Я смотрю вниз на то, во что превратилась моя жизнь. Не в таком смысле в каком Корд, но они - единственное, что осталось постоянным в моей жизни. Что меня пугает, так это то, что я не знаю, смогу ли когда-нибудь без них обходиться, даже если мне удастся пережить этот день. Спасательная шлюпка или якорь… не могу решить, чем я хочу, чтобы они были. Если у меня вообще есть выбор.

Быстрым уверенным движением я перезаряжаю пистолет и убираю оставшиеся патроны обратно в рюкзак.

Рядом лежат выкидные ножи. Я рассматриваю их в холодном сером свете. Грязные рукоятки покрыты крапинками засохшей потемневшей крови. Но это не важно. Их внешний вид ничего не значит, пока они не подводят меня, когда надо. Я открываю их один за другим в поисках зазубрин, искривлений, заедающих соединений. Ничего.

Последний нож принадлежал Глэйду. Он отличается от остальных хотя бы тем, что он практически новый. И новый нож, и свежие метки у него на запястьях почти убеждают меня в том, что я была его первым заказом, официально или нет. Сложно сказать, что именно я чувствую по этому поводу: удовлетворение от того, что я нанесла удар моему Альту, забрав ее Корда или сожаление от того, что ранила ее самым ужасным способом… ее, которая почти я.

Качество ножа отменное, так что выбор сделать не трудно. Я засовываю его в правый передний карман джинсов, как запасной вариант, на случай, если не удастся воспользоваться пистолетом. Второй нож, как обычно, в правый задний карман. Левое плечо по-прежнему достаточно чувствительное, сомневаюсь, что стоит на него рассчитывать. Тем не менее, я кладу еще один нож в левый карман куртки. На всякий случай.

Я отодвигаюсь от стола и встаю. Медленно обвожу кухню взглядом, в то время, как мой мозг напряженно работает, оценивая планировку, расположение окон. Я прожила здесь всю жизнь, но сейчас я смотрю на всё глазами активного Альта, страйкера и человека, жизнь которого под угрозой.

Окно над раковиной должно подойти.

Это самое маленькое окно в помещении, что и хорошо и плохо. Хорошо потому, что, как только я увижу ее через оконный переплет, я буду знать, что это лучший шанс для выстрела, который мне может представиться. Плохо потому, что оно ограничивает возможность отслеживать ее передвижения, до того как она сюда доберется. Получится, будто она явится откуда ни возьмись - выскочит, как злорадно ухмыляющийся чертик из табакерки.

Но выбирать не приходится. Если я хочу все сделать как можно аккуратнее.

Я подхожу к окну и тяну за шнур от жалюзи.

Пластинки из искусственного дерева со скрипом поднимаются. Повсюду разлетаются пылинки, как будто мое грубое вмешательство вызвало к жизни легкое свечение. Я выглядываю в окно, как делала столько, сколько себя помню, и смотрю на тот же вид, который наблюдала годами.

Наш задний двор смежный с задним двором дома, стоящего сразу за нашим. Соседский дом такой же как и обычно - белая обшивка со вставками красного кирпича, коричневая отделка, нуждающаяся в покраске - я не задерживаю на нем взгляд. Вместо этого глаза нацеливаются на дальний угол соседского двора, немного правее от центра.

Старый домик на дереве. Очень старый, ветхий и отлично расположенный домик на дереве.

Надеюсь, что он выдержит мой вес.

Я направляюсь к столу и снова беру свой рюкзак. Нащупываю внутри карман, в котором лежит то, что мне нужно. Через секунду он оказывается у меня в руке, почти невесомый, но имеющий огромное значение.

Спутанный черно-серебристый клубок из металла на шнурке. Взглянув на него, я вспоминаю, как сорвала его с шеи Глэйда, даже не зная, зачем он мне. А может и знала в глубине души, потому что вот он в моей руке. Я и не думала, что он станет чем-то вроде талисмана.

Моя последняя жертва в Лейтоне чуть было не ускользнула от меня. Я была в шаге от ошибки, которая могла бы быть в миллион раз хуже, а все из-за дурацкого отвлекающего фактора в виде девчонки, которая оказалась не в том месте не в то время.

