— Я не уверена, что они вообще существуют, мои деньги. Я думаю, он все истратил.

Мисс Хоукинс и сама едва себя слышала. Слеза беззвучно ползла по щеке. Снова села и подняла глаза на Моуриса — он тоже плакал.

— Я завтра же поговорю с ним! — прокричала она зеркальному другу. — Я выясню все про каждый пенни. Мой дневник прикажет мне сделать это!

Крик перешел в визг:

— И тогда я должна, я обязана буду сделать это!

Принятое решение немного успокоило ее, хотя она понимала, какими болезненно непредсказуемыми могут быть последствия этого выяснения. Она дрожала от боли и унижения и чувствовала, как внутри растут ненависть и недоверие к человеку, ради которого она сегодня заказала себе подвенечное платье. Ради этого человека она сегодня переделала свой собственный дом, чтобы ему было в нем тепло и уютно. Но она вовсе не хотела ненавидеть его. Кроме всего прочего, именно он доставляет ей так много удовольствия. Опять посмотрела на Моуриса.

— Ну и что? — сказала она. — Даже если я плачу за это? Что из того? Я в своей жизни столько платила и не получала взамен ничего.

Она хотела рассказать ему об этих бесполезных тратах. В жизни ей досталось так мало удовольствий, платными они были или нет.

— Да ладно, какое это все имеет значение?

Сейчас ей нужен был прямой и честный совет друга, в это мгновение она почти верила, что может в самом деле его дождаться. Хотя продолжалось это всего мгновение, она была благодарна. Моурис, казалось, был здесь. Но ведь никто, кроме нее, не мог его увидеть? Она снова посмотрела на Моуриса: нет, она совсем его не понимала.

— Мы будем держать наши соображения и догадки в секрете. Ведь так, Моурис? Завтра мы возьмемся за него.

Он молчал: его молчание было знаком одобрения и поддержки. Она решила сейчас же отрепетировать завтрашний разговор.

— Брайан, — сказала она, глядя в глаза напротив, — как вы распорядились моими сбережениями?

Моурис надменно дернул носом. Это не предвещало ничего хорошего. Наверное, она задала слишком прямой вопрос, поэтому и получила прямой отрицательный ответ. И тема была исчерпана.

Попробовала снова:

— Брайан, на прошлой неделе я читала в газете, что многие люди вкладывают деньги в социальное строительство.

Взглянула на Моуриса, дабы убедиться в том, что начало получилось более подходящим. Да, это было неплохо, и он улыбнулся.

— Как же нам лучше поступить? Я, конечно, могу оставить тебя здесь, в комнате. Моурис, ты же знаешь. Но я боюсь, что это будет нервировать Брайана. Но потом, потом я все расскажу тебе в подробностях. Каждое слово. Я тебе обещаю.

Она улыбнулась ему, стремясь скрыть предательское желание поскорее избавиться от него, убрать своего единственного друга из комнаты, положить его лицом на пол, под кровать, подальше от глаз и из головы.

— Я собираюсь поговорить с ним завтра после обеда, — продолжила она. — Мы могли бы потом снова поужинать вместе.

Она поднялась из-за стола и, не глядя на него, нежно сняла со стены.

— Я поговорю с ним завтра, обязательно, — снова заверила она, ни к кому не обращаясь.

Она чувствовала в себе силу и решимость. Теперь дневник мог отдать ей такой приказ, и она готова была его выполнить. Ей незачем было напоминать себе, что каждый день отличается от другого и простой дневник не может давать приказы и торопить события. Мисс Хоукинс окончательно запуталась и перестала понимать, что же значит для нее маленькая зеленая книжка. Только одно она знала наверняка: она стала абсолютно зависима от дневника, и его тирания пугает ее.

— Ты хочешь избавиться от меня? — начала атаку миссис Воттс. Неплохое начало для первого дня нового года, как, впрочем, и для любого дня в году.

— Если ты не хочешь ехать, — без раздражения ответил Брайан — у ее ног стояли уже собранные чемоданы, — никто тебя не заставляет. Ты же мечтала о «Петунье». Теперь все счастливо устроилось благодаря моей работе: ты можешь жить в довольстве всю свою жизнь. Но если ты не хочешь, — повторил он спокойным тоном, снимая пальто, — все останется на своих местах, и мы будем жить как прежде.

Она, конечно, хотела ехать. Очень хотела. Она так волновалась, что не спала всю ночь, а утром ее постель была мокрой. Брайан выставил пока матрас за окно проветриться, он уже решил, что, как только вернется домой, сожжет его.

— Как ты будешь без меня? — Она продолжала ныть. — Как ты будешь справляться один?

Он готов был немного подыграть ей в предвкушении скорого освобождения.

— Я буду скучать по тебе.

Он улыбнулся. Улыбка вышла фальшивой. Ее губы так же фальшиво растянулись в ответ. Ну не могла же она прямо сказать, что пора наконец надеть пальто: это выдало бы ее нетерпение и едва сдерживаемое желание отправиться в «Петунью».

— Я думаю, надо идти, — покорно сказала она, — ты ведь уже за все заплатил.

