— Ни в одной медицинской книге вы не найдете объяснения тому, что произошло с герром Харкером, — заявила она. — Я знаю, вам, образованной молодой леди, мои слова кажутся дикостью, однако в этом мире есть немало вещей, которые находятся за пределами человеческого понимания. Надеюсь, святое таинство брака поможет герру Харкеру исцелиться. Но вы должны положиться на волю Бога и проявить терпение. Я тоже буду молиться Господу и святой Гертруде о спасении его и вашей души.

Монахиня встала, перекрестилась, направилась к алтарю и вновь преклонила колени. Затем, даже не взглянув в мою сторону, она вышла из собора.

Я в каком-то оцепенении продолжала сидеть на скамье. В Лондоне я никогда не заходила в католические храмы. Говоря откровенно, по рождению я принадлежу к католической церкви и в свое время была крещена по католическому обряду. Однако прежде чем оставить меня в Лондоне, мать посоветовала мне принять англиканскую веру и никогда не упоминать о своих католических корнях.

— Ты избавишь себя от многих сложностей, если перестанешь быть католичкой, — сказала она.

Помню, я попыталась выяснить, что мне следует делать, чтобы принять новую веру.

— Бог един, Мина, — ответила на это мать. — Просто в разных церквях ему молятся немного по-разному. Тебе достаточно молча шевелить губами и благочестиво опускать глаза.

Пытаясь отвлечься от пугающего рассказа монахини, я скользила взглядом по сторонам. Надо признать, величественная красота собора поразила меня. Мерцание многочисленных свечей, позолоченные статуи святых и херувимов, мраморный барельеф Святой Девы над алтарем — все это действовало завораживающим образом. Я ощутила, как душу мою охватил благоговейный трепет, соединенный с глубоким умилением. Сердце мое жаждало успокоения, и мне казалось, что ангелы, парящие под сводами собора, готовы прийти мне на помощь. Один из святых поднял руку, посылая мне благословение. Я долго смотрела в его бородатое лицо, дышавшее миром и благожелательностью, словно надеялась получить ответы на мучившие меня вопросы. Но вскоре я поняла, что этот безмятежный праведник никогда не снизойдет до моих терзаний, и покинула собор.

Я вышла на паперть и остановилась, чтобы рассмотреть фрески, написанные в период, когда город страдал под гнетом трех жесточайших бедствий — эпидемии чумы, получившей название Черная Смерть, турецких завоевателей и нашествия саранчи, уничтожившей урожай. Внизу были изображены горожане, уцелевшие в эту тяжкую годину. С искаженными горем лицами они смотрели на черные дроги, увозившие тела тех, кого они любили. Наверху, на троне, восседал папа в окружении священников. По всей видимости, художник хотел показать, что молитвы этих людей, претендующих на особенную близость с Богом, способны спасти страждущий город.

О, как было бы хорошо, если бы некая высшая сила вмешалась в дела этого мира и спасла бы всех его обитателей, изнывающих в юдоли скорбей и печалей! О, если бы я могла положиться на волю всемогущего существа, которому известны причины и цели всего, что творится на этой земле. Мне отчаянно хотелось вырваться из мрака неведения, понять, куда ведет цепочка странных событий, начавшихся этим летом. Пока что я знала лишь одно: Джонатан, за которого я цеплялась, как за якорь спасения, тоже оказался участником страшной мистерии и ныне сам нуждался в помощи.

Пройдя несколько кварталов, я увидела свадебный кортеж, остановившийся около какого-то муниципального учреждения, на фронтоне которого возвышалась статуя богини Правосудия. Платье невесты показалось мне слишком незамысловатым, но взгляд ее, устремленный на молодого и красивого жениха, светился от счастья. Новобрачные держали в руках бокалы с красным вином, собираясь выпить за свое счастливое будущее.

Я быстро прошла мимо, с горечью думая о том, что моим мечтам о роскошной свадьбе в Экстере не суждено сбыться. Если мы с Джонатаном поженимся прямо сейчас, церемония будет самой скромной. Исполненная жалости к себе, я решила подняться на холм, осмотреть руины и отвлечься от грустных мыслей.

