Но лучше всего я умела становиться невидимой. Выглядеть и вести себя так тихо и незаметно, что почти терялась на фоне обоев. Плавные движения, тихий голос, спокойное выражение лица. Люди видели, но не замечали меня. Навык этот я отточила еще ребенком, когда жила на улице. Никто из убогих, лишенных гражданских прав, забитых личностей вовсе не стремится быть замеченным, за исключением проституток-вампиров.

Этим последним подходом я и собиралась сегодня воспользоваться. Просто быть собой. Джинсы, ботинки, футболка, куртка. Комфортная повседневная одежда. Единственной уступкой сегодняшней встрече стала белая футболка с нарисованной на ней пригоршней ежевики. Глубокий V-образный вырез футболки пролегал сквозь ежевику и демонстрировал декольте и край белого кружевного бюстгальтера. Мужчины любят пялиться на женскую грудь, и им плевать, кому эта грудь принадлежит. Если декольте подарит мне временное преимущество, а детективу острые ощущения, тем лучше. Я не стеснялась пользоваться своими достоинствами.

Но идти без среброкаменных ножей я не собиралась. Два спрятала в рукавах, два заправила в высокие ботинки, а еще один заложила за поясницу. Мой обычный арсенал из пяти предметов. Джо-Джо права. Я пускала в ход свою магию Льда и Камня только в самых безвыходных случаях.

Но сегодня этого не случится. Потому что я умнее. Сильнее. А Донован Кейн, в отличие от своего мертвого напарника, не похотливый насильник.

Сквозь тонированные стекла я глядела на «Пару пустяков». Большую часть центральной витрины занимал огромный шоколадный торт, увенчанный взбитыми сливками и увядшей вишенкой. За столиками отдыхали люди. Был уже почти час дня, и бесконечный поток посетителей сновал в дверях ресторана, будто ланч здесь шел конвейером.

Мы с Финном торчали на наблюдательном посту уже почти час. Финн наблюдал за кокетливыми студентками, которые то входили, то выходили из закусочной, а я высматривала Донована Кейна.

— Как думаешь, где Кейн? Уже почти час дня. Пора бы ему появиться.

Финн пожал плечами:

— Мой информатор сказал, что Кейн обычно приходит в ресторан примерно в двенадцать тридцать. Большинство чеков по его кредитке пробиты примерно в час пятнадцать — час тридцать. Видимо, что-то его задержало.

Я вовремя посмотрела в окно и увидела, как Кейн выходит из-за поворота. Он шел по улице с той свободной, легкой, уверенной грацией, которую я находила столь привлекательной. Одет он был в мятый синий костюм и белую рубашку, на фоне которой его кожа светилась, словно отполированная бронза. Серебристый полосатый галстук свободно болтался на шее. Черные волосы Кейна были взъерошены, как будто он раздосадовано трепал их руками, а на лице застыло хмурое выражение. Даже с такого расстояния я видела, как сурово блестят его карие глаза. Детектив напоминал мне испанскую версию Грязного Гарри, готового пристрелить любого, кто встанет у него на пути. Утро у кого-то явно не задалось. «Уж не отстранили ли детектива от расследования убийства Гордона Джайлса?» — подумала я.

Кейн распахнул дверь в «Пару пустяков» и скрылся внутри. Я осталась на месте, наблюдая за потоком людей и машин. Примерно через тридцать секунд после того, как Кейн вошел в ресторан, в конце квартала нарисовались два субъекта в черных костюмах.

Они почти сливались с толпой белых воротничков, если бы не пара характерных отличий. Во-первых, они не спешили обратно на работу, как остальные. Во-вторых, их лица были жестче и холоднее, чем у окружавшего их офисного планктона. И, наконец, третье, и самое главное отличие: они держали руки немного разведенными в стороны, а значит, у каждого из них под пиджаком спрятан пистолет. А то и два.

Один из этих типчиков купил газету у торговца на углу, а другой тем временем прикурил сигарету.

— Добрый детектив привел хвост, — сказал Финн.

— Я так и думала, — пробормотала я. — Интересно, знает ли он об этом? Они из шайки элементали Воздуха? Или копы?

— Определенно не копы, — заявил Финн. — Даже самые продажные полицейские не настолько глупы, чтобы щеголять в костюмах за пять тысяч долларов. А эти ребята одеты в последние модели из осенней мужской коллекции Фионы Файн.

