«Знамение?» — спросила она себя.

«Знамение того, — решила она, — что мы с Морганом воплотили возможность, которой так и не было дано Мэтью и Рэчел».

— Сними платье, — приказал Морган, и его повелительный тон был смягчен ласкающим ухо акцентом уроженца Луизианы.

Ребекка глубоко вздохнула и повиновалась, но, вместо того чтобы быстро стянуть его через голову, она медлила, постепенно поднимая платье по сантиметру.

Морган уселся в широкое, обитое темно-красным бархатом кресло и жадным взглядом следил за ее медленными дразнящими движениями. Она выставила на его обозрение стройные бедра и продолжала тянуть платье вверх, так что через мгновение показались черные подвязки, державшие чулки. Еще несколько сантиметров — и взору Моргана представились черные шелковые трусики.

Дыхание Моргана стало прерывистым, он взглянул на Ребекку и понял, что все это доставляет ей огромное удовольствие. На ее губах играла лукавая улыбка.

Она наконец стянула с себя платье и бросила его в сторону Моргана.

Морган на лету поймал платье и, улыбаясь, поднес к лицу материю, хранящую аромат ее тела. Вдохнув этот сладостный запах, он повесил платье на спинку кресла.

Теперь на Ребекке было только нижнее белье и туфли на высоких каблуках. Она замерла, ожидая продолжения этой захватывающей любовной игры.

— Поди сюда, Бекка.

Она облизнула губы и вздернула подбородок. Чувствуя себя необыкновенно могущественной и странно свободной, Ребекка пересекла разделявшее их пространство и остановилась перед его креслом. Теперь она ясно видела, что она сделала с Морганом. Его глаза пылали голодным огнем, грудь бурно вздымалась, и, опустив взгляд, она увидела, что плотная ткань брюк не может скрыть его возбуждения.

Морган подвинулся и освободил часть сиденья рядом с собой.

— Поставь сюда ногу, — произнес он громким шепотом.

Ребекка снова повиновалась, и рука Моргана заскользила по ее икре, лаская затянутую в чулок кожу. Владеющее им вожделение становилось прямо-таки нестерпимым.

Он медленно приподнял ее ногу и снял туфлю, с глухим стуком упавшую на ковер. Нога Ребекки покоилась на широкой ладони Моргана, в то время как его другая рука скользила выше. Она коснулась колена Ребекки и продолжила свой путь, пока не достигла застежек, крепившихся на тоненьких полосках кружева и удерживавших ее черный чулок. Морган быстро расстегнул одну застежку, затем другую, а затем осторожно, не спеша, стянул чулок с ноги.

Ответом ему были ее учащенное, прерывистое дыхание, вздымающиеся груди, которые, казалось, вот-вот выскочат из своего укрытия из шелка и кружев, запрокинутая назад голова. Было видно, что она возбуждена не меньше, чем он сам. Тело ее сотрясала дрожь.

Морган бросил чулок на пол и проделал все то же самое с ее второй ногой, причем его губы повторяли путь, пройденный руками.

Он хотел было подняться, но Ребекка не пустила его, легонько толкнув обратно в кресло. — Дай я, — пробормотала она и опустилась на колени.

Она потянула его черную туфлю, с легкостью соскользнувшую с узкой ступни. Ее пальцы нащупали резинку носка. Она сняла с него носок и с улыбкой взглянула на его ухоженную ступню.

Второй ноге было оказано такое же внимание. Руки Ребекки дрожали от чувственного удовольствия, которое доставила ей роль служанки.

Морган встал с кресла и поднял Ребекку. Он снова впился в ее губы ненасытным поцелуем. Их языки начали сладостную битву, а руки Моргана прошлись по ее спине, отыскивая и расстегивая крючочки лифчика. Он спустил его с плеч Ребекки, освободив ее пышные груди. Он обхватил их ладонями, приподнял и начал поглаживать нежную плоть, отчего соски Ребекки превратились в крошечные твердые пики.

Он наклонил голову и взял в рот сначала один сосок, потом другой.

Ребекка издала блаженный вздох и покрепче прижала его темную голову к своей груди. Каждое движение его рта отдавалось где-то в глубине ее тела вспышкой пламени.

