Старик молчал, опустив голову. Потом пробормотал:

   - Он не мог молчать. Он очень испугался. Представьте себе - три огромных ящика, полных драгоценностей и золотых монет! Они опускали их в ямы вчетвером - и едва не уронили. Узнав, что дело серьезно, - запаниковал. Кто бы смог удержаться!

   Мориньер усмехнулся. Хотел сказать:

   - Так чему ж вы удивляетесь? Большое богатство - большие риски.

   Не сказал. Очень уж жалко выглядел старик.

   Произнес сурово:

   - Договоренности - дело святое.

   Заметил, что старик побледнел еще больше. Вернулся к фактам.

   - Итак... К Жозе приходили все те же два человека, что и к вам?

   - Похоже на то. Жозе рассказывал, что один из них говорил с явным венецианским акцентом. Другой был мал ростом, и очень сутул. Почти горбат.

   - Что они требовали?

   - Сказали, что три ящика нужно закопать на кладбище, поставить на могилы три памятника - те, что привезут они. И забыть об этом навсегда.

   - Почему условия не были выполнены?

   - В тот день привезли только два памятника. Третий обещали привезти на следующий день поутру. Жозе с работниками не удержались, решили глянуть, что за странных мертвецов они хоронили. Раскопали последний схрон, вскрыли ящик, а там - чего только не было. И украшения, и монеты. Все вместе. Валом.

   Сомнения Мориньера испарились, как не было. Обращаться за помощью в поисках преступников к членам Общества было бессмысленно.

   Тогда кто они? Пираты? Разбойники?

   - Хорошо. Объясните мне тогда, чего боитесь вы? Вы свою часть работы выполнили. А про то, что Жозе со своими мастеровыми оказался слишком любопытным - вы можете и не знать. Почему вы думаете, что вам что-то угрожает?

   - Они знают, что я знаю. Они в курсе.

   Выбежал из комнаты. Вернулся, держа в руках бумагу. Подал Мориньеру.

   Тот, прочитав, усмехнулся:

   - Как дети...

   - Что? Что вы говорите? Это письмо... я понятия не имею, как оно попало в мою комнату.

   - Ну, раз оно оказалось в вашей комнате, значит, кто-то его туда принес.

   - В моем доме вчера не было посторонних.

   Мориньер изогнул бровь, кивнул довольно.

   - Вот как? Прекрасно! Кто же был?

   - Как всегда. Кроме нас с женой - две наши дочери с мужьями, внуки. Говорю вам, только свои.

   - Угу, - кивнул Мориньер. - И тем не менее письмо появилось в вашей комнате... Расскажите мне о ваших зятьях. Кто они? Откуда? Давно с вами породнились?

   Заметил, как посерело лицо старика.

   - Этого не может быть. Никто из них не мог...

   - Не мог - что? Положить письмо вам на стол? Почему же?

   Старик молчал. Ловил ртом воздух.

   - Это Ипполито. Негодяй! Я чувствовал, что ему нельзя доверять!

   - Вы счастливец! - усмехнулся Мориньер. - По крайней мере, интуиция вас не подвела. Кто такой Ипполито?

   Арматор почувствовал замешанную на скрытом укоре иронию. Покраснел. Ответил, запинаясь:

   - Муж младшей дочери. Сын крупного венецианского купца - прохвост и наглец.

   - Опять Венеция? Вот вам и связь, дорогой Легюэ. Поговорите с вашим зятем. Он может рассказать вам много интересного.

   Поднялся.

   - Вы... Вы уходите, господин Мориньер? - пролепетал старик.

   - Да. Благодарю вас за угощение - оно было восхитительно.

   Сделал шаг к двери. Обернулся.

   - Меня мучают сомнения... Через какие каналы вы, дорогой мой Легюэ, провели эти ваши ошеломительные богатства?

   Увидев реакцию, кивнул:

   - Я так и подумал. Прощайте, Легюэ. И прислушайтесь к своей интуиции еще раз. Уезжайте.

   Они вышли из дома в молчании.

   Наконец, Жак Обрэ спросил:

   - Что это за люди - что убили друга вашего арматора и его людей? как вы думаете, монсеньор?

