись в наши владения.

— Да это чистое недоразумение. Несчастный случай. Теперь мы просто хотим выбраться наружу.

— Откуда я знаю, может быть, вы шпионы? Мы вас отпустим, а вы все доложите вашему начальству…

Найялла в отчаянии всплеснула руками, и Колобок испуганно отпрянул.

— Кончен разговор, — сказал бригадир, поднимаясь на ноги. — Если Колобок отказывается нам помочь, нужно выбираться отсюда самим.

— Вы наши пленники! — гневно пропищал цынцыкер. — Вы обязаны подчиняться!

— Как бы не так, — проворчал бригадир, сплевывая на землю. — Еще не хватало, чтобы какие-то дурацкие колобки указывали мне, что делать!

— Послушайте, Джузек, — вмешался Микрин, кладя ему руку на плечо, — не думаю, что это разумно — ссориться сейчас с ними.

— Плевать я на них хотел, — поддержал бригадира Далджин. — Нужно самим отыскать эти чертовы Узкие Врата! Эй, Нуган, что скажешь?

— Не знаю. Может быть, и правда не стоит их злить? — промолвил юноша, с сомнением покачав головой. — Мы находимся в самой гуще. Их здесь видимо-невидимо.

— Да ты всегда был трусоват, — усмехнулся Далджин. — Пусть они остаются здесь, эти слабаки, Джузек. Пусть сгниют под землей. Если мы позволим этой чертовой мьюнанке нами командовать, придется куковать здесь до второго пришествия. Погляди, как она заискивает перед этим отродьем!

— Эй, полегче, — обратился к нему Микрин.

— А то что? — презрительно фыркнул рудокоп. — Ты мне, кажется, угрожаешь?

— Не надо ссориться! Это неразумно… — вмешалась Найялла.

— Тебе лучше вообще заткнуться, — оборвал ее Далджин. — Чтоб вы пропали, проклятые мьюнане! Вечно прячетесь, врете, хитрите, изворачиваетесь. Слова не скажете прямо. Такая уж у вас натура!..