Она никогда не знала ничего подобного. Хотя она была замужем и спала с Беном, ей не приходилось участвовать в такого рода эротических играх. Морган перенес ее в неведомый доселе мир, где единственным, что имело значение, были ее ощущения. Сейчас она чувствовала себя так, словно вот-вот разлетится на тысячи кусочков.

Затем Морган взял в руку медальон, висевший у нее на шее, и Ребекка вздрогнула.

— Осторожней, — попросила она, сжав его руку своей, — я очень им дорожу.

Она испугалась, что в нетерпении Морган может каким-то образом испортить ее сокровище.

— Не беспокойся, — сказал он, и Ребекка сразу успокоилась.

Морган осторожно опустил медальон в карман своих брюк.

Одна рука Моргана продолжала блуждать по ее телу, а другой он обвил ее талию и крепко прижал к себе. Он наклонил голову и снова завладел ее ртом. Он нащупал резинку ее трусиков, его ладонь вцепилась в ее обтянутые шелком ягодицы. Затем указательный палец проник под кружево, прикрывавшее ее живот. Морган действовал нежно, ощущая трепет ее тела. Спускаясь все ниже и ниже, он достиг пушистого треугольника, прятавшегося за черным шелком.

Морган осторожно снял с нее трусики, они упали к ее ногам, и Ребекка переступила через них. Пальцы Моргана вернулись на прежнее место, перебирая светлые завитки внизу ее живота и приближаясь к теплому влажному пространству между ног.

Ребекка застонала.

Услышав это, Морган подхватил ее на руки и отнес на огромную кровать, царившую над всем пространством комнаты. Опустив ее на темно-зеленые простыни, он отступил на шаг и поспешно начал раздеваться.

Ребекка лежала неподвижно и из-под полуприкрытых ресниц с удовольствием наблюдала за движениями его сильного, ловкого тела. Она вспыхнула, увидев воочию, как сильно он ее хочет. Он был полностью готов овладеть ею. Она затрепетала, предвкушая, как пленительное тело Моргана сольется с ее собственным.

Она призывно протянула к нему руки.

Морган скользнул в постель и прижал ее к себе. Они опять начали целоваться. Вожделение и страсть разгорались в них с новой силой.

Через несколько мгновений, когда Морган уже готов был войти в нее, он услышал вздох.

— Что такое? — спросил он, испугавшись, что невольно причинил ей боль.

— Просто у меня очень давно этого не было, — ответила Ребекка, дыхание ее было учащенным.

— Как давно?

— Почти четыре года.

Ребекка увидела, как округлились его глаза. Она глубоко вздохнула и пояснила:

— С тех пор, как я развелась.

— После мужа у тебя никого не было? — удивленно спросил он.

Краска выступила на щеках Ребекки, но она решила быть откровенной.

— Кроме мужа у меня никого не было, — хрипло проговорила она.

— О Боже! — воскликнул Морган. — Ты хочешь сказать, что я у тебя только второй мужчина?

Ребекка кивнула, снова покраснев. Она подняла руку и легонько коснулась его щеки.

— Это тебя шокирует?

— Шокирует? — переспросил он, все еще пораженный услышанным и, улыбнувшись, нежно поцеловал ее. — Я в восторге, моя радость. То, что ты не спала с кобелями, которыми кишит Нью-Йорк, возбуждает меня, если хочешь знать, — с вызовом добавил он.

— Правда возбуждает? — спросила она.

— А ты разве не чувствуешь? — ухмыльнулся он.

— Докажи, — потребовала она.

И он сделал это. Морган ввел ее в мир бушующей чувственности, озаряющей все вокруг ослепительными вспышками света, — в мир, где время движется иначе, а порой не движется вовсе. Ребекка вступила на неизведанную территорию, и Морган был ее проводником. С ним она совершила путешествие в волшебное царство воображения, любви и всех мыслимых любовных фантазий.

Она лежала, чувствуя сладкую опустошенность, сердце ее молотом стучало в груди, глаза были закрыты. Снова и снова переживая свершившееся с ней, Ребекка осознала, что наконец обрела то, чего недоставало в ее жизни. То, без чего ее жизнь была неполной, она нашла в объятиях этого мужчины, в его постели.

Ей не было знакомо чудо оргазма, но с Морганом она испытала и это. Когда его семя оросило ее чрево, Ребекка закричала, не заботясь о том, визг или смех напоминают издаваемые ею звуки, настолько счастливой она себя чувствовала.