– Не важно, – любезно соглашается Мэйси. – Ты же знаешь, как мы тебя любим. – Она поднимается с кресла, поправляя фирменные черные джинсы. – Как поживают твои сюжеты для рейтинга?

Показываю большой палец и активно киваю.

– Как раз получила интересную наводку, – начинаю я. Но из страха сглазить тут же замолкаю. – Объясню, когда мы раскрутим эту историю до конца.

– Ну ты даешь, Брэнда, – отвечает Мэйси. – Еще одной «Эмми» станет больше. Ты просто создана для всей этой репортерской суматохи.

Поворачиваюсь к зеркалу, на которое падает свет от лампы на стене, и вдруг задумываюсь.

– Понимаешь, Мэйс, ведь Брэнда Старр – персонаж вымышленный, потому она и спустя тридцать лет выглядит так же шикарно. А я вот – нет. Возможно, серьезная журналистика теперь не в ходу. – Оборачиваюсь к подруге, хмуря брови. – И скажи, здесь правда жарко? Ты…

– Что случилось с Мисс-мне-сорок-шесть-и-я-не-борюсь-с-этим? – перебивает меня Мэйси. – Сдается мне, тебе просто не хватило кофеина сегодня утром. Или, может… – она щурит глаза, – тебе нужен хороший трах? – заговорщицки шепчет она.

– Я была на свидании, – парирую я. – В последний раз… гм… две недели назад. С этим парнем, который по части недвижимости. Ну ты помнишь. – Свидание закончилось, к счастью, около девяти вечера после его пространного монолога на тему расценок за квадратный метр. Но Мэйси это знать не обязательно.

– У вас… было это? Вы хотя бы целовались? – спрашивает она. Но, махнув рукой, даже не дает мне ответить. – Конечно же нет. Наверняка ты заставила его вместе смотреть «Фронтлайн».[12] Я уже беспокоюсь, подруга, что без практики ты растеряешь навыки. – Нашу содержательную беседу прерывает телефон Мэйси, который разражается рингтоном, коверкающим песню «Возьми меня с собой на бейсбол».[13] Мэйси, и глазом не моргнув, отключает звук и продолжает: – Кстати, не забудь, что сегодня мы везем детей в Диснейленд, поскольку у меня выдался перерыв между бейсбольным и футбольным турнирами, – уезжаем сразу после моего вечернего шоу. Буду слать открытки, как обычно. А тебе, возможно, удастся «попрактиковаться» в мое отсутствие. – И она непристойно, на восточный манер, потряхивает плечами. – Ты все еще чертовски сексуальна, Мерфи Браун,[14] так что просто позволь себе расслабиться.

Я быстро приобнимаю ее, воздержавшись от упоминания о том, что получившая столько премий Мерфи Браун хотя и давала зрителям неплохое представление о жизни в мире журналистики, однако тоже была вымышленной героиней.

– Что я намереваюсь позволить себе, так это закончить сюжет. Ну все, мне надо бежать на охоту за таинственным имейлом, – говорю я. – Хорошей вам поездки… Буду по тебе скучать. Ты же знаешь, только с тобой я могу поговорить по душам.

– О, дорогая, – Мэйси поправляет кепку и поднимает с пола большую сумку, – не драматизируй. Нас не будет всего две недели. Что может случиться за это время?

Франклин и Мэлани стоят плечом к плечу, склонившись над старомодным столом из темного орехового дерева. До меня доносится только шорох бумаги: поглощенные в работу, они вынимают из папок файлы и каталоги и быстро пролистывают их. До сих пор не верится, что Мэлани позволила нам снова приехать к ней в Лексингтон. В письме ее мужа, которое я отыскала у себя в ящике, говорилось о какой-то «документации», которой Брэд хотел «поделиться». Хотя, как пояснила Мэлани, Брэд завещал в случае его смерти обойтись без погребения урны, его бумаги кажутся мне настоящим посланием из могилы и впечатление производят зловещее. Интересно, ощущает ли Мэлани то же самое.

– Вот коробка, которую Брэд принес домой с работы, – объясняет Мэлани. – Мне кажется, – вздыхает она, поднимая на меня взгляд, – это и есть то, что он хотел вам показать.

Я сижу на краешке темно-оранжевого кожаного дивана, собираясь с духом, чтобы начать изучение документов, которые вытащила из общей кипы.