   - Шайка каких-то венецианских разбойников - не слишком успешных и не слишком умных, судя по всему. А эти три ящика - предел их мечтаний и удачливости. Нам придется задержаться здесь, Жак. - Продолжил спустя некоторое время. - Жадность этого глупца создала нам некоторые проблемы, решать которые придется сейчас.

   Известие об убийстве старого арматора застало их в таверне, когда они доедали аппетитного, жирного каплуна. Собирались на очередную встречу.

   Услышав вопли:

   - Зарезали! Легюэ зарезали!! - Жак посмотрел на Мориньера.

   Тот глотнул вина, поставил кружку на стол.

   - Вы ведь знали, что так будет? - спросил Жак.

   - Знал, - ответил спокойно Мориньер. - Доедайте, друг мой. Нам пора.

   *

   Наконец, - заканчивалась третья неделя их пребывания в Марселе, - они завершили все дела в городе. Обсудили все детали и обговорили самые незначительные мелочи.

   Судно, предназначенное для Жака Обрэ, было готово и спущено на воду. Команда набрана. Оставалось дождаться прихода в Марсель двух, принадлежащих Обрэ, фелук****.

   - Еще раз подумайте, насколько вы можете доверять каждому из членов вашей небольшой флотилии, - сказал Мориньер, стоя на капитанском мостике только что спущенного на воду судна. - Пока будет время, присмотритесь к вашей новой команде. При малейшем подозрении - избавляйтесь от неподходящих людей. Лучше сделать это здесь, на берегу. Пока вы не оказались поставлены перед выбором - сначала повесить человека или выбросить его за борт живьем. Этот выбор - не из приятных. А ошибки в таком деле часто слишком дорого обходятся.

   Посмотрел на Жака. Тот понял. Вспомнил. Кивнул.

   - Я знаю, - ответил.

   Он, в самом деле, знал.

   Но был благодарен за это напоминание. И за участие в его судьбе.

   Обрэ казалось иногда, что он понимает Мориньера, как никто другой. Но, понимая, никогда не решался задавать ему вопросы. Не имел права.

   Вот и в этот раз, когда они остановились на развилке попрощаться, он хотел было спросить... Но не смог. Сказал только:

   - Все будет в порядке, монсеньор. Не беспокойтесь. Я прослежу.

   - Я не сомневаюсь, - спокойно ответил Мориньер. - Я буду ждать вас в Париже. Когда вы явитесь туда, все необходимые бумаги будут готовы.

   Глава 26. Обрэ

   Когда прошли десять обещанных Мориньером дней, Клементина начала ждать. Считала дни. Одиннадцатый. Двенадцатый. Добавила еще три дня - на всякие непредвиденные задержки.

   Начала считать снова с шестнадцатого. К двадцатому дню стала перебирать дни вслух. Просыпалась с утра, встречала Пюльшери вопросом:

   - Ну, как? Не приехали?

   Нянюшка качала головой:

   - Нет, детка. Как только приедут, я тебе сразу скажу. Не беспокойся. Дорога теперь непростая - зима. А они, ты же видела, мужчины сильные. Ничего с ними не случится.

   - Я не беспокоюсь, - отвечала. - Я не беспокоюсь... Просто после отъезда Лароша с Бриссаком...

   Встретилась взглядом с Пюльшери.

   - Это все беременность, - потупилась.

   - Конечно, милая. Конечно.

   Отъезд Лароша и Бриссака, вне всякого сомнения, пошел Клементине на пользу. Это было понятно всем.

   Она стала спокойнее, увереннее в себе. По утрам кораблем выплывала из своей комнаты, спускалась вниз, сидела у камина. Снова вернулась к хозяйственным делам. Вспоминала сердитое мориньеровское: "Мне странно видеть, что хозяева в вашем замке - слуги". Краснела.

   Она, правда, выказала тогда непростительную слабость. Теперь компенсировала упущенное: ходила по комнатам, раздавала служанкам указания, проверяла их выполнение. Следовало признать, что девушки работали усердно и добросовестно. Можно было и не контролировать.

   Впрочем, Клементина делала это для своего успокоения и из не осознанного, кажется, до конца желания доказать этому гордецу Мориньеру, что она по-прежнему сильна и готова к испытаниям.