— Что же? — не удержалась от вопроса Камала. — Что я встречу королеву, — последовал ответ.

— И такие пророчества сбываются? — спросила Камала.

— Эта ясновидящая никогда не ошибается, — ответил дон Мигель. — Она нагадала, что моя королева будет светлокожей и приедет ко мне из-за моря.

Он вновь говорил тем же странным тоном, что и в первую их встречу.

— Ваш клипер — истинная царица морей, — вступил в разговор Конрад. Он уже понял, куда клонит хозяин дома. — Я тоже видел, как он вечером заходил в бухту, и с первого взгляда понял, какой прекрасной маневренностью он обладает, не говоря уже о том, что и по другим показателям ваш клипер во многом превосходит любой другой корабль.

— Через несколько дней я собираюсь отправиться в Испанию, — сообщил дон Мигель. — После этого путешествия я смогу сказать, насколько вы правы в своей оценке "Санта-Марии". Впрочем, я уверен, что вы не ошибаетесь.

— Я не предлагаю вам устроить со мной соревнование на скорость по пути в Европу, — произнес Конрад.

— Разумеется, нет, это было бы самонадеянно с вашей стороны, — высокомерно ответил дон Мигель.

Конрад же, немного помедлив, добавил:

— За время моего пребывания в Мексике я надеюсь найти груз, который стоило бы перевезти в Европу. Думаю, ваше превосходительство, вам известна вместимость трюмов нашего клипера.

Испанец посмотрел на него, как на дерзкого мальчишку, посмевшего вмешаться в разговор взрослых.

— Груз? — спросил он.

— Да, груз, ваше превосходительство.

Возникла пауза. Похоже, что дон Мигель не имел ни малейшего намерения предлагать Конраду какой-либо товар.

Камала подумала, что было бы разумнее обсудить этот вопрос сначала с адъютантом, сидевшим за столом рядом с ней, однако решила, что сейчас не время для таких разговоров, и поспешила избрать новую тему.

Ужин получился долгим, однако блюда оказались очень вкусными, непривычными и совсем не похожими на то, что Камале приходилось пробовать раньше.

Были поданы перепела и красные куропатки, приготовленные с различными травами и пряностями, а также какие-то необычные грибы, плоды авокадо и мушмула, абрикосы, гранаты и прочие тропические фрукты.

Все яства были разложены по золотым и серебряным блюдам, за исключением десерта, поданного на севрском фарфоре.

Камала надеялась, что матросов тоже неплохо кормят: к концу путешествия экипаж "Афродиты" изрядно оголодал, и, хотя Конрад и постарался улучшить их рацион, скудная и неаппетитная пища не отличалась разнообразием.

Когда ужин закончился, все вышли на несколько минут во внутренний дворик, где гости наперебой принялись восторгаться буйным разнообразием тропических цветов, высаженных вокруг фонтана. Здесь царила приятная прохлада, сменившая жару душного дня.

Подышав свежим воздухом, они вернулись в салон, который, как предположила Камала, хозяин любил больше других комнат в этом доме. Дон Мигель предложил гостям присесть, после чего отдал распоряжение адъютанту.

Тот вышел и через несколько минут вернулся с коробочкой, обтянутой черной кожей, и передал ее хозяину.

Внутри, на черном бархате, покоилось поразительной красоты бриллиантовое колье, красивее которого Камала не видела никогда в жизни. Бриллианты были огромны и сверкали, как звезды.

— Какая красота! — вырвалось у Камалы.

Дон Мигель встал и, держа колье обеими руками, подошел к ней и надел украшение на шею.

Она была слишком растерянна, чтобы помешать ему. Испанец щелкнул застежкой прежде, чем она поняла, что он сделал.

Камала попыталась мысленно успокоить себя: по всей видимости, хозяин дома всего лишь рисуется перед ней, желая показать, сколь приятным может быть обладание такой дорогой вещью, однако дон Мигель сказал:

— За ужином я поведал вам о том, что мне нагадали встречу с королевой. По словам ясновидящей, она должна быть красавицей и приплыть из-за моря. Как только я увидел вас входящей в мой дом, я понял, что пророчество сбылось!

