В 1920 г. в кавалеры ордена Св. Гроба Господня был посвящен главнокомандующий русской армией генерал-лейтенант барон П.Н. Врангель.

После Второй мировой войны в орден Св. Гроба вступали многочисленные представители европейской элиты — например, первый канцлер Федеративной Республики Германии Конрад Аденауэр, лидер Христианско-Демократического союза (ХДС), являвшийся также кавалером папского Верховного ордена Христа, магистральным рыцарем Мальтийского ордена и «рыцарем чести» Тевтонского ордена святой Девы Марии. На похоронах Конрада Аденауэра за его гробом шли рыцари Св. Гроба в белых орденских плащах с красными «иерусалимскими крестами».

В настоящее время орден Св. Гроба Господня является таким же общепризнанным и уважаемым рыцарским орденом Святейшего престола, как и папские рыцарские ордены Золотой Шпоры (Золотого Воинства), Пия, Св. Григория Великого и Св. Сильвестра. Но поскольку Иерусалимский орден Гроба Господня, в отличие от вышеперечисленных орденов Святого престола, был, как мы знаем, не учрежден кем-либо из римских пап, а основан рыцарями-крестоносцами в раннем Средневековье, папа считается не его Великим Магистром, а всего лишь духовным протектором (покровителем) этого ордена. Тем не менее все рыцари и кавалерственные дамы ордена Св. Гроба Господня в соответствии с орденским уставом приносят папе особую клятву верности, напоминающую присягу.

Подобно своим вечным соперникам — мальтийским рыцарям, учредившим для награждения друзей и доброхотов своего ордена Мальтийский орден за Заслуги (лат.: Pro Merito Melitensi) и ряд медалей, сепулькриеры учредили аналогичный орден за заслуги перед Иерусалимским орденом Св. Гроба Господня (имеющий 3 степени — с золотой звездой, с серебряной звездой и без звезды), так называемую Иерусалимскую Пальму (также 3 степеней — в золоте, серебре и бронзе) и особую награду для паломников в Святую землю — так называемую Раковину пилигрима с «иерусалимским» крестом.

В настоящее время в мире насчитывается 40 наместничеств (т. н. лейтенантств, или представительств) ордена Гроба Господня. И все их объединяет огромное беспокойство в связи с тем, что творится сейчас в Палестине.

Как известно, современная политическая ситуация в Святой земле нестабильна и взрывоопасна как никогда. У христиан в Палестине почти нет шансов на достойное будущее. В Израиле и на оккупированных израильтянами территориях христиане (главным образом арабы-палестинцы) составляют не более 2,5 процента от общей численности населения. Орден Гроба Господня по мере сил пытается оказывать поддержку палестинским христианам, хотя делать это в современных условиях отнюдь не легко.

В связи с этой деятельностью ордена сепулькриеров определенными кругами усиленно муссируются слухи о связях ордена Св. Гроба Господня с национал-социалистами, бывшими военными преступниками Третьего рейха и в то же время — с вольными каменщиками (франкмасонами) и боссами мафии!

В вину ордену ставится не только приносимая его рыцарями и кавалерственными дамами при посвящении уставная клятва «возрождать в современной форме дух и идеалы крестоносцев оружием веры, апостольским наследием и христианским милосердием», но даже его официальный девиз «Deus lo vult» («Так хочет Бог»), под которым папа Урбан II, как мы помним, в 1095 г. увлек западных христиан в 1-й Крестовый поход на помощь их восточным единоверцам, теснимым врагами Креста.

Впрочем, подобный стандартный набор обвинений предъявляется всем духовно-рыцарским орденам, сохранившимся доныне. Причем предъявляется по преимуществу людьми, откровенно враждебными христианству. Людьми, которым абсолютно чужды понятия рыцарства и чести. Нам представляется уместным заключить этот краткий экскурс во многовековую историю рыцарского ордена Гроба Господня словами из проповеди, обращенными к новопосвященным рыцарям св. Гроба:

«Рыцарство есть добровольное подчинение себя требованиям дисциплины и чести. Так было всегда, так это есть и ныне! Святой Гроб для нас — повсюду, где верят в Воскресение Христа и Бога нашего! Аминь!»