– В сообщении, которое мне отправил ваш муж, ни о чем таком не говорилось, – отвечаю я, качая головой. – Он только упомянул о том, что работает в «Азтратехе» и хочет переговорить со мной. Даже не назвался по имени. Просто попросил ответить на имейл, и все. Мне так жаль, Мэлани, – добавляю я. – Письмо было слишком уж туманным.

Кабинет Брэда Формана, темный и по-мужски строгий, как будто бы притаился и ждет возвращения хозяина. Мы с Франклином – непрошеные гости, незнакомцы, перерывающие личные записи, которые Брэд Форман, судя по всему, предпочитал прятать именно здесь.

Мы действуем во благо, стараюсь я уверить себя. Мэлани подозревает, что Брэд напал на след… чего-то. И теперь мы трое должны продолжить его поиски, и если нам повезет (а нам частенько везет), то в конце расследования мы отроем настоящее журналистское сокровище. Брэд этого и хотел. В конце концов, ведь он сам отправил мне письмо. И для Мэлани это тоже должно быть важно, иначе она не позволила бы нам вернуться к ней в тот же день, когда обнаружили тело ее мужа.

– Так вот… У меня вопрос, – говорю я. Если Мэлани действительно так вынослива, то она не меньше меня стремится получить ответы на вопросы. Тема закрыта. – Все эти документы и папки из офиса вашего мужа, миссис Форман, как они попали сюда? А главное, зачем?

Она поднимает глаза и слабо улыбается:

– Для вас я Мэлани, мы ведь договаривались? – Она держит палец между бумагами на том месте, где остановилась. – Брэд приносил их домой – огромные стопки бумаг. Я спрашивала его, что это за документы, но он все отмахивался. Только говорил: «Да так, ничего, дорогая». Мне надо было… – Голос у Мэлани срывается. – Мне надо было… – снова заговаривает она.

Отчаяние Мэлани передается мне, и я настолько погружаюсь в сострадание к этой женщине, что, когда звонит телефон, чуть ли не падаю с дивана от неожиданности.

Мэлани подносит руку к шее и нервно взмахивает кистью, затем поднимает трубку:

– Алло?

Не хочу становиться свидетелем разговора. Наверняка звонят, чтобы выразить соболезнования. Делаю вид, что проглядываю файлы, но не могу удержаться, чтобы не бросить косой взгляд на Мэлани.

Она выглядит ошеломленной и крепко держит трубку перед лицом, словно старается рассмотреть, кто на том конце провода. Затем снова подносит трубку к уху.

– Алло? Алло? – Опять ненадолго замолкает, слушая невидимого собеседника, и в конце концов аккуратно ставит трубку обратно на базу.

– Кто-то из ваших коллег? – спрашивает Мэлани, скривив рот в улыбке.

Франклин тоже ухмыляется, а я отвечаю:

– Возможно, телефонный агент или ошиблись номером. А репортер бы не повесил трубку.

В комнату семенит маленький терьер и ловко запрыгивает на диванчик. Оценивающе взглянув на меня, он взбирается на соседнюю диванную подушку. Тянусь к песику, чтобы погладить его, но, услышав окрик Мэлани, отдергиваю руку. От ее улыбки не остается и следа.

– Банджо! – рявкает она. – А ну, спускайся.

Собачка соскакивает с дивана и бросается прочь.

– Она сама не своя, – поясняет Мэлани, смягчив интонацию, – с тех пор как Брэд…

– Мне известно, какими непослушными могут быть домашние животные, – отвечаю я понимающим тоном. – У меня сейчас кошка в ветеринарной клинике. Видимо, бродит эпидемия кошачьего гриппа, и… – Обрываю себя на полуслове. Я стараюсь выразить сочувствие, но наверняка Мэлани сейчас не до этого, она ведь на грани срыва. Ей не помочь беседами о питомцах. Единственное, что я могу для нее сделать, – это найти ответы на наши вопросы.

Позабыв о Банджо, Мэлани с Франклином возвращаются к документам, однако на меня находит настоящая паника. Мы в кабинете погибшего парня. Таинственный телефонный звонок. Похищенные документы.

А ну, соберись, приказываю я себе. Может быть, ты и на телевидении, но всего лишь в новостях, а никак не в «Сумеречной зоне».[15]