Камала удивленно посмотрела на него, решив, что ослышалась, однако дон Мигель не сводил с нее глаз.

Конрад не совсем понял его слова. Нахмурив брови, он наблюдал за действиями хозяина дома. Теперь же он посматривал на испанца с подозрением.

— Я не понимаю… не понимаю ваше превосходительство… — нервно заговорила Камала, чувствуя, что ее голос потерялся в пространстве огромной комнаты.

— Тогда позвольте мне уточнить сказанное, — ответил дон Мигель. — Если вы желаете, то я могу повторить мои слова по-английски. Вы.

Станете. Моей женой. И королевой.

Конрад с сердитым видом повернулся к сеньору Квинтеро:

— О чем он, черт побери, говорит?

Квинтеро бросил на него испуганный взгляд.

— Он просит вашу сестру стать его женой, — ответил он.

— Но это же смехотворно, это оскорби тельно! — вспыхнул Конрад, вскакивая с кресла. — Оскорбительно! — повторил он.

Это слово эхом пролетело через всю комнату.

— Нет, нет, прошу вас, будьте благоразумны! — взмолилась Камала.

Она встала, подошла к нему и взяла за руку, желая, чтобы он успокоился. Посмотрев на дона Мигеля, она заговорила по-английски, чтобы Конраду были понятны ее слова.

— Для меня это великая честь, ваше превосходительство, удостоиться от вас столь лестного предложения сочетаться с вами браком. Благодарю вас, однако я не могу принять столь любезное предложение стать вашей женой.

— Вы отказываете мне?

В вопросе прозвучало нескрываемое недоумение, помимо которого Камала уловила в голосе испанца и скрытую угрозу.

— Ваше превосходительство, вы должны понимать, что мы едва знакомы…

— Здесь, в Мексике, в моем королевстве, браки устраиваются без учета мнения женщины.

Эти слова дон Мигель произнес по-испански. Камале тотчас сделалось страшно. Внутренний голос подсказывал ей, какая опасность их ожидает.

Было видно, что Конрад едва сдерживается, чтобы не дать выход гневу. Нет, только не это! Нельзя допустить, чтобы хозяин дома оскорбился, иначе последствия могут быть самыми непредсказуемыми.

— Признаюсь вам, ваше превосходительство, — произнесла Камала, — мы очень устали. Давайте лучше продолжим этот разговор завтра. Мой брат — мой единственный защитник, и в нашей стране девушке моего возраста недопустимо выходить замуж без согласия родственников.

— Понимаю, — коротко ответил дон Мигель.

— Тогда, с позволения вашего превосходительства, мы удалимся в спальни, — сказала Камала. — Завтра у нас будет время, чтобы все обсудить надлежащим образом. Никакой важный вопрос не следует решать в спешке.

— Если я что-то решил, то я действую, — ответил дон Мигель.

Камала снова уловила в его словах угрозу и была рада, что Конрад не понял сказанную по-испански фразу.

— Прошу вас проявить терпение, — улыбнулась Камала. — Мы благодарны вашему превосходительству за гостеприимство и рады счастливому случаю, подарившему нам столь лестное знакомство. Также мы рады оказаться в вашем великолепном доме и покорены вашей несказанной щедростью, но просим извинить нас и позволить удалиться на покой: мы сильно устали после долгого и трудного путешествия.

Некоторое время казалось, что хозяин собирается что-то сказать.

Вместо этого он молча подошел к Камале, поцеловал ей руку и, не обращая внимания на Квинтеро и Конрада, вышел из комнаты.

— Что это, черт возьми, означает? — повернулся Конрад к адъютанту.

— Когда его превосходительство принимает какое-то решение, то ожидает неукоснительного подчинения, — ответил испанец.

— Неужели он считает, что моя сестра…

— Прошу тебя, давай не будем обсуждать это в столь поздний час! — взмолилась Камала. — Я уже объяснила, что мы очень устали и можем сказать такое, в чем потом будем раскаиваться. Давайте завтра все спокойно обсудим, чтобы потом нам не пришлось сожалеть о содеянном.

С этими словами Камала взяла Конрада за руку и крепко сжала его пальцы.

— Ты права, — неожиданно смягчился Конрад. — Конечно же ты права.