– Почему вы до сих пор в плаще?

Саммер бросила взгляд в сторону камина.

– Мне холодно.

– Холодно? Побойтесь Бога, на дворе май!

– Холодно, – упрямо повторила девушка и как бы в подтверждение своих слов плотнее закуталась в плащ. Она попыталась взглянуть на Джеймса, но вид его обнаженной груди приводил ее в смятение. И притягивал словно магнит. Смуглая и гладкая кожа этой груди была гораздо темнее, чем у Гарта. Наверное, ему тоже приходилось много бывать на солнце. Увы, она абсолютно ничего о нем не знала, за исключением имени и того обстоятельства, что он был наглым и самоуверенным.

И еще – что он хотел ее.

Саммер посмотрела в глаза своего спутника – в них снова плясали веселые искорки. Однако вместо того чтобы приободрить ее, веселость Джеймса лишь разозлила девушку, и теперь она прикрывалась своей злостью, как щитом, несмотря на то, что этот смуглый таинственный мужчина пробуждал в ней ответное желание.

– Мне кажется, – резко бросила она, – что если у нас хватило денег на вино, то на несколько кусков угля и подавно хватит!

Джеймс проследил за ее взглядом, устремленным на закупоренную бутылку вина, которую он поставил на стол. Бутылка была покрыта пылью и стоила совсем недорого. Исходя из собственного опыта, Джеймс знал, какими капризными могут быть женщины с новым любовником, поэтому обуздал свое раздражение.

– Да, вы правы. Но если мы выпьем немного вина, уголь нам не понадобится. – С этими словами он выразительно посмотрел на кровать. – Кроме того, я вижу одеяла, которые помогут нам согреться.

Саммер сделала шаг назад, и Джеймс с трудом подавил вздох. Девушка выглядела такой напуганной, словно он собирался изнасиловать ее, а потом выставить в окно на потеху толпы. За кого она его принимает? Разве он не заботился о ней, как мог, на протяжении последних двенадцати часов? Она не могла быть настолько глупой, чтобы не понимать, что произойдет дальше. Женщина, которая провела несколько недель на корабле своего любовника, наверняка знает, как доставить удовольствие мужчине.

Остановившись в нерешительности и не понимая молчания и вздохов Джеймса, Саммер не смогла удержаться, чтобы не бросить взгляд в сторону кровати. Кровать была накрыта выцветшим стеганым покрывалом, а в ее изголовье лежало несколько мягких подушек.

Саммер боком попятилась от Джеймса и резко повернулась.

– На кровати буду спать я, – решительно провозгласила она.

Ее спутник выпрямился и в упор посмотрел на нее. У него были невероятно длинные ресницы, каких Саммер никогда не видела у мужчин. Девушка инстинктивно сделала шаг назад и пятилась до тех пор, пока не оказалась на другом конце комнаты рядом с кроватью. Если бы она опустила руку, то смогла бы нащупать потертую поверхность сшитого из лоскутов покрывала.

Джеймс скользнул по кровати взглядом из-под полуопущенных ресниц, и его губы изогнулись в улыбке. Он вновь посмотрел на Саммер, и та покраснела до корней волос под его насмешливым взглядом.

– Да, милочка, мне кажется, кровать придется вам по душе. Вернее, я даже в этом не сомневаюсь.

Джеймс направился к Саммер, мягко ступая по полу ногами в носках и напоминая при этом подкрадывающегося к добыче кота.

Охваченная ужасом, Саммер замерла на месте. Она не могла двинуться вперед из страха столкнуться с приближающимся Джеймсом, но и отступить не могла, иначе неминуемо упала бы на кровать. А дальше случилось бы то, чего она так отчаянно пыталась избежать.

Джеймс слегка нахмурился, заметив застывший на ее лице ужас, и подумал, что, возможно, он ошибся в своих расчетах. Она нервничала слишком сильно, и это вряд ли можно было объяснить простым смущением. Неужели она действительно считала его грубым негодяем?

– Посмотрим, как помочь вам согреться, – произнес он, протягивая руку к завязанным тесемкам плаща девушки.

Саммер попала в ловушку – перед ней стоял дьявол, а позади находилось его логово. Она попыталась развернуться и тут же попала в его объятия. Руки мужчины легко сомкнулись вокруг нее, и она ощутила себя хорьком, попавшим в силок.

