– Хватит, Кирилл! Прекрати! – с сочувствием попросил Павел вырывающегося из их рук Воронцова.

– Это было глупо, – с упреком сказал Раевский, достав из кармана наручники. – Извините, но вы не оставили нам выбора.

Он повалил Кирилла на кровать, завел его руки за спину и застегнул на них наручники. Вадим встал с пола, с издевкой во взгляде посмотрел на Кирилла и вышел из комнаты. За ним вышли и остальные. Кирилл в бессильной ярости проводил их глазами, полными злых слез.

Максим сидел на ступеньках школы на заднем дворе, в отчаянии обхватив голову руками. Заметив приближающуюся Вику, он взял себя в руки, достал сигарету и прикурил. Вика подошла к нему с выражением беспокойства на лице. Присев рядом с ним, она серьезно спросила:

– Макс, что происходит у вас с Лизой?

– Наш чудо-антидот оказался с небольшим сюрпризом, – с горечью признался Максим. Ему необходимо было выговориться, и он, зная, что может доверять Вике, эмоционально рассказал: – Отдельным счастливчикам он дает побочный эффект – типа потери памяти и слабоумия. И угадай, кто сорвал джекпот?!

Вика в шоке молчала, начиная понимать причину странного поведения Максима, а он продолжал говорить, уже не в силах остановиться:

– Скоро я все забуду – друзей, маму, даже свое имя. В семнадцать лет я стану полным маразматиком, как какой-нибудь древний старикан.

– Неужели ничего нельзя сделать?! – потрясенно спросила Вика.

– Можно, конечно, – ответил Максим, нервно затянувшись. – Например, не пить антидот. И умереть. Или пить – и тоже сдохнуть. Только немного попозже.

– Вот почему ты бросил Лизу… – с состраданием произнесла Вика.

– Пусть лучше меня ненавидит, чем жалеет… – ответил парень, кивнув. Он сжал зубы так, что на его скулах проступили желваки, и жестко потребовал: – Обещай, что никому не скажешь. Никому! Особенно Лизе!

– Я не скажу. Обещаю, – с болью проговорила Вика.

Они мгновение смотрели в глаза друг другу. Затем Максим кивнул, швырнул окурок на землю, встал и ушел. В глазах Вики стояли слезы. Она не могла смириться с мыслью, что потеряет Максима навсегда.

Лиля сидела у шалаша под растянутой на его крыше брезентовой курткой. Свободной рукой она на ощупь брала печенье, лежащее рядом на расстеленной салфетке, а второй держала бинокль, наблюдая за солдатами у шлагбаума, которые передавали коробки с продуктами завхозу.

Опять потянувшись к печенью, вместо него она нашарила медальон. Лиля опустила бинокль и взяла медальон, изумленно разглядывая его. Увидев изображенную на нем лилию, она тепло улыбнулась.

– Нравится? Это тебе, – раздался голос Дениса. – Здесь лилия, видишь? Твой знак.

Лиля обернулась. Рядом стоял Денис с виноватым видом.

– Это ты?.. – несколько разочарованно протянула девочка и отвернулась.

– Лиль, слушай… мы что, больше никогда не будем дружить? – спросил Денис, чувствуя себя совершенно несчастным. – Я это… согласен… ну… что глупо пошутил. – Он сел рядом с девочкой и горячо пообещал: – Больше не буду, честно! Хочешь, я сам признаю – нет никакого Войтевича!

– Дело не в Войтевиче, – обернулась к нему Лиля, скрывая удовлетворенную улыбку, – а в том, что ты вел себя как дурак. А если я кого-то не люблю – так это дураков!

– Лиль, ну прости меня, – в отчаянии попросил Денис.

– Ладно, прощаю, – улыбнулась она, а потом задумчиво добавила: – А насчет Войтевича – знаешь, Денис, наверное, ты на самом деле кого-то заметил. Я тоже видела сегодня – кто-то ходит по лесу и на нем вот такая куртка.

Привстав, девочка пошлепала ладонью по брезентовой куртке, растянутой на крыше. Медальон при этом соскользнул с ее коленок и укатился куда-то. Ребята сорвались с места и вместе кинулись искать его среди травы. Ссора была окончательно забыта.