Восхождение по каменным ступеням Шлоссбурга заняло минут двадцать, а то и все тридцать. Я запыхалась, ноги мои ныли от напряжения, но физические усилия помогли на время забыть о тревогах. Оказавшись на вершине, я окинула взглядом панораму города, скопление черепичных крыш и остроконечных шпилей, за которыми виднелись холмы, напоминавшие спящих великанов.

Какой-то пожилой джентльмен в котелке и малиновом шарфе кивнул мне, проходя мимо. Он напомнил мне старого китобоя, однако я не стала отвечать на его приветствие. Сегодня я выслушала достаточно чужих историй и не желала слушать новые. Отыскав свободную скамейку, я опустилась на нее, несмотря на то, что дождь начал накрапывать вновь. Желудок мой болезненно сжался, словно предвещая приступ тошноты. К горлу подкатил ком, в носу защипало, и неожиданно для самой себя я разразилась слезами.

Что делать со всеми этими пугающими загадками, которые окружили меня со всех сторон, в отчаянии спрашивала я себя. Да, мне удалось отыскать Джонатана, и он выразил желание немедленно жениться на мне. Но ведь найти его мне помог мой неведомый покровитель, а состояние, в котором мой жених пребывает ныне, внушает самые серьезные опасения. Вместо того чтобы вырваться из плена тайны, я еще безнадежнее запуталась в ее сетях.

— Это несправедливо, — прошептала я, подняв глаза к небесам. — За что мне посылаются новые испытания? Я видела в жизни так мало радостей. Я приложила столько стараний, чтобы обеспечить себе счастливое будущее.

Я сама не понимала, к кому обращаю свои упреки. Неужели я и в самом деле верила, что мне внимает Бог? Неужели осмелилась обвинять Его? Впрочем, если нам следует благодарить Господа за все Его благодеяния, почему мы лишены права упрекать Его, пережив крах своих надежд и упований?

Несмотря на свинцовые тучи, вновь затянувшие небо, дождь так и не разошелся. Вскоре сквозь плотную серую завесу пробился луч солнца, напоминающий лезвие отточенного ножа. Я не сводила глаз с неба, где каждую секунду что-то изменялось. Казалось, облака превратились в податливую глину в руках умелого скульптора. Несколько мгновений — и они приняли форму диковинного создания с крыльями и длинным хвостом. Гигантский дракон парил надо мною, словно защищая меня от всех невзгод и напастей.

Внезапно я ощутила, как тревоги мои улеглись, уступив место удивительному спокойствию. Какими бы печальными ни были мои нынешние обстоятельства, я чувствовала уверенность в том, что сумею их преодолеть. Надо действовать не спеша, шаг за шагом, сказала я себе. Сначала я выйду замуж за Джонатана, потом мы вернемся в Лондон, где я помогу ему полностью восстановить здоровье и вернуться к работе. Постепенно все неприятности останутся позади, и перед нами распахнутся двери безоблачной жизни, о которой мы мечтали вдвоем.

Снова закапал дождь, легкий, моросящий. Разыгравшийся ветер шумел в кронах деревьев и гнал по дорожкам сухие листья. Могучий дракон, паривший над моей головой, исчез, превратившись в бесформенное скопище дождевых облаков. Я накинула на голову шаль и двинулась по ступенькам вниз.

11 сентября 1890.

Больница, в которой лежал Джонатан, располагалась в особняке, который давным-давно выстроил для себя какой-то венецианский купец. К особняку примыкала маленькая домовая церковь, по сей день используемая монахинями для ежедневных богослужений. Именно в этой церкви сестры любезно предложили нам обвенчаться. Предъявив паспорта, удостоверяющие наши личности, мы без всяких затруднений получили разрешение на брак.

И вот, через неделю после моего прибытия в Гратц, мечта о замужестве, которую я так долго лелеяла, осуществилась. Правда, церемония проходила в чужой стране, велась на непонятной мне латыни, на мне было платье, которое я носила уже три года, а голову мою, вместо изысканной фаты, покрывало дешевое кружевное покрывало. Свидетельницами таинства были две монахини в черных одеяниях, и я с горечью думала, что никогда не увижу нарядную, веселую Люси в роли подружки невесты на своей свадьбе.