Она медленно оседала на пол. На животе у нее расползалось большое кровавое пятно. Лариса недоуменно замерла на секунду, затем глаза ее закатились, и она упала на спину, потеряв сознание.

Поскольку больше никто из друзей не пришел на оговоренную заранее встречу, Рома с Андреем отправились в шестиугольную комнату одни. Они открыли дверь, ведущую в лабиринт, и вошли в нее с ломиками в руках.

– Жуть какая-то, – признал Рома, водя фонариком по стенам. – Натуральные катакомбы.

– А за камином, по-твоему, Версаль? – пошутил Андрей, несущий на плече большой моток веревки.

– Там нормальный бункер, как приличным немцам полагается, – ответил Рома. – А тут так и ждешь, что из-за угла жуть какая-нибудь средневековая выскочит.

Они как раз подошли к месту, где в прошлый раз Андрей с ребятами нашли трещину в стене. Андрей поставил фонарь так, чтобы он освещал пролом, и кинул веревку на пол.

Вставив лом в угол трещины, Андрей нажал на него, пытаясь расшатать камни в стене. Рома, убрав свой фонарик в карман, вставил лом в трещину с другой стороны. Ребята одновременно навалились каждый на свой лом.

Внезапно раздался оглушительный треск, и часть стены провалилась внутрь, увлекая за собой ребят. Их крики затихли в глубине. На полу у стены остались лежать моток веревки и фонарь, освещающий большой пролом на месте щели.

Взволнованный Кирилл вышел из своей комнаты, но, сделав несколько шагов по коридору, спохватился, вернулся и запер дверь на ключ. Убрав ключ в карман, он быстро пошел к медкабинету.

Подойдя к двери, он немного помедлил, но затем решительно постучался. Из кабинета никто не ответил. Кирилл нахмурился и подергал ручку – дверь оказалась заперта. Раздосадованный, он быстрым шагом направился на поиски Ларисы.

Он столкнулся с Раевским, когда спускался в холл.

– Вы не знаете, где Лариса Андреевна? – взволнованно спросил Кирилл.

– Нет, я ее не видел, – ответил Раевский и осторожно спросил: – А что, кому-то плохо?

В этот момент они оба услышали выстрел, раздавшийся со стороны больничного блока, – это был тот самый выстрел, которым Куриленко случайно попал в Ларису. Кирилл и Раевский обеспокоенно переглянулись.

– Это выстрел! – с тревогой сказал Раевский и указал рукой в сторону кухни. – В той стороне!

– Там изолятор, – произнес Кирилл, и они с Раевским бросились вниз по лестнице.

Подбежав к медицинскому блоку, Раевский первым заглянул в круглое окно на двери. На полу в луже крови неподвижно лежала Лариса. Рядом с ней валялся бесчувственный Куриленко – Володе удалось выбить из его руки пистолет и нокаутировать его ударом по подбородку.

– Что там? – с тревогой спросил Кирилл.

– Лариса ранена, – сквозь зубы ответил Раевский, наблюдая, как Володя схватил полотенце со спинки ближайшей кровати и прижал его к кровоточащей ране на животе женщины.

– Где ключи? – со злостью спросил Раевский у Кирилла и со всей силы стал дергать дверь. – Как это открыть?!

– Я слышал выстрел, – взволнованно сказал подоспевший к изолятору Виктор.

– В Ларису стреляли. Она ранена, – сообщил Раевский.

Виктор бросился к двери, на ходу достав из кармана ключи. Кирилл с Раевским подошли к небольшому столику с респираторными масками и торопливо надели их. Виктор открыл дверь и вместе с Раевским бросился к лежащей на полу Ларисе.

Кирилл застыл в дверях. Его взгляд скользил по женщине в луже крови, по валяющемуся без сознания Куриленко, перепуганным детям, жмущимся к старшекласснице, по бесчувственной Свете Тимофеевой, спящей под действием транквилизаторов на своей кровати… Кирилл встревоженно нахмурился, поняв, что в больничном блоке небезопасно.

– Кто стрелял? – спросил Раевский, опускаясь рядом с Ларисой.

– Куриленко, – тихо ответил Володя, мотнув головой в его сторону.

– Откуда у него пистолет? – требовательно спросил Виктор.