Брайан не сдвинулся ни на сантиметр. Он не пошевелится до тех пор, пока она не выдавит, что сама хочет этого.

— Об этом можешь не волноваться. Я внес только предоплату и могу получить все обратно.

Она была загнана в угол.

— Но там уже ждут меня. Особенно миссис Винтерс, она очень расстроится, если я не приду. Я не хочу заставлять ее страдать.

— Надеюсь, она справится с разочарованием и переживет это, — отрезал Брайан.

Это была явная победа: он сел, расстегнул пиджак, сбросил ботинки, как будто собирался провести весь день дома.

Миссис Воттс была обезоружена.

— Но все-таки нам надо идти, — прошелестела она.

— Почему?

— Потому что ты уже все устроил! — в бессилии выкрикнула она.

— Я так же легко могу все «разустроить», — пожал он плечами.

Она рыдала. Слезы были настоящими, она больше не играла.

— Так ты действительно хочешь ехать или нет?

Он продолжал безжалостно добивать поверженного противника.

Она молча кивнула в знак согласия. Он надел пальто.

— Я пойду за такси, а ты подожди меня с сумками внизу.

Он вышел на улицу и пошел к перекрестку с Главной улицей. По улице шел уверенный в себе человек, точно знавший, куда и зачем он идет по жизни. И это было действительно так: Брайан просчитал свое будущее до мельчайших подробностей. Не в пример мисс Хоукинс он регулярно контролировал свой дебет и кредит: все данные были известны и выверены. Его доход немного сократился, но теперь у него было уже достаточно клиенток, чтобы обеспечить насущные потребности. И самое главное, он был уверен, что сможет держать мать в «Петунье» до конца ее дней.

Мистер Воттс преуспел за последние несколько лет. Работал столько, сколько считал нужным. Увеличивать обороты своего процветавшего бизнеса не мог и не стремился — это истощило бы его силы и, как следствие, понизило бы качество предоставляемых услуг, что было бы губительно — ведь его дело полностью зависело от рекомендаций клиенток. После его случайной удачной встречи с миссис Макинс он больше не нуждался в частых посещениях библиотек и супермаркетов в поисках клиенток. Она рекомендовала его знакомым, а те, в свою очередь, посоветовали его меню своим знакомым. Его клиентура напоминала теперь сладкую и разросшуюся гроздь винограда. Он честно служил им всем, аккуратно приходя в назначенный час и уходя через заднюю дверь.

За последний год несколько его клиенток покинули этот мир, одна из них — буквально у него на руках, в объятиях стоимостью три фунта. Брайан заботливо уложил ее на кушетке и поправил сбившееся платье. Потом, как наемный убийца, крадучись выбрался через черный ход. Это событие потрясло его и на некоторое время выбило из колеи. Он отсиживался дома и посылал обеспокоенным клиенткам сообщения о своей внезапной простуде. Зато, вернувшись к своим занятиям, не мог не заметить, как возрос аппетит вынужденных поститься гурманов. Некоторые из особенно изголодавшихся дам прямо обезумели от счастья вновь обретенного удовольствия. Благодаря этому случаю он открыл для себя необходимость временных перерывов в четком рабочем расписании, например под видом непродолжительной болезни. Определенно, это того стоило — доходы росли: милые дамы очень привязались к нему. Постепенно разделы меню расширились. В этом ему очень помогла миссис Макинс, научив, как она любовно говорила, «маленьким причудам» своего покойного благоверного. Оказалось, «причуды» не были ни маленькими, ни бесполезными, и Брайан добавил в список предоставляемых услуг раздел «деликатесов». Теперь большинство его дам легко обходились без первых двух вступительных разделов, поскольку стремились распробовать «горячие блюда». «Закуска» в этом случае не требовалась. В то же время, благодаря дешевым предложениям первых двух «холодных» разделов меню, его бизнес был защищен в случае потери самых рьяных чревоугодниц. Итог первых лет работы вдохновлял создателя бизнеса: он сумел скопить кругленькую сумму. Брайан позволил себе пару новых костюмов и ежедневный шоколад для матери. И еще, к миссис Макинс мистер Воттс приходил с цветами. Он был глубоко признателен ей — она очень способствовала расширению его небольшого предприятия. Прежде он никогда не поверил бы, что так много дам нуждаются в подобного рода услугах и готовы с радостью платить за получаемые по списку удовольствия. Интересно, миссис Макинс чувствовала то же самое, что и все остальные клиентки? Он по-настоящему привязался к ней. Милая Виолетта, она ни разу не намекнула на свое привилегированное положение, ни разу не попросила комиссионных за оказанное содействие и оплачивала его работу наравне со всеми остальными. Одно-единственное удовольствие, которое не значилось и никогда не могло появиться в списке, она получала бесплатно: он целовал ее и делал это от души и по собственному желанию. Эти поцелуи окрашивали их отношения какими-то совсем другими, нежными и интимными красками и давали ощущение настоящей близости, к которой так стремились и которую не получали все остальные прилежно обслуживаемые клиентки.