Касаясь специфики распространения христианской веры среди германских народов, известный немецкий философ и историософ Вальтер Шубарт (1897—194?) подчеркивал в своем фундаментальном труде «Европа и душа Востока» (Europa und die Seele des Ostens. — Luzern: Vita Nova, 1938), что там евангельское учение натолкнулось на неожиданно неподатливую почву По мнению философа, христианство приживалось среди германцев крайне медленно, на отдельных территориях и под эгидой окровавленных мечей. По мнению Шубарта, насильственное обращение германских язычников в новую веру (осуществлявшееся главным образом при поддержке войск франкских королей из династий Меровингов, а затем сменивших их на престоле Каролингов) отнюдь не свидетельствовало о врожденной склонности германцев к христианству. Новое учение насаждалось в ходе военных действий христиан против язычников, и там, где оно пускало ростки, сразу же становилось воинственным. Уже в саксонском эпосе IX в. «Гелианд» («Спаситель») Иисус Христос — Спаситель мира, рожденный в «замке Вифлеем» («бург Бетлегем»), — предстает в виде воинственного «герцога» (то есть воеводы — предводителя Воинства Небесного). И не случайно автор «Гелианда» так подробно, с явным одобрением и даже восхищением, описывает известный евангельский эпизод в Гефсиманском саду, когда апостол Петр мечом отсекает ухо рабу первосвященника, явившемуся взять под стражу Иисуса Христа.

Христос «Утрехтской псалтыри» (написанной около 830 г. п. Р.Х.) разъезжает по небу в боевой колеснице, запряженной четверкой белых коней, и победно размахивает пылающим факелом над головами своих поверженных врагов. Христианский Бог становится у германцев «крепостью-твердыней, надежной защитой и оружием» (еще задолго до того, как именно в таких выражениях Иисуса Христа много позднее воспел в своем известном псалме Мартин Лютер, инициатор Реформации в Германии). Христианский биограф короля франков

Хлодвига из дома Меровингов писал об этом германском «Новом Константине» следующее:

«Когда Хлодвиг при своем крещении услышал о предательстве Иуды и страданиях Христа, он воскликнул, что если бы тогда находился рядом, то вместе со своими франками отплатил бы за это кровавой местью».

Любопытно, что автор биографии Хлодвига, будучи смиренным христианским монахом, откровенно радуется словам воинственного франкского короля, подчеркивая: «Этим он доказал глубину своей веры, подтвердил свою преданность христианству».

Налицо явный пример германского, или «нордического», понимания христианства образца конца V — начала VI в. п. Р.Х., но таким в основе своей оно было всегда. У германцев евангельская религия любви к ближнему перешла в культ меча, сравнимый с воинственным культом Митры — «Непобедимого Солнца», которого так почитали римские легионеры и солдатские императоры, в том числе будущий креститель империи, св. равноапостольный царь Константин (кстати, не случайно в позднем античном и раннем средневековом христианстве Иисус Христос также получил аналогичный эпитет — «Солнце Правды»). У германцев христианство быстро стало милитаризованным. Плодом этого христианско-воинственного духа стали прежде всего рыцарские ордены германского Востока (и в том числе орден ливонских братьев-меченосцев, о котором пойдет речь в нашем кратком очерке), где монастырь оказался объединенным с крепостью, а монашеская община — с военной структурой. И прибалтийские язычники, которым рыцари-монахи во имя Христа снимали голову с плеч, должно быть, удивлялись, как по-разному можно трактовать евангельскую заповедь «Возлюби ближнего твоего яко самого себя».

По мнению многих авторов прошлых лет и современной эпохи, воинственный дух германцев нарушал основную идею христианства. Они считают, что христианское учение, хотя и не исключает борьбы, но допускает борьбу только духовным оружием. А поскольку, по мнению сторонников данной точки зрения, нетерпимый дух римского права (в полной мере унаследованный католической западной церковью) и воинственный темперамент германцев распространились по всему Западу (включая Польшу), Европа изначально явила собой неблагоприятную почву для христианского учения.