Я покачала головой:

— Ты и твоя одежда. Хуже бабы, честное слово. Уже предвкушаю лекцию о моделях ботинок.

— Нет, — сказал Финн. — Остановимся на костюмах. На мужскую обувь редко кто обращает внимание.

Я внимательно изучала эту парочку. Первый тип якобы штудировал газету, пока Кейн ел свой обед. Курильщик же оказался более предприимчивым. Он подошел к трем девушкам, которые, прислонившись к стене, прихлебывали мокко со льдом, глазея на снующих мимо бизнесменов. Студентки, судя по обтягивающим футболкам, блестящим кольцам в пупках и рюкзакам. В поисках звания «миссис». Мужчина завел разговор с девушками, затем вытащил из кармана клочок бумаги и передал одной из них. Хм. Это может мне пригодится.

— Приглядывай за теми девчонками. Убедись, что они не смоются, пока меня нет.

— С удовольствием, — ответил Финн.  

Я выждала еще пару минут, но преследователи Кейна не спешили идти в ресторан, разве что поглядывали, если кто-нибудь появлялся в дверях. Хреново, что Кейна пасут, но едва ли мне выпадет лучший шанс встретиться с детективом. Чтобы выяснить, чем его так заинтересовал Гордон Джайлс, и что бухгалтер в действительности натворил, я должна была рискнуть. И если мне придется отправить на покой двух преследователей детектива, что ж, меня скорее огорчат пятна крови на футболке, чем их трупы на асфальте.

— Ладно, — сказала я. — Я иду туда. Если не вернусь через двадцать минут...

— Мне полагается бросить тебя, — закончил Финн. — Я знаю порядок, Джин. Я делал это для отца задолго до твоего появления.

Упоминание Флетчера тенью повисло в машине. Лицо Финна исказилось, и он отвернулся. Но даже сквозь темные стекла его очков, я видела, что Финн пытается скрыть слезы. Мне тоже стало грустно, хотя свои слезы я уже выплакала пару ночей назад в душе.

Однако воспоминания об убитом наставнике подстегивали меня скорее во всем разобраться. Выяснить, кто нас подставил и почему — только так я могла спасти Финна... только так могла убедиться, что Флетчер умер не напрасно. Я протянула руку и сжала ладонь Финна. Он не взглянул на меня, но его пальцы сдавили мои.

— Пожелай мне удачи, — прошептала я и вышла из машины.

Я направилась в ресторан, двигаясь под таким углом, точно отправной точкой мне служил поросший травой двор колледжа в паре сотен метров отсюда. В правой руке у бедра я сжимала один из своих ножей, и кончик его чуть-чуть выступал из рукава куртки. Большим пальцем я поглаживала рукоятку.

Краем глаза я видела, что громила с газетой внимательно меня изучает. Видимо, он не сопоставил увиденное с сомнительным полицейским фотороботом, поскольку не двинулся с места, не просигнализировал приятелю и не выхватил телефон, чтобы вызвать подмогу. Тем не менее, я стала кокетливо покачивать бедрами, чтобы отвлечь его внимание от своего лица.

Посторонившись, я пропустила выходящих парней с портфелями и вошла в «Пару пустяков». После полуденной жары в ресторане было темно и прохладно, и я немного помедлила, позволяя глазам привыкнуть к приглушенному свету. Коснувшись пальцами стены у двери, прислушалась к вибрации камня. Громкой, веселой и звонкой, совсем как крики здешнего персонала, передававшего друг другу заказы. Единственное, о чем здесь волновались — это количество калорий в тройном шоколадном торте... и как быстро эти калории осядут на заднице.

Прилавок, похожий на тот, что в «Хлеву», тянулся вдоль дальней стены. За стеклянной перегородкой повара готовили сэндвичи с куриным салатом на ароматном хлебе, разливали по тарелкам картофельный суп и нарезали на куски яркие ежевичные пироги и влажные золотистые торты «Маунтин Дью». Воздух был наполнен запахами сахара, корицы и мускатного ореха, и я могла бы потрогать налет жира на стенах. Красные диваны, металлические столы и железные стулья были чистыми, но несколько выцветшими и потертыми от времени.