Ручей постепенно опускался все ниже, и вскоре спутники оказались в узком овраге, шагая в котором головы едва возвышались над уровнем земли. Овраг сужался, ручей, напротив, подрос, и вскоре группа зашлепала по воде. Дело в продвижении по воде осложнялось тем, что гайки пришлось выкидывать навсегда. Кинул – утонула. Доставать со дна, всякий раз теряя время да искренне боясь замочить расчерченную карандашом карту, было слишком муторно. На спине рюкзак, наклоняться неудобно. Да и вода не хрустальный гусь, мутная, грязная, не видать ни хрена. Саня мог бы сказать, что опасная, зараженная, но проверил и перекрестился – нет, просто грязная, ничего. И все же опускать в поток руки желания не было. Лучше так, в сапогах идти по нему, не ощущая, как вода касается кожи. Идти, пока другие послушно бредут за спиной в кроссовках, бурча по-иностранному. Белёк сказал, вода теплая, купаться бы и купаться. По мысли же Аспирина само нахождение в воде в Зоне чревато для человека, вне зависимости от закалки. «Какая разница, холодная, теплая? Мутантская, блин, вот и весь диагноз!»

С каждым шагом видимость падала, воздух сгустился, подобно потоку под ногами. Туман молочной ватой укутал странную «реку», и Аспирин поежился от неприятных ощущений, что сами собой стали лезть в душу и под воротник.

– Идем осторожно, – предупредил сталкер. – Бэла, держи пушку наготове.

Белошапочка деловито снял волыну с предохранителя, шагая следом за женщинами замыкающим. Аспирин время от времени сверялся с картой, чтобы не прозевать очередной портал. Белёк в такие моменты нес двойную ответственность, поскольку оставался единственным, готовым стрелять. К сожалению, только Аспирин понимал карту Хохмачова. Во-первых, потому что написана она была по-русски; во вторых, только Аспирин знал топографию Зоны и мог распознать в отдельных отрывках ту или иную местность внутри периметра; ну и, в-третьих, при всем своем наплевательском отношении к открытию Стикса и презрении к бабкам, которые можно получить от продажи бессмертия, Аспирин бы удавился, но не показал заветные карты никому.

– Котоф. Тьфу… Готов! Я сама осторошность, – ответил Белёк напарнику, признавая, что из трещотки умеет нормально стрелять только Аспирин.

Саня меж тем ощутил тепло на щеках, тут же остановился, вглядываясь вперед. Не было ни ветра, ни аномалии… Галлюцинация? Но не показалось же. Тепло явно внешнее и хорошо различимо.

«Что еще за черт?»

Саня протянул руку вперед, ощущая тревожное покалывание на коже и на кончиках пальцев.

«Кондёр» или «разрядник»?

Опять промах – к покалываниям снова пришло тепло.

«Всполох?»

Тепло тут же прошло, сменилось звуками: «Шлеп, шлеп… шлеп-шлеп-шлеп».

«Точно… глюки», – подумал Аспирин, так и не определив, что перед ним. Звук был похож на шаги по мелкой воде. Разве что какой бродячий водолаз вздумал тут шляться и грохать ластами об воду. Но водолазов в Зоне с огнем не сыскать, чай акваланг – не противогаз, с собой запросто не потащишь… Мутанты же себя не ведут так. Разве что новые появились?

Группа замерла, и необычные звуки, словно отзываясь на внимание к ним, немедленно пропали. Аспирина окружила полная тишина, прерываемая лишь дыханием Белька и трех девушек. Сталкер уже хотел продолжить движение, списав свои страхи на мнительность и нервы, как незримая ловушка наконец дала себя знать.

В одно мгновение небо и земля поменялись местами!

Аспирин ощутил короткий полет и шлепнулся в водную гладь, окунаясь в нее с головой. Стопка карт безнадежно погрузилась в воду, стирая надписи карандаша. Но не это пугало сталкера.