Но ведь отвлекающий фактор можно использовать и как приманку, и заставить его работать на себя, а не против.

Я возвращаюсь к кухонной стойке и аккуратно кладу на нее украшение, как раз напротив окна. Оно приманит ее, привлечет ее именно туда, куда мне нужно. Если он что-то значил для нее, этого должно быть достаточно.

Остается сделать кое-что еще, я иду в гостиную к окну, выходящему на улицу. Не знаю, куда она намеревается прийти: сюда или к Корду, одно я знаю без сомнений – она придет тем же путем. Мой Альт спала в моей постели, сидела, потягивая напиток, на диване, так с чего ей сомневаться в безопасности выбранного пути?

А если сегодня она направится к Корду, я перехвачу ее по пути.

Оказавшись у окна, я раздвигаю занавески, чтобы сделать небольшой зазор между ними. Шириной не больше ладони - не слишком маленький, чтобы она заметила снаружи… и не слишком большой, чтобы она приняла его за небрежность с моей стороны.

Если я смогу заставить ее думать, что я начинаю сдавать и прячусь от нее здесь…

Если я смогу заставить ее поверить, что ей нужно просто зайти и найти меня…

Если я смогу заставить ее забыть о Корде…

Вернувшись в кухню, я заглядываю в буфет, с жадностью поглощаю овсяный батончик, сухофрукты и сок из пакета - все, что можно есть стоя. Я делаю это механически, не чувствуя вкуса, просто чтобы набить желудок. Закончив, я беру со стола свой рюкзак, застегиваю и закидываю его за плечи. Бросив последний взгляд на шнурок Глэйда, лежащий на стойке у открытого окна, я понимаю, что разыграла сцену так хорошо, как только могла.

Я выхожу через заднюю дверь. Наступил новый день. Все подернуто серой изморозью, которая ложится по утрам только ранней зимой. Я намеренно держусь подальше от травы, растущей вдоль границ заднего двора. Она покрыта инеем, а я не знаю, как скоро исчезнут с нее мои следы.

У заднего забора я опять отодвигаю подвижные доски, пролезаю сквозь дыру и аккуратно ставлю их обратно. Когда я оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что старый лист фанеры, который мы использовали в качестве пандуса, все еще на месте, стоит прислоненный к забору, мне кажется, что время повернулось вспять. Я снова маленькая девочка, которая пришла сюда играть, а не убивать.

Я подтаскиваю лист фанеры и прислоняю его к основанию домика на дереве. Он потрескался и покрылся плесенью, но все еще цел. В голове звучат детские голоса моих братьев, спорящих между собой, кто полезет первым. Я представляю, как они забираются наверх, внимательно следя за тем, чтобы другой не свалился с края на мокрую землю внизу, несмотря на то, что они поторапливают один другого, посылая друг друга к чертям.

Теперь я могу забраться наверх за пару больших шагов. Я вспоминаю пожарный выход в Гриде, который так же вывел меня на прекрасную точку обзора. Забравшись на площадку, тут же приседаю, чтобы проверить половые доски.

Я не иду против правды, называя это сооружение домиком на дереве: это и в самом деле домик, и он действительно на дереве. Однако он совершенно не похож на те, которые описывают в книгах, и не имеет ничего общего с теми собери-сам наборами, которые можно заказать онлайн. Семь не плотно прилегающих друг к другу широких кедровых досок образуют пол, другие доски, прибитые продольно, образуют стены высотой метра в полтора. Окна представляют собой грубо выпиленные дыры. Вот и все.

Но хватит и этого. Я пробираюсь к окну, которое выходит на мой дом, и занимаю позицию для наилучшего обзора территории между мной и врагом.

Весь мир сужается и сжимается до одной точки. Все звуки, кроме моего равномерного дыхания, исчезают. Я пытаюсь рассмотреть тени в доме. Мне видна лампа, висящая над столом в столовой и круглые ручки шкафчиков вдоль стены.

Никакого движения, все застыло. Скоро. Теперь в любой момент она может вернуться в Джетро, в мой дом.

Я упираю ствол пистолета в нижний край грубого подоконника из кедра. Мышцы руки напряжены, а живот сжался в комок.

Я жду.