– Это мой… – виновато признался Володя, отводя глаза. – Это я виноват…

– Володя, ты о чем думал?.. – потрясенно спросил Виктор и протянул руку, выразительно глядя на Володю.

Тот молча вынул пистолет и отдал его Виктору. Раевский подхватил Ларису на руки и вынес из изолятора. Виктор окинул взглядом детей, испуганно наблюдающих за происходящим.

– Успокой детей, – кинул Виктор Володе и быстро вышел из изолятора следом за Раевским и Кириллом.

Володя мрачно посмотрел на лежащего без сознания Куриленко, перебирая в голове варианты, как правильнее будет с ним поступить, чтобы обезопасить от него детей. Затем перевел взгляд на койку Куриленко, и в его голову пришла блестящая идея.

Андрей очнулся на полу в какой-то небольшой каморке, заваленной камнями, балками, кусками железа. Она освещалась фонарем, стоящим наверху на краю провала, в который свалились ребята. Рома полусидел рядом, привалившись спиной к стене. Глаза его были закрыты, он был без сознания.

– Рома? Ром, очнись! – испуганно проговорил Андрей и потряс его за плечи. – Ну, давай же! – в сильном волнении умолял он, слегка похлопывая парня по щекам. – Ромыч!

Тот пришел в себя, открыл глаза и испуганно огляделся.

– Слава богу, очухался! – облегченно вздохнул Андрей. – Как ты?

– Порядок, – неуверенно ответил Рома.

Ребята поднялись на ноги, отряхиваясь от пыли, Рома задрал голову вверх.

– Не хило мы просвистели, – хмуро заметил он. – Могли бы и не так удачно приземлиться, – он огляделся в поисках прохода, но, похоже, в этой каморке он отсутствовал. – Есть идеи, что это за место? – спросил он Андрея.

– Я думаю, это нижний уровень, – радостно сказал тот, трогая руками камни и стены. – Мы добрались!

– Не знаю, куда мы добрались, но выбираться отсюда будет нелегко, – охладил его Рома.

Андрей огляделся: с одной стороны были глухие стены, с другой завал из камней, наполовину заваливших какую-то дверь. Из каморки не было выхода. Андрей посмотрел наверх, пролом располагался слишком высоко. Только сейчас до Андрея дошло, что они оказались в ловушке.

Оставалось попытаться открыть дверь, – возможно, это был выход из каморки. Андрей и Рома попробовали отодвинуть большой камень, который перекрывал доступ к ней. Когда им удалось откатить его в сторону, сверху завала тотчас начали осыпаться камни поменьше.

– Андрюх, пора завязывать, – нервно сказал Рома. – Эти раскопки нам ничего не дадут.

Андрей напряженно посмотрел на завал. Пыль понемногу рассеялась, и парень с досадой скривился: дверь по-прежнему оставалась наполовину завалена. Андрей приложил к ней ухо.

– Эй! Есть там кто живой? – громко спросил Андрей.

Он прислушался. Издали до него донесся слабый, еле различимый стук. Изможденные, со впалыми щеками призраки замученных сирот подавали Андрею знак, что он на верном пути. Парень резко выпрямился, обернулся к Роме.

– Ты слышишь?

Рома прислушался и отрицательно помотал головой. Андрей снова прислушался.

– Опять этот стук! – взбудораженно воскликнул он.

Рома хмуро промолчал. Он, конечно, понимал, что друг настолько хочет верить в то, что его родители и сестра живы, что воображение играет с ним дурную шутку. Рома действительно ничего не слышал, кроме разве что урчания своего голодного желудка.

Лариса пришла в себя на кровати в своей комнате. Раевский стоял у окна, набирая в шприц обезболивающее, а Виктор зажимал ей полотенцем рану. Полотенце все было пропитано кровью. Лариса скривилась от боли.

– Пуля прошла навылет? – с надеждой спросила она.

– Если бы, – резковато ответил Раевский, пытаясь скрыть обеспокоенность. – Застряла где-то в мягких тканях. – Он уверенно поставил Ларисе укол.

– Значит, придется ее вытащить, – сказала женщина и на секунду прикрыла глаза, собираясь с мыслями. – У меня в кабинете есть инструменты…

– Но нельзя же делать это здесь! – с тревогой возразил Виктор. – Это настоящая серьезная операция, а мы не хирурги… Мы не сможем!