Чье-то короткое и мощное тело шлепнулось в воду одновременно с ним. Тут же прыгнуло сверху, принялось кусать за руки, хватать за ноги и топить. Ткань куртки немного сгладила боль от укусов (зубы у существа были мелкие), но защитить полностью не могла. Перехватывая челюстями, тварь тянулась к шее сталкера. Судорожно взмахивая конечностями, тот принялся отбиваться. Впрочем, расчет у гадины был иной. Не обладая мощными клыками и сильной хваткой, способными быстро прикончить жертву, тварь тащила его под воду. Это было страшно. Стараясь не кричать (хотя боль от мелких укусов была просто адской), сталкер попробовал снять с плеч рюкзак и перекинуть его кому-то из группы, при этом, как ни глупо, стараясь не замочить, поскольку там хранился ПДА Хохмачова. Не получилось. Ремни намертво впились в плечи, а руки, мельтешащие в панике, оказались не способны их сдернуть. Аспирин хлебнул воды, стиснул зубы и попытался оттолкнуть чудище, но тоже напрасно. Атаковавший мутант чувствовал себя в воде великолепно – это была его среда обитания. А вот Аспирин, напротив, не будучи земноводным, начал захлебываться и задыхаться.

«Дьявол, это же одна из ластоногих тварей! – мелькнуло в голове сталкера в перерыве между очередным погружением. – Тех, что утопили Потапова! Старые знакомые, мля… Что ж я не скучал по вам, убогонькие?!»

Глубина была выше колен, ноги вязли в илистом дне. Крупная, в то же время юркая тварь наседала, не давая вдохнуть. Порядком мешали респиратор, очки, бандана… Все это вдруг жутко потянуло вниз, в том числе мгновенно промокшая одежда, ставшая тяжелой и неудобной. Это снаружи куртка была водоотталкивающей, внутри же – изготовленной из обычной ткани. Жилет же был вовсе не водостойкий, да еще загруженный всякой хренью. «Насобирал же, чертов Плюшкин!» – выругался Аспирин. Больше всего по-прежнему мешал рюкзак, забитый до отказа. Выходило, что в момент начавшейся нелепой схватки Аспирин имел кучу разного и полезного, кроме одного – свободы маневра и кислорода в легких!

Разозлившись на себя, на собственную панику и тупоголовых спутников, неспособных помочь в такой глупой, но смертельно опасной ситуации, сталкер прекратил дергаться и сам рухнул вниз, на дно, навалившись на ластоногого всем своим весом. Там, извернувшись, наступил на мутанта сапогом и что есть силы отжал себя ногой вверх.

Вырвавшись, таким образом, на пару мгновений (очухавшийся монстр уже выпрыгивал из воды), Аспирин наконец освободил руки и схватил болтавшийся автомат. Как известно, АКМ великолепно шмалял и после погружения в воду.

Палец впился в спусковой крючок!

Серия пуль влупила в морду ластоногого фактически в упор. Раненный, тот грохнулся обратно в поток и тут же исчез из виду – только мелькнула спина. «Неужели, сука, не сдох?!» – выругался Аспирин. Но было уже поздно.

Матерясь, сплевывая песок и суглинок, вымотанный короткой схваткой сталкер скинул с плеч задравший рюкзак и с крайне злобным выражением лица швырнул его Спортсменке. Та с трудом поймала, чуть не грохнувшись в воду, но устояла на ногах. Тут же обхватила новую ношу ручками, словно та могла защитить ее от пулек аки бронежилет.

– Вашу мать, а помочь мне никто не собирался?! – заорал Аспирин, выискивая взглядом Белька.

Тот оказался за спиной.

– Саньёк, ты в порятке? – спросил интурист с настолько участливым выражением в голосе, что захотелось пристрелить его вместо ластоногого. Санек открыл рот, чтобы злобно выругаться, но, обозрев фигуру напарника, застывшую с пистолетом в метре от места схватки, тут же сам себя охолонил.

Ситуация была очевидна: сталкер и ластоногий мудохались в воде, хаотически махая конечностями, дергаясь, погружаясь и выпрыгивая из воды. Стрелять в такую кучу-малу было чревато. Пробитым черепом Аспирина.

– Сашья! – послышалось от оказавшейся рядом Пышки. – Фы драться слишком пыстро. Мы нье могли помочь.

Пышка стояла взволнованная, как наседка над яйцами. Подруги-интуристки тоже сверлили воздух растерянными рожицами. Ну понятно. Сделать ни хера не могли, просто стояли и зырили, зажимая губки, как его топят.

– Ладно, моя понимайт, – милосердно сказал Аспирин, сплевывая воду в воду. – Короче, тише. Эта гнида, возможно, еще где-то тут.

А и правда, тварь ведь выжила! Эта мысль охренительно поразила сталкера, причем не столько сама эта мысль, сколько осознание, что он стал базарить с подопечными, пока вокруг плавал атаковавший мутант. Хреновенько. Типа, не профессионально.