Но тут удача улыбнулась ей, и девушка, ловко развернувшись, выскользнула из объятий Джеймса, оставив в его руках свой плащ. Джеймс бросил его на стул, но промахнулся, и плащ, словно темное синее облако, соскользнул на пол.

Теперь Саммер стояла у окна, дрожа от обуревавших ее эмоций и опустив глаза.

– Что происходит? – Джеймс нетерпеливо провел рукой по волосам и устремил на нее тяжелый взгляд черных глаз. – Я не в том настроении, чтобы играть в догонялки. Так вы идете со мной в постель или нет?

Саммер непроизвольно съежилась.

– Нет.

Глаза ее спутника потемнели, и он прищурился.

– Нет? Вот так просто, без объяснений?

– Мне кажется, все и так предельно ясно.

К Саммер наконец вернулось самообладание. Ей было гораздо проще разговаривать с этим мужчиной, когда он находился от нее на почтительном расстоянии.

– Стало быть, вы не собираетесь выполнять условия сделки?

Его голос был тихим и обволакивающим, но Саммер он не обманул. Она уловила угрожающие нотки и заметила побелевшие от напряжения скулы и складки в уголках рта.

– Вы говорите о сделке? – Саммер тряхнула головой, и белокурые локоны упали на ее лицо. – Речь шла всего лишь о поцелуе.

– Нет, милочка, – произнес Джеймс, не отрывая тяжелого взгляда от ее глаз. – Наша сделка подразумевала нечто большее, и вы это знаете.

Не в силах избежать испепеляющего взгляда и осуждения, сквозившего в его голосе, Саммер беспомощно подняла руки ладонями вверх.

– Я не знала, клянусь. Ведь вы же сами сказали...

– Я всего лишь сказал, что окажу вам услугу в обмен на вашу благосклонность, и вы согласились. Но не беспокойтесь – я никогда не умолял женщину и не собираюсь делать этого сейчас.

Резко развернувшись, Джеймс начал застегивать рубашку, а потом подошел к стулу, возле которого лежали его сапоги. Со все возрастающим беспокойством Саммер наблюдала, как ее благодетель, сев на стул, принялся обуваться.

Она не могла потерять его. Только не теперь. Никто не поможет ей, если Джеймс бросит ее. Она останется совсем одна в этом безжалостном, полном опасностей городе и непременно погибнет.

– Мистер Камерон, – с трудом проговорила девушка. – Я вовсе не хотела вас обидеть.

Она ощутила, как в ее горле возник комок, который ей с трудом удалось проглотить. Саммер понимала, что ей придется принести самую унизительную жертву в своей жизни. А что еще ей оставалось? Стремление выжить не оставляло места принципам, а лишь неистовому, старому как мир инстинкту самосохранения.

Джеймс остановился, а в углах его губ возникла циничная улыбка.

– Не хотели обидеть? А чего вы хотели? Разрываться между двумя мужчинами до тех пор, пока Хогменей[3] не наступит?

– Что? – Она непонимающе посмотрела на Джеймса, когда тот нетерпеливо замотал головой и встал, чтобы надеть сапоги.

– Ничего особенного. Можете забирать эту чертову кровать себе и комнату в придачу. И даже эту чертову бутылку. Надо же быть таким дураком!

В полном отчаянии Саммер сделала несколько шагов вперед.

– Но вы ведь не бросите меня!

– А почему нет? Вы можете вернуться в порт завтра утром и найти своего драгоценного любовника, который о вас и позаботится.

Джеймс зло топнул ногой, и она, наконец, проскользнула в сапог.

– В любом случае это оказалась неудачная затея. Гораздо проще найти более сговорчивую девицу, которая не станет вести себя так, будто я ее недостоин.

Саммер вздрогнула, словно ужаленная.

– Это неправда! Я хочу сказать, я вовсе не считаю вас недостойным. – Девушка залилась краской и сбивчиво пояснила: – Ну, во всяком случае, не теперь. Сначала я действительно так думала, но тогда я совсем вас не знала.

– Вы и сейчас меня не знаете.

Джеймс надел жилет и, не застегивая его, накинул сверху куртку.

Саммер приближалась к нему неверными, робкими шажками, что заставило Джеймса еле слышно выругаться, и положила руку на его рукав.