Дверь медленно открылась, и в комнату, обнаруженную внизу провала, вошли один за другим ребята. На это раз они привели с собой и девочек. Лиза и Вика с интересом осматривались. Максим, держа в руке пистолет, направил его на связанного мужчину. Тот уже пришел в себя и напряженно смотрел на ребят.

– Что вы от меня хотите? – с тревогой спросил он.

– Вы работали на «Ингрид»! – взволнованно сказал Андрей, переводя взгляд с одного прибора в комнате на другой и везде видя маркировку «INGRID».

– Работал. Но очень долго не знал, кто они на самом деле, – терпеливо объяснил мужчина. – В восьмидесятые годы я работал в одном секретном НИИ… Занимался влиянием различных излучений на живые организмы. Мы пытались повысить их устойчивость к вирусам… – Он сделал паузу, кинув измученный взгляд на заинтересованно слушавших его ребят. – Когда в начале девяностых все развалилось, я остался безработным. Я был на грани отчаяния, когда на меня вышли люди из секретной правительственной программы – так они представились. Конечно, я ухватился за их предложение продолжить исследования… – Мужчина горько усмехнулся. – Когда я понял, что к чему, было уже поздно. Мне дали понять – стоит мне открыть рот, и моя семья погибнет. Поэтому я продолжал работу все эти годы.

– Значит, вы знаете, как создать вакцину от вируса, который они разработали? – с надеждой спросила Вика.

– Нет. Я работал с уже практически готовым материалом, – огорчил ребят мужчина. – Ни состав, ни формула вакцины мне неизвестны.

– Где-то здесь держали моих родителей – Наталью Колчину и Александра Авдеева. Вы что-нибудь о них знаете? – взволнованно спросил Андрей.

– Все жилые помещения в дальнем крыле, – ответил мужчина, стараясь скрыть удивление от новости, что стоящий перед ним подросток – внук Вульфа. – Отсюда вы туда не попадете – коридоры завалены. Сработала аварийная система. Свинцовые переборки между отсеками должны были заблокировать помещения.

– Хотите сказать, что мои родители, скорее всего, погибли? – упавшим голосом спросил Андрей.

– Вовсе необязательно, – поспешно обнадежил его мужчина. – При блокировке помещений включается автономная подача воздуха. В каждой зоне есть запас воды и пищи. Они могут продержаться там довольно долгое время, – сообщил он и умоляюще спросил: – Ребята, может, все-таки развяжете мне руки?..

– Да, конечно, извините, – спохватился Андрей.

Он, Леша и Максим тут же подошли к мужчине и освободили его от веревок. Тот, растирая затекшие руки и ноги, поднялся и довольно заметил:

– Совсем другое дело. Давайте знакомиться – Ермолаев Георгий Иванович.

Все ребята по очереди представились в ответ.

– Вы можете идти? – спросил Андрей и предложил: – Мы можем помочь вам подняться наверх.

– Нет-нет! Я пока лучше останусь здесь, – нервно ответил Ермолаев. – У них повсюду шпионы. Если узнают, что я жив…

– Может, вам что-нибудь нужно? – участливо спросила Лиза.

– Запас воды у меня приличный, – задумался Ермолаев, – а вот с едой туговато. Может, консервов каких-нибудь принесете?

– Без проблем, – ответил за всех Рома.

Ребята вышли, прикрыв за собой дверь и недоуменно переглядываясь. Все же странный он был какой-то, этот Ермолаев. Немцев в школе больше не было, Колчин погиб, школа была окружена военными, какие в ней могли быть шпионы? Все это было похоже на бред параноика, страдающего манией преследования.

Мужчины снова спустились в подземелье, собираясь разобраться с лифтом. Раевский пролез в лифт, а через какое-то время вылез из него, держа в руках два конца веревок, и кивнул остальным, ожидавшим его у лифта:

– Все, можно поднимать, – сообщил он. – Веревки я закрепил.

Виктор, Павел и Вадим схватились за одну веревку, торчавшую из лифта, Раевский с дворником – за другую. Под руководством Виктора все дружно начали тянуть, пока в проеме не появилась искореженная панель лифта.

Павел с Раевским подошли к проему и придержали панель, дожидаясь остальных. Когда Виктор, Вадим и дворник тоже уцепились за нее, все потянули и, осторожно вытащив панель, аккуратно